— Знаешь...

— Знаете — перебил попутчицу Шура — ты обращаешься к нам на вы.

Гоблинша кивнула головой в знак согласия и продолжила.

— Знаете, там я развалина. Всю свою жизнь я занималась тем, что раздвигала ноги. И сейчас у меня не осталось ничего. Я ничего не умею и учиться мне уже поздно. А в этом мире у меня есть хоть какие-то возможности подработать.

— Резонно. — согласился Командор. — Шура, а что там на счет протеже?

— Данная особа поступает к нам на службу, в мое личное распоряжение.

Командор сделал непонимающее лицо и развел руки, мол зачем?

— Поясню, Снежана моя протеже, должны же мы помогать ветеранам столь не легкой профессии?

— Шура, на сколько я вас знаю, вы и в туалет не ходите без выгоды для себя. Так с чего вдруг этот приступ филантропии.

— Она будет мне весьма полезна. — Шура вырвал письмо из рук Командора прочел его, скомкал и сунул в руки протеже — Жри.

Гоблинша не задумываясь засунула письмо в рот и начала его пережевывать.

— Это какой-то авторский уничтожитель бумаги?

— Командор, я вам все как маленькому разжевывать должен? Пригодится она нам. Грузы таскать. От тварей отбиваться. Да много чего еще. И оклад у нее всего три тысячи, а это не большие деньги.

О. Бендер посмотрел в глаза Снежане.

— И что, ты согласна за три куска терпеть такое отношение?

Гоблинша отпустила глаза.

— Мне деваться некуда. Меня арестовали в Лебосе, там запрещено появляться гоблинам. Теперь три недели исправительных или штраф два куска. Здесь я хоть какие-то кредиты зарабатываю, а там вообще глухо.

Командор уже понял, что от компаньона он правды не добьется, но для каких-то целей Шура тащит гоблиншу за собой.

— Ладно, милочка, с тобой все понятно. А вы, Шура, если уж решили проявить милосердие, назначили бы оклад побольше.

— Обязательно — максимально пафосно согласился компаньон — как только она пройдет посвящение.

— Ах да, как я мог забыть — подыграл Командор.

Разговор узников прервал Мерин.

— Обед! — он просунул три миски с похлебкой сквозь клети решетки — это, Командор мы там тебе булку положили, а то рацион скудноват.

— Вот спасибо, Мерин, удружил!

Мерин вновь скрылся за стеной повозки.

Шура улыбнулся.

— Командор, кажется вы нашли себе новых друзей?

— Заводить друзей, это вам не с красотками по темным углам развлекаться.

— Милочка, сейчас ты выйдешь в офф и до завтра здесь не появляйся. Нам с компаньоном нужно серьезно поговорить.

— У меня срок прибывания, если я выйду мне это время не засчитают. — заартачилась гоблинша.

— Милочка, отсчет срока начнется с того момента как тебя передадут страже в Орисе, и время в пути на него никак не влияет.

— А вы меня точно не кинете? — с недоверием поинтересовалась попутчица.

— Вы знаете, Командор, может вы правы и мне в самом деле не нужна протеже?

— Я все поняла, отключаюсь.

Глаза гоблинши стали серыми и она не подавала никаких признаков жизни.

— Рассказывайте, Командор, что там с вашими новыми друзьями? — спросил Шура уплетая похлебку из миски Снежаны.

— Футбольные болельщики, остроухий — Гудвин болеет за спартак, Мерин — фанат ЦСК. На этой недели начинается чемпионат мира. Сегодня играют наши со сборной Чехии. Хомяк срулит смотреть, а остроухий останется нас сторожить. Я так понял они по очереди будут дергать матчи смотреть.

— Командор, в вас погибает талантливый аналитик.

— Так, что с гобленшей?

— Три куска деньги не большие, а нам нужна охрана. Мы с вами вдвоем против какого-нибудь зачуханного зверька отмахаться не сможем, а она сможет. Плюс ей можно поручить любую черную работу. Я считаю — это очень выгодное предложение.

— А мои планы на перспективу?

— Зачем ей забивать голову лишней информацией. У нее испытательный срок, а там будет видно.

На том и порешили.

После ужина конвой двигался до заката остановившись на ночлег, лишь когда стемнело. Барум повернул в сторону от дороги на опушку леса. Компаньоны уже давно спали. А конвоиры возились выставляя лагерь, разжигая костер и распрягая лошадей и буйвола.

Утро для Командора выдалось не столь добрым, как он планировал. Его бесцеремонно будила гоблинша. О. Бендер тяжело продрал глаза, сквозь клети двери он увидел в полумраке опушку леса. Если это и было утро, то очень ранее.

— Снежана, какого лешего ты меня будишь в такую рань?

— Простите, Командор, — прошептала гоблинша — Александр мне не сказал вчера во сколько надо вернуться.

— И...?

— Он говорил, что будет строго с меня спрашивать.

Терпение Командора иссякло. Он со всей силы пнул недалеко лежавшего Шуру под мягкое места.

— Ну какого, кому там че нужно?

Недовольный Шура ворчал пытаясь продрать глаза.

— Шура, объясни пожалуйста своей протеже во сколько ей следует появиться.

Протеже побледнела. Она явно не рассчитывала на такое развитие событий и сейчас пожалела о содеянном. Дальше Шура прочитал ей лекцию о пользе доброго сна и о том как вредно будить столь выдающегося аналитика. В общем гоблинша получила разнос по полной.

— Это косяк — подытожил не выспавшийся аналитик — первый из трех.

— Но, патрон, вы мне вчера не дали четких указаний о времени.

— И это полностью твой косяк — вклинился в разговор окончательно разбуженный Командор — кто тебе мешал вчера уточнить.

— Вы правы, Командор, это уже второй косяк. — согласился компаньон. — Может я и впрямь поторопился с протеже?

На бедной Снежане не было лица, огромные гобленские глаза были на мокром месте.

— Ладно, Шура, простим ее на первый раз, а ты, милочка, в следующий раз думай головой, а не чувством страха. Если в чем-то не уверена сиди тихо и жди команды, а не буди всех подряд ни свет ни заря.

Второй день пути выдался дождливым, в фургоне было прохладно и сухо, лошадь Мерина была привязана за узцы к фургону, а он сам к лучке седла. Глаза его были серого цвета, что свидетельствовало об отсутствии его в "Другом Мире". Гудвин нес вахту в одиночестве.

— Мерин игру свалил смотреть? — проявил заинтересованность Командор.

— Ага.

— А он сегодня нарисуется?

— После игры обещал зайти минут на пять. Рассказать.

Прохладные капли дождя стекали с капюшона на спину лошади. Мерин сырой с ног до головы ехал привязанным к лошади.

— Слышь, остроухий — обратился Шура к Гудвину — тебе наверное заняться нечем, поступил бы как твой друг. Привязал коня к повозке и свалил смотреть футбол.

— Ага! И оставил вас без присмотра?

— Когда я выполнял подобный квест, мы с напарником заходили только в контрольные чесы. С двенадцати до двух и с двадцати до двадцати двух. Вся миссия помочь легру разбить лагерь и накормить зеков, а в остальное время вы ему не интересны.

— А если кто нападет?

Шура громко засмеялся.

— Ты когда последний раз слышал, чтоб кто-то напал на повозку с зеками?

Гудвин крепко призадумался.

— Это прогонная миссия. Ни один самый отмороженный беспредельщик не будет связываться с лергом, тем более с не игроком. Больше горя хапанешь чем прибыли поимеешь.

— Ну так-то да. В покое потом не скоро оставят.

Командор слушал не влезая в разговор. Суть беседы была ему не совсем ясна, но общий посыл компаньона Командор уловил правильно. И звучал он следующим образом вали смотреть футбол.

После недолгих размышлений. И более долгих поглядываний на карманные часы остроухий не выдержал. Он начал обматываться веревка.

— Ерундой занимаешься, — наставительно произнес Шура — обвяжи один конец веревки за правую руку, вторую привяжи за лучку седла, потом ложись на загривок и выходи в офф.

Гудвин подумав так и поступил.

— А это, правда, что легр учитывает только определенные часы? — с изумлением спросила Снежана.

Видимо эта информация была для нее в новинку.

— Милочка, если честно то я без понятия.

— Но вы только что говорили.