- Что же я вижу? - с презрением спросил он, заметив Эвана. - Неужели кто-то соизволил пожаловать ко мне? И надо же, какое знакомое лицо! Кто же ты, витязь?

- Эван де Ориман, - спокойно ответил юный князь. Предводитель не внушал ему совершенно никакого страха. Да что там страх! Даже никакой ненависти к нему он не испытывал, хотя, казалось бы, это ведь предводитель Легиона...

- А... ну да, ну да. Значит, будущий князь Ориманский. Тогда понятно, откуда я тебя знаю. Ты очень похож на отца и деда, - он зловеще усмехнулся.

- Так значит, это был ты?! - внезапно догадался Эван. - И ты еще...

Его рука сама собой стиснула рукоять меча. О том, что когда-то, в далекой молодости его деду довелось сразиться с каким-то легионером, он прекрасно знал, как и о том, что вернулся тогда дед тогда едва живым. С тех времен Легион в Оримане стали люто ненавидеть, и это, кстати, послужило одной из причин, почему отец отправил Эвана именно к эфарлендским Фениксам: они-то с Легионом боролись всегда, причем успешнее всех на Листе. И вот сейчас этот самый легионер, едва не убивший одного из величайших правителей Ориманского княжества, восседает перед ним на троне и нагло смеется ему в лицо!

Хотя бывали моменты, когда Эван свою фамилию просто ненавидел, семейная гордость у него была всегда. А уж чтобы кто-то в его присутствии (да и не в присутствии тоже) пытался оскорбить его род... такого юный князь позволить не мог никому и никогда. Пусть даже это и предводитель Легиона, который может одним ударом прикончить его.

- Рад, что ты такой догадливый, - осклабился предводитель. - И что же теперь? Схватишься за меч, чтобы отстоять честь своей семьи?

- А почему бы и нет? - спросил Эван. - Тем более, мой меч готов. А на твоем счету не только моя семья...

Оскорблять своих друзей он тоже не мог никому позволить. Особенно легионерам. Особенно, если это касалось Ли-фанны...

- Ну, если ты так этого хочешь... - предводитель встал. Движением руки отодвинул трон ближе к сражающимся. Хотел произвести впечатление своей магической силой. Дешевая показуха, ничего больше. - Тогда бой. Один на один. Битва двух правителей! Что может быть увлекательнее?

И сейчас Эван, перехвативший поудобнее меч, даже не подумал возразить ему о том, что он не правитель. Хотя ему эта мысль совершенно не нравилась... ситуация была не та.

Предводитель материализовал свой меч - здоровенный двуручник, целиком сделанный из обсидиана - даже рукоять. Сложно даже представить, как этот огромный волнистый клинок, который едва ли не больше предводительского роста, может держаться у него в руках. Но Кайворд Эрлис, каким бы сумасшедшим он не был, еще не разучился держать меч.

Противники начали медленно сходиться...

...А Тарлиан в это же самое время мощным ударом пробил доспех и повалил на землю очередного легионера. Дальше думать о нем времени не было, и Тарлиан переключился сразу на двух, подбиравшихся к нему сзади. Он широко размахнулся, уже понимая: двоих одним ударом не сбить. Ударить одного - подставиться другому; превратиться сейчас в птицу - упустить обоих и дать им время. И все-таки...

Он ударил одного, кажется, сломав ему руку, сразу же каким-то чудом отбил атаку второго своим мечом... вернее - почти отбил. По руке сразу потекла до странности горячая струйка крови. Он где-то в глубине сознания удивился тому, что рука пока не спешила отниматься. Но это было сейчас не главное. Он покрепче перехватил меч и продолжил бой...

...И сам не заметил, как оказался плечом к плечом с Рональдом. С учетом того, что Рональд вместе с Рэем с самого начала были в самой гуще сражения, Тарлиан понял: почти пробился!

- Ты как? - спросил Рональд, когда легионеров, нападающих на них, стало чуть меньше.

- Порядок, - ответил юноша, не прерывая боя с одним очень увертливым легионером.

Вж-жих-х! Меч противника просвистел прямо над его головой. Хорошо, успел вовремя присесть, а не то меч этого... нелюдя встретил бы на пути преграду в виде его шеи.

Снова встав, Тарлиан, недолго думая, выждал следующую атаку и ударил своим клинком руку врага. Обсидиановый меч выпал и руки легионера, беззвучно ударившись об пол. И тут Тарлиан заметил, что не только его падение было беззвучным. В пещере вообще не осталось ни единого звука. При этом легионеры будто бы застыли на месте, причем в самом разгаре сражения. Тарлиан увидел неподалеку от себя озадаченных Рэя с Рональдом. А чуть поодаль стояла Алька, держащая в руке какой-то странный предмет...

...А за несколько минут до этого Альноре все-таки удалось достигнуть своей цели. Ни один легионер не смог остановить ее на пути к этой правой стене пещеры.

Зачем же она так стремилась попасть сюда? Что рождало эту черную ауру вокруг ее меча? Какой темный артефакт привел сюда их всех?

На первый взгляд место, куда она с таким трудом пробилась: даже сейчас не переставала кровоточить ссадина на левой руке, и правая рука, сильно ушибленная, тоже пока не собиралась успокаиваться - ничем не выдавало своей исключительности. Обычная на первый взгляд стена... разве что каменная кладка в одном месте треснула. Учитывая то, что вся остальная стена была идеально целой, это могло навести на определенные мысли...

Она подняла руку, выпуская в эту треснувшую кладку сгусток сверхмагической энергии. Девушка рассчитывала сломать эту стенку, раз уж в ней появилась трещина. Но результат превзошел все ее ожидания.

Камни из стены просто вылетели под действием ее силы. Альке пришлось даже отклониться в сторону, чтобы ее не задело.

За каменной кладкой обнаружилась неглубокая ниша, на дне которой лежал какой-то шарообразный сверток. И именно он, Альнора ясно чувствовала это, излучал эту черную ауру, приведшую Альку сюда.

Было, конечно, очень страшно, но девушка каким-то шестым чувством осознавала, что этот темный артефакт, что бы это ни было, сейчас для нее очень важен. Она осторожно коснулась свертка...

«Итак, Избранная, ты пришла, - прозвучал вдруг прямо в голове жуткий бестелесный голос. - Пришла, чтобы встретиться наконец лицом к лицу со своей судьбой... своим даром и своим проклятием».

Алька молчала. И вслух ничего не говорила, и мысленно тоже. Что это вообще был за голос? Откуда он взялся? И откуда он знает ее? А потусторонний голос между тем продолжал:

«В этом шаре хранится мощное заклинание, которое обеспечивает защиту всем легионерам, находящимся в этой пещере. Ты можешь уничтожить его, и тогда те, с кем ты пришла, смогут честно сразиться с ними и, может быть, одержать победу. Или же ты можешь сама использовать это заклинание. Ты станешь неуязвимой, сильнейшей из сверхмагов! Ты сможешь легко побеждать всех своих врагов. Я дам тебе силу, какой не обладал ни один из легионеров или же сверхмагов. Только впусти в себя энергию этого шара, и тебе откроются небывалые горизонты! Все твои самые амбициозные желания будут исполнены...»

Разумеется, все, кто знал Альнору в Дарминоре, знал и о том, что она не лишена самолюбия и некоторой амбициозности. Действительно, она всегда стремилась быть лучшей - и была ею, что уж там говорить. Лучшей в учебе, в общественной жизни, первой красавицей класса. Единственное, где ей не удавалось достичь таких высот - сверхмагия. Особо сильного дара у нее никогда не было, а к сверхмагическим знаниям ее в академии Феникса почему-то не допускали. Хотела ли она быть сильнее всех сверхов? Хороший вопрос, точный ответ на который может дать только она сама. Но в любом случае, таинственный голос знал, что ей предложить...

Алька задумалась. Не то, чтобы ей хотелось действительно согласиться на предложение голоса, но стоило хотя бы попытаться разобраться в том, что именно он хотел предложить ей.

«Но тогда эта сила останется у меня только здесь, в пещере», - подумала Алька, зная: ее услышат.

«Нет... я сделаю так, чтобы она была с тобой постоянно. Только представь: ты - сильнейший сверхмаг! Ты легко сможешь одолеть любого, кто только встанет у тебя на пути!»