Поздно вечером, когда все уже спали, я пытаюсь определить, на сколько градусов стрелка компаса, указывающая на север, отклоняется в одну из сторон, чтобы узнать, каково здесь магнитное склонение, и навожу трубу на полярную звезду. Но моя попытка неудачна. Теодолит, оказывается, для этой цели непригоден, так как окулярный конец зрительной трубы упирается в корпус прибора.

Ночью тучи исчезают, и темное небо расцвечивается яркими звездами.

Рано утром, едва только светлеет зорька, пробуждается ветер и пробегает волнами по ковылям. Потом он разыгрывается не на шутку, и я весь день, стоя на кургане с теодолитом, страдаю от его свирепых порывов, мешающих работать, и, раскачиваясь из стороны в сторону, кручу винты прибора, вращаю его зрительную трубу.

Скворцы не желают успокаиваться, очень недовольны моим вторжением в их владения, кричат пуще прежнего, очень пугаются, когда я рассматриваю их, отлично улавливая взгляд человека. Но когда я обращаю внимание на теодолит, они смелеют, подбираются ко мне близко, не спуская с меня взгляда своих настороженных глаз. В двух метрах от меня из кустика таволги выбирается ядовитая змея щитомордник и устраивается погреться на камнях. Ее туловище раздуто в одном месте. Наверняка она здесь кормится птенчиками скворцов и сейчас после удачной охоты ради успеха пищеварения нуждается в тепле солнечных лучей. Приближаюсь на два шага к своей невольной соседке, пытаясь ее лучше разглядеть, но она поспешно скрывается в кустик таволги, но едва возвращаюсь к теодолиту, как выползает обратно. И так несколько раз. Страшный враг поселился в колонии скворцов. Полностью пользуясь безнаказанностью, он свободно хозяйничает в многочисленном поселении птиц. Да и только ли один здесь щитомордник поселился в этом кургане?

По направлению ветвей курган относится к группе солнечной ориентации. Что же означает это в общем грандиозное и необычное сооружение, стоившее немалого труда, чтобы его создать? Сколько сил и времени было потрачено на изготовление только одних каменных столбов? Кстати, интересно было бы разгадать, как выкалывались камни из породы. В то время железа еще не было. Камни же, в общем, выглядят неплохо, прямые, ровные. Древние египтяне, а также древние ацтеки при сооружении пирамид вначале в камне долбили ямки, в которые вгоняли деревянные клинья. Затем смоченное водою сухое дерево клиньев разбухало и давлением разрывало камень. После того как камень был отчленен, его поверхность обрабатывалась. Сейчас камни раскалываются при помощи вбиваемых в ряд стальных зубил. Техника обработки камня не ушла далеко.

На поверхности больших камней не видно никаких следов обработки. Наверное, применялся какой-то особенный, существовавший в этих местах в древности способ откалывания породы, впоследствии навсегда утерянный. На обширной равнине, чистой от камней и щебня и покрытой каштановыми почвами, казалось бы, проще было построить курганы из земли. На строительство же кургана были доставлены камни с гор, хотя они и не так далеки. По меньшей мере, используя современные масштабы измерения массы и веса материала, этими камнями можно было бы загрузить не один железнодорожный состав. И все это делалось ради веры в загробную жизнь. Как не сказать о том, что высшее проявление материи, вершина эволюции органического мира — разум человека явился не только орудием познания окружающего мира, но и заблуждения. Ум и безумие шествуют рядом, оказывая влияние на судьбы человечества.

Строилось ли все сооружение сразу или в течение многих лет и кто те, захороненные в тридцати семи курганах рядом с главным курганом? Рабы, отправившиеся вместе со своим господином в потусторонний мир, или воины, погибшие одновременно в каком-либо решающем и кровопролитном сражении? Утвердительно об этом археологи сказать не могут. Курган обследован очень поверхностно, раскопано всего лишь четыре из всей гряды. В них якобы были обнаружены мужские скелеты без каких-либо предметов, не считая глиняных горшков. Главный и второстепенный курганы археологи раскапывать не стали. Их кто-то давно и основательно вскрыл.

Впоследствии я узнал, что в подобных каменных плитах ничего нет. Они были пусты и имели только ритуальное значение. И само название «Курган 37 воинов», наверное, условное. Почему же каменные плиты-менгиры, так похожие на магические ограды, поставлены только с одной северной стороны? Возможно, оттуда совершали свои набеги заклятые враги или в том направлении, по существовавшему представлению, находилось враждебное человеку царство тьмы и холода. Наверное, в те далекие времена человек уже имел представление о климате крайнего севера, находилось и тогда немало смельчаков, путешествовавших далеко к северу ради жажды познания и удовлетворения любознательности, столь свойственной человеческой натуре. Кстати сказать, в сборнике «Архитектура Казахстана» план кургана заметно искажен, его ветви другой конфигурации и направления, размеры преувеличены. Неверен и акварельный рисунок, на нем менгиры у 37 курганов, как уже было сказано, не с той стороны. Подобная неряшливость не делает чести первым исследователям, тем более при описании столь величественного сооружения.

Рано утром солнце взошло над далекими горами и окрасило в розовые тона гору Курпетай. Прощаемся с таинственным курганом, и розовые скворцы, повернув к нам свои черные головки, будто громким хором кричат нам свою радостную прощальную песню. Теперь путь лежит через городки Аксуаюлы и Акчетав в районный центр Агадырь. Где-то там от него, в ста пятидесяти километрах к западу, в верховьях речки Атасу расположился лагерь археолога Кадырбаева.

Кажется, нет конца степи, такая она большая. Холмы и горки, иногда большие горы, кое-где розовые гранитные хребты и раздольные равнины следуют друг за другом. Всюду в логах по межсопочным понижениям тянутся темно-коричневые ленты кустарников. Они будто обгорели и посохли от сильной жары и засухи прошлого года и до сих пор не могут оправиться. Кое-где эти полосы погибших растений прерываются небольшими пятнами зеленых кустарничков-счастливчиков, над которыми сжалилась природа.

Сегодня наш ночлег у самого лога с коричневыми кустарниками, и я спешу их проведать. Прежде чем до них добраться, приходится выбирать сухие места между луговыми травами, от прошедших дождей местами еще стоит вода. Передо мною открывается совершенно неожиданная картина бедствия, постигшая растения. Кустарники карликовой ивы Саликс каспика терпят бедствие вовсе не от засухи. На них нет ни одного листочка, вместо них лишь жалкие черенки, и то не везде. Все зеленое давно уничтожено гусеницами. Приглядываюсь к ним. Они ярки и красивы. На спинке расположены коричневые пятна, отороченные каждое светло-желтой каемкой. Голова украшена красными точками, и во все стороны от тела торчат пучками тонкие и длинные волоски. Гусениц масса. Большинство их уже окуклилось, повисли на кустах. Еще бродят или сидят на ветвях гусеницы-карлики. Им ничего не осталось есть, они голодают, недвижимы, почти мертвы. Их, неудачников, видимо, будет немало, да и сейчас большая часть погибла, упала на землю.

Каждое животное и растение занимают в мире живых существ свое определенное место и живут в определенной численности. Сложнейшие взаимные отношения между организмами поддерживают извечно установившийся порядок. Благодаря ему в природе царит гармония. Но сейчас что-то произошло, какие-то невидимые нити, связывающие эту гусеницу с окружающим миром, порвались, исчезло то, что сдерживало ее численность, и вот вспыхнула невзгода, наступило, как говорят ученые, массовое размножение, за которым, как правило, следует катастрофа, массовая гибель. В гусеницах я узнаю ивовую волнянку, известнейшего вредителя этого растения.