— Чего ты от меня хочешь Иемицу? — Прервал его разглагольствования Дон Тимотео, не понимая к чему последние фразы, ну не хочет же он, что бы его дочь приняли в Вонголу? Или ему необходима помощь в её поисках? Так мог бы и не волноваться, не монстр же Босс у него, конечно, помог бы!
— Разрешение на разглашение части информации Нане. — А вот этого Тимотео никак не ожидал.
— И все? Ты уверен? — Недоверчиво переспросил Ноно.
— Да. Я ей еще тогда, после исчезновения Тсунаеши рассказал, где работаю, не полную правду конечно, но все же. — Начал оправдываться Савада, а Тимотео подумал, что что-то не сходится, или мужчина знает, где девочка, или он чего-то не понимает.
— Я не против, но без подробностей. — Снова прервал его Босс, раздумывая, как бы корректнее задать вопрос о методах поиска девочки.
— Как скажете. А могу я отдать ей фотографию?
И вот эта фраза не только не понравилась Ноно, но и многое объяснила. Иемицу и Нана наверняка надеялись найти дочь, скорее всего особо доверенные люди главы CDEF уже получили приказ искать девочку, но сам мужчина верил последние два года, а может чуть меньше, скорее вопреки всем и ради поддержки супруги и сына. Сейчас он просто еще не до конца осознал и, как бы это ни было странно, боится, что это может оказаться ложью.
— Да. И, Савада, ты бы подумал, что скажешь дочери, когда найдешь. — Да, именно этой фразы так не хватало этому уверенному в себе мафиози для того чтобы придти в себя. Морщины разгладились, в глазах заплясал, столь знакомый Тимотео огонек решимости.
— Спасибо, Дон Тимотео. — Поклонился на восточный манер глава CDEF, оценив поддержку Босса, и вышел из кабинета.
— Не за что. — Донеслось ему в след.
— Ты один из лучших глав CDEF за всю историю Вонголы, не хотелось бы тебя потерять, Иемицу. — Произнес себе под нос Ноно Вонголы.
Не желая озвучивать еще одну причину для беспокойства за душевное состояние советника, а именно то, что за эти несчастные десять лет, японец стал для него кем-то большим, нежели подчиненным. Не обладай тот пламенем Неба, Тимотео, наверное, предложил бы ему пост одного из своих хранителей. Все-таки сделал он почти столько же, сколько и они, для их общей Семьи.
========== Намимори ==========
Намимори сам по себе был тихим городком. В частных районах жизнь замирала после пяти часов вечера, когда взрослые возвращались с работы, а дети из школ. Тот район, в котором жила семья Савад был европеизированным.
Два ряда похожих двухэтажных домов американского типа. На стене каждого дома, под домофоном, обязательно висел адрес, единственное внешнее отличие данного района от сотен других в Европе и Америке состояло в заборах, они были около метра в высоту. У одного из таких домов были открыты ворота. Соседи уже давно привыкли, что семья Савад не запирается ни на ночь, ни днем. Они все время ждали свою дочь или отца семьи, что работал за границей офисным служащим в крупной кампании.
Молодой мужчина шел с остановки, неся в руках дипломат. Одетый в костюм офисного служащего, он разговаривал по телефону и внимательно смотрел по сторонам. Вот он подошел к воротам, положил трубку, зашел внутрь двора, неодобрительно покачал головой при виде открытой двери и проскользнул внутрь.
Внутри было спокойно, Нана что-то готовила на кухне, Кирито делал уроки в гостиной. При виде отца тот удивленно приподнял голову, а потом встал и поздоровался. Иемицу обнял его, потрепал по голове и, зайдя на кухню, позвал жену наверх, в комнату. Оставив молодого наследника Вонголы в одиночестве раздумывать над причиной столь поспешного приезда.
«Странно, отец обычно приезжает раз в год, а тут вдруг приехал спустя неделю после своего отъезда. Что-то случилось?» Мальчик посмотрел на готовое домашнее задание, на лестницу, и продолжил свои размышления:«Скорее всего да, а значит мама снова будет плакать. Это плохо, но что я могу? Ничего.»
И это действительно так, несмотря на все его попытки, после хороших новостей мать улыбалась где-то с минуту, а потом уходила в комнату или ванную и плакала. Сначала Кирито думал, что это потому, что он что-то делает, не так и изменил свою линию поведения, но потом, поняв, что так Нана улыбается еще меньше, перестал. Он стал лучшим среди параллели в младшей Намимори, учился на одни «отлично». Его круг общения состоял из Курокавы Ханы, Миуры Хару, Сасагавы Кеоко, названная младшая сестра, когда мать услышала это, она, почему-то расстроилась, и Сасагавы Рехея — самостоятельно назначившего себя тренером по боксу, ибо «я должен быть ЭКСТРЕМАЛЬНО уверен в том, что ты сможешь защитить её не хуже чем я!»
Вот так и получилось, что Кирито знал не только кендо, в котором был одним из лучших, но и бокс. Несколько раз ездил на соревнования по школьным дисциплинам и боевым искусствам, занимал призовые места. И самостоятельно изучал шахматы с подачи отца, а также сеги.
Самому себе он не казался гением или кем-то одаренным, та же Миура успевала приблизительно столько и еще организовала клуб косплея. А Рехей шел на кандидата в мастера спорта по боксу. Кеоко — разбиралась в иностранных языках. Хана — неплохой аналитик и стратег, одна из лучших среди параллели по математике в младшей Намимори. В общем, на фоне своих друзей Кирито не сильно выделялся.
Собрав свои вещи, мальчик поднялся в комнату и уже собираясь закрыть дверь, увидел незапертую дверь в комнату родителей. Желая узнать, в чем дело и почему его драгоценная мать искренне пытается выглядеть счастливой, но периодически срывается на слезы и судорожно прижимает его к себе в людных местах, он прислонился к стене и стал подслушивать.
— Нана, мы нашли упоминание о Тсунаеши и её фотографии. — Произнес отец, а в мыслях у Кирито промелькнуло несколько вопросов. Кто такая Тсунаеши? Почему нашли упоминание? И зачем о ней знать матери? Все эти рассуждения перевели его мозг в режим усиленной обработки данных.
Мальчик не знал, что в такие моменты в его глазах пляшет рыжий огонек неполного гиперрежима.
— Что? Она жива? Что с ней? Не молчи, Иемицу! — Моя мать взволнована. Почему она переживает о какой-то девочке? Как эта Тсунаеши может заставлять маму волноваться?
— Я не знаю, дело в том, что её похитители — ученые, ставящие опыты на людях, и… — Опыты. Это конечно ничего не объясняет, но понятно, почему она волнуется, почему та девочка не дает о себе знать. Учитывая то, что мама ведет себя так, сколько я себя помню, то, скорее всего похищение произошло лет пять назад.
— Её надо уничтожить? — Страх. Но чего она боится? За неё? Или её?
— Нет, что ты говоришь! Просто она сбежала раньше, чем мы туда пришли и где она сейчас, неизвестно. — Мама выдохнула. Значит, она боялась за неё. Отец оправдывается, значит, такой вариант действительно рассматривали. Почему отказались? Потому что она сбежала? Или потому что не несет угрозы?
— Жива. — Так. Для мамы это важно. Значит, раньше она была в этом не уверенна. Следовательно, похищение произошло, когда ей было до трех лет и кем-то неизвестным.
— Жива, успокойся, у нас теперь есть фотографии и метрики, мы её найдем, обещаю. — Отец успокаивает маму. Для него это привычно. Определенно, они не знали ни где она, ни жива ли она. Так, а это не её ли чувства я периодически получаю? Фантомные боли в тех местах, где я ни разу не падал? Если эта таинственная Тсунаеши та, о которой я прочитал в родильном дневнике матери, то все становится понятно. Она моя пропавшая сестра-близнец.
— Я верю. Верю. А могу я взглянуть на фотографии? — Мама просит. Значит, не уверена в возможности данного действия. Учитывая, что над девочкой ставили опыты, вариантов два. Это может быть засекреченная государственная информация. А также частное расследование корпорации.
— Да, конечно, я специально тебе привез несколько. - Отец догадывался о такой просьбе. Он заботится о матери. Хорошо.
— А ничего? — Неуверенность? Странно.
— Ничего, мне разрешили.
— Спасибо. — Шорох перебираемых фотографий. Пораженный вздох. — Она красавица. — Удивлена? Надо найти детские фотографии.
