С Тигом не мог поспорить не один пират, поэтому все молча разошлись по кораблям.

— Анабель Блэк умерла, когда мне было шесть. Тогда и началась моя, казалось, никчемная бедная жизнь.

— Анабель… — вздохнул Джек, — В тот день она сидела в таверне, не отрывая кружевного платка от лица…

…По каменной кладке стекали ручьи мутной воды — отголоски недавно прошедшего дождя. Девушка шла по старой улице Лондона. В ее больших карих, почти черных глазах читалось волнение. От встречи с мистером Тримбли можно было ожидать чего угодно. Немолодой банкир был другом отца Анабель Блэк и несколько лет назад выдал девушке кредит на постройку швейной мастерской. Шло время и вот мастерская уже работала полным ходом. Но в последнее время заказов становилось все меньше и меньше. Как это часто случалось с подобными заведениями, производство пришло в упадок.

Анабель открыла дверь таверны «Дикий кабан» и сразу нашла знакомое морщинистое лицо. Альфред Тримбли — невысокий, пухлый, морщинистый старичок с седыми волосами и бакенбардами, сидел за самым дальним столом и с аппетитом расправлялся с куриной ножкой.

— Добрый день, мистер Тримбли.

— Аа… это вы, мисс Блэк. Думаю, вам этот день ничего удачного не сулит. Но начнем с начала. Присаживайтесь, — он указал на стул напротив.

— Понимаете, мастерская — это вся моя жизнь. С тех пор как отец умер…

— Я все понимаю, но ваше предприятие не приносит дохода. За целый месяц вы не получили ни копейки! Вам нечем платить аренду.

— Но салон напротив… Мистер Рэйн очень хитрый человек. Не знаю как, но он переманил всех наших клиентов.

— Повторяю, у вас был целый месяц, чтобы показать свою хитрость и предпринимательские способности. Теперь — всё. Точка. Советую вам устроиться к мистеру Рэйну. Может, научит вас чему-нибудь полезному, — с этими словами Тримбли рассмеялся, — Наш банк ничем не может вам помочь, к сожалению. Вот бумаги о закрытии мастерской. Принесете их завтра к полудню ко мне в кабинет. — он протянул сторку бумаг, встал из-за стола и ушел, даже не попрощавшись.

Анабель почувствовала, как на ее глаза наворачиваются слезы. Когда отец был жив — все проблемы улаживались по щелчку пальцев. Можно было смело строить планы на будущее и мечтать о великих делах. А теперь, когда справляться нужно самой, все мечты вдруг исчезли. Пришла реальность. Девушка достала из кармана шелковый кружевной платок и вытерла слезы, которые горным ручьем хлынули из глаз. Она даже не заметила, как вся таверна вмиг затихла…

— Когда я вошел, все кто были еще в своем уме поспешили попрятаться под столы или выскользнули через заднюю дверь. В углу сидела девушка и, полностью ушедши в свое горе, казалось, ничего не замечала.

… Когда Анабель услышала медленно приближающиеся шаги, она подняла голову и замерла… передней стоял пират. Да-да, самый настоящий морской разбойник.

— Так, так. Женщины зарыдали еще до появления пирата. Это, если честно, немного настораживает.

— Что вам надо? — еле слышно прошептала она.

— И что же могло опечалить такую прекрасную леди? — продолжал пират, без приглашения присаживаясь на стул, ранее занятый мистером Тримбли.

— Неужели вам небезразлично чужое горе?

— Я всегда готов помочь несчастным дамам, — героически произнес тот, но потом, подумав, добавил, — но за небольшое вознаграждение.

— Даже не буду спрашивать, что вам нужно взамен, — в один миг в душе Анабель заиграло отчаяние и решительность. Терять все равно уже было нечего, — Деньги. Мне нужны деньги.

— Всем нужны деньги. Наверняка серебряные сережки из магазинчика напротив очень привлекательны, не так ли?

— Мне не нужны сережки.

— Тогда что?

— Закрыть долги.

— И много их?

— На 20 000 дублонов.

— Хм, лихо ты, милочка, размахнулась. Не смею думать, что ты это состояние в карты проиграла.

— У меня швейная мастерская. У которой из-под носа уводят покупателей. Этот хитрец, мистер Рейн…

— Покупателей уводят, говоришь. Да нет ничего проще! — пират наклонился к самому ее уху и начал шептать.

Услышав коварный план пирата, Анабель звонко рассмеялась…

-… А вечером мы уже вместе любовались звездами на ночном небе, — закончил Воробей.

Я посмотрела на холодную хрустаньную луну, залившую бледным светом Бухту Погибших караблей. Где-то там мама. Но кусочек ее души всегда со мной.

========== Переходим к плану “А” ==========

На следующий день я встретила знакомые лица, однако, была уже на другом уровне — чувствовала себя полноценным участником совета братства и не боялась, что меня разберут на сувениры.

Планы братства уже были известны, и все они не сулили мне ничего хорошего. Через два часа пустых, но по-пиратски пылких рассуждений, мне стало откровенно скучно. Эта брехня мне настолько надоела, что я, неожиданно даже для себя, вскочила на стол (да-да тот самый, подумываю его на «Жемчужину» взять, уж больно я к нему привыкла).

— Господа! Какой в этом смысл? Я вполне сама могу разобраться с Бэккетом и без подчинения или передачи дара. Убить его, думаю, будет несложно, когда у тебя в руке револьвер. Он же все-таки человек…

— Может и человек, да непростой. Каким образом он по-твоему воскрес?

— Вернуться с того света возможно, — я мельком взглянула на Барбоссу и Воробья, а затем, освежив в голове все свои догадки, уверенно продолжила — Aqua de Vida. С помощью источника молодости, которым вы пользуетесь для столь долгого пребывания в этом мире. Возможно с помощью какого-то ритуала…

— Источник уничтожен, — громко сказал Джек.

— Молодость нам даровала Калипсо за освобождение и победу над Бэккетом и Дейви Джонсом. — сказала старушка из Японии.

— Но…, но как? Ладно, на месте разберемся. Так вот. Вы отвлечете гвардейцев Бэккета, а я, скажем, с… Эдвардом и Джеком проберусь в крепость и закончу с этим всем.

— Как мы можем доверять тебе? — спросил какой-то пират, видимо, слегка туповатый. Я взглянула на него.

— Идеи Бэккета довольно схожи с вашими. Поэтому я воюю лишь на своей стороне. Только… — я перевела взгляд на Воробья, — некоторым из вас я могу доверять. Даю слово… пирата, — торжественно проговорила я, не отводя взгляда от капитана «Жемчужины», — обещаю, что убью Катлера Бэккета.

***

На рассвете пиратские корабли подошли к берегам Порт-Рояла.

Я же была уже в городе. В черном плаще с капюшоном я тенью мелькала по узким улочкам, все ближе и ближе подбираясь к роскошному дому Бэккета.

Перелезши через высокий каменный забор, я оказалась в заднем дворе, отцепила от ремня абордажный крюк и в один бросок зацепила его за выступ в стене дома на уровне второго этажа. В это время начался обстрел города из корабельных пушек. Отлично. В доме, должно быть, началась паника. Я быстро вскарабкалась наверх и зацепилась пальцами за подоконник. Выглянув в окно и убедившись, что комната пуста, я неслышно, словно легкий порыв морского бриза, ступила на деревянный пол. Это, должно быть, был рабочий кабинет. Возле окна, выходившего на скалы и лес, стоял письменный стол, заваленный множеством бумаг.

Я выглянула из дверного проема. Далее был расположен коридор, увешанный картинами в золотых рамах, один проход которого вел в главный зал.

Я, также стараясь не издавать не единого звука, направилась туда. Заглянув в залитую солнцем залу я увидела отполированный стол, в котором отражались солнечные лучи. На столе лежали две куклы.

Я присмотрелась. Куклы очень уж были похожи на Джека Воробья… и на меня. Вот черные кожаные штаны, белая рубашка и длинные коричневые волосы… Я подошла ближе и взяла странные игрушки в руки.