— Не понимаю, как можно общаться с такими людьми.

— Не понимаешь? Видишь ли, лицом я не вышла, а они ко мне хорошо относятся, вот мы и общаемся. И еще я богата. Я знаю, что это тоже имеет значение, но не только в деньгах дело. Они уважают меня и приглашают работать вместе, позволяют почувствовать себя нужной, и это лучше, чем загнивать в этом городишке старой девой.

— Лучше гнить здесь.

— Правда? Ну и загнивай. Одно только тебе скажу: мы, мои нью-йоркские друзья и я, никому не причиняем вреда, разве только самим себе, да и то вряд ли. Мы не трогаем невинных детей и жен, не говоря уж о молодых людях с будущим.

— Конни, я, пожалуй, не пойду к тебе, а ты можешь идти, как только будешь готова.

— Спасибо за обед и за то, что подбросили, миссис Тейт. — Конни потянулась к ручке, и шофер, стоявший на тротуаре, открыл ей дверь. Громко так, чтобы ей было слышно, Грейс сказала ему:

— Опустите окно, пожалуйста, что-то душно здесь стало.

Шофер сел на место и потянулся к переговорному устройству:

— Теперь куда, мэм, в «Бостон»?

— Да, пожалуйста.

У входа в магазин была одна телефонная будка, почти всегда пустовавшая, ибо посетители, кому нужно позвонить, как правило, шли внутрь, где стояли в ряд целых шесть. На сей раз она была, правда, занята, но, увидев, что очереди нет, Грейс решила позвонить отсюда. Дверь будки открылась, и оттуда вышла какая-то девушка.

— Добрый день, миссис Тейт.

— Добрый. О, да это Кэтти Гренвилл. Добрый день, как ты? Совсем взрослая стала.

— Мне кажется, вы раньше других поняли, насколько я взрослая, — грустно рассмеялась девушка.

— Да Бог с тобой, Кэтти, я уж давно об этом забыла, надеюсь, и ты тоже.

— А я только что разговаривала с вашим приятелем.

— Да ну? С каким же?

— Угадайте.

— Ладно, хватит, — нетерпеливо махнула рукой Грейс, — телефон свободен?

— Инициалы Р.Б.

— Что-что?

— Инициалы Р. Б., говорю, — повторила девушка.

— Ричард Бартельмесс, — сказала Грейс.

— С каких пор Ричард Бартельмесс стал вашим приятелем?

— Ни с каких, я не знакома с этим джентльменом, просто подумала, что инициалы подходят. Извини, Кэтти, я спешу.

— А никто другой с теми же инициалами вам в голову не приходит?

— Знаешь что, Кэтти, если ты хочешь быть взрослой, то и веди себя как взрослая девушка, а не испорченная девчонка. Мне неинтересно, с кем ты говорила по телефону, а вот твоя мать, думаю, могла бы заинтересоваться. Ступай, объясни ей, кто такой Р.Б.

— Что он был вашим приятелем, миссис Тейт, объяснять ей не нужно, она и так это знает.

— Я рада, что сумела сохранить твой секрет, Кэтти. Ты ведь такая благодарная девчушка. Помнишь, у тебя аппендицит был?

Девушка отошла, и Грейс наконец-то набрала нужный номер.

— Поздравляю! Наконец-то я все прочитала, и мне кажется, это отличная, очень остроумная статья.

— Большое спасибо, — сказал Холлистер. — Только я очень плохо вас слышу.

— На сей раз телефон тут ни при чем, это у меня сейчас такой голос. Видите ли…

— Что-нибудь не так?

— Нет-нет, все в порядке. Так, всякая ерунда. Пожалуй, не стоило звонить вам, но я обещала позвонить через четверть часа и думала, что вы ждете.

— Я и ждал. Двадцать четыре минуты.

— Извините.

— Ничего страшного, если точно знать, что позвоните, готов сколько угодно ждать.

— Спасибо. — Грейс немного помолчала. — Ладно, я просто хотела сказать, что мне очень понравилась ваша вчерашняя статья и я с нетерпением жду сегодняшней.

— Сделайте одолжение, хорошо? Не читайте, когда у вас смурно на душе. Это ведь по идее легкие, веселые статейки, а вы, кажется, не из тех, кого чтение бодрит. Меня-то уж точно нет.

— Меня тоже, но бодрит не бодрит, я и без того вижу, что вы одаренный человек.

— А не мог бы я вас взбодрить? Или хотя бы как-то отвлечь?

— О, еще как могли бы!

— В таком случае…

— Нет, нет, только не сегодня.

— Когда в таком случае?

— Когда? — повторила Грейс. — В самом деле, когда — и где? О последнем тоже надо подумать. «Йессл» — слишком людное место для мужчины с женой и двумя детьми и вдовы с двумя детьми.

— Да, но, с другой стороны, город у нас не маленький, или по крайней мере мы бы хотели так думать.

— И все-таки слишком маленький, Джек, чтобы нас видели вместе.

— Спасибо за Джека.

— Спасибо за Грейс, хоть вы еще и не назвали меня так? С чего это вдруг я назвала вас по имени?

— Потому что вы чем-то опечалены, и вам нужен друг, с которым можно поговорить.

— Наверное, вы правы, но если я друг, то лучше мне оставить вас в покое.

— Это было бы не по-дружески, особенно если учесть, что мне хотелось бы с вами поговорить.

— О чем?

— Это я скажу при встрече.

— В таком случае лучше ее отложить.

— Вы никогда не катаетесь в своем прекрасном «мерсере» в такую славную погоду?

— В «мерсере» — нет, но у меня есть «форд-купе», который я сама вожу.

— Правда? Давно купили? Так даже лучше.

— Прошлой осенью. В нем удобно ездить за покупками с фермы в город и обратно и в плохую погоду. А чем он лучше «мерсера»?

— Не так в глаза бросается.

— Это верно. Допустим, я врач или медсестра, которую послали к больному.

— Поезжайте завтра в сторону Эмеривилла, и… вы знаете, где недалеко от города главная дорога поворачивает под прямым углом направо?

— Да.

— Вы не поворачивайте, а продолжайте ехать прямо. Увидите меня через полмили. Дорога в приличном состоянии.

— А вы-то откуда знаете?

— Я там был сегодня утром, осматривал старый каменный дом, в котором, по слухам, останавливался Вашингтон. Об этом моя очередная колонка.

— В таком случае там будет куча народу.

— Колонка будет напечатана только в понедельник.

— Когда мне там быть? — спросила Грейс.

— Скажем, в три. Удобно?

— Вполне. Но если передумаете, я не обижусь.

— Я тоже не обижусь, если вы передумаете.

— Я там буду, но вам, может, лучше и не быть.

— Будете — увидите меня, — закончил Холлистер.

Следующий день, суббота.

Увидев, что она съезжает на обочину, он вышел из своей машины и с улыбкой направился к ней.

— Не так уж и не бросается в глаза.

— «Форд»? — улыбнулась она.

— «Форд»-то «форд», да не такой, в каком ездят медсестры по вызову. Цвет как у «пирса-эрроу», и колеса отличные.

— По крайней мере не «мерсер», — пожала плечами Грейс. — А красила я его и лаком покрывала у мистера Салливана. Так считаете, слишком заметный? Может, стоит заляпать грязью?

— Это было бы кощунство. Выглядит так, словно даже под дождем никогда не был.

— Был, конечно, просто после дождя я его всякий раз мою.

— А цвет как называется?

— Густо-синий. А у вашей машины?

— Вашей, — поправил он.

— Нет-нет, я о вашей машине говорю.

— Она тоже ваша. Собственность «Часового».

— Ах вот как? Здорово! И когда же вы ее получили?

— А я не получил, но, если есть возможность, сажусь за руль.

— Стало быть, от той, из городского гаража, вы избавились?

— В тот же день, как вы сказали. Сразу после работы в гараж и поехал.

— И хорошо сделали. А я даже спросить боялась, вдруг не решитесь.

— Закурите?

— Спасибо, с удовольствием.

Оба прикурили от одной спички, и как раз в этот момент мимо, подгоняя упряжку мулов, прошел фермер, держа в руках навозоразбрасыватель.

— Зрассс, — пробормотал фермер, и Холлистер так же ответил на приветствие. Фермер не остановился.

— По-моему, он заметил, что вы тоже курите, и понял, что я не просто помогаю даме избавиться от плохого настроения.

— Ничего подобного, он не заметил, что я курю, а вы действительно помогаете даме избавиться от плохого настроения.

— Два автомобиля здесь — это все равно что пробка в городе, — сказал Холлистер. — А что, у вас на самом деле плохое настроение?