— Аристократические привычки? — Прогавкал над ухом кто-то с типично американским акцентом.

— Джоунси, какого дьявола вам от меня надо? Вы меня преследуете? — Хотя он должен был бы испытывать раздражение, однако сегодня ничто не могло испортить его благодушного настроения.

— Я кое-что слышал о тебе, лягушатник. Люди говорят, ты очень любишь кидать нанимателей. Вот я и решил присмотреть за тобой, чтобы ты не слинял с товаром. Мне очень хочется получить свои денежки.

Жан вздрогнул. А этот гориллоид не так туп, как кажется с первого взгляда, раз уж смог пронюхать о том дельце с Шапиро.

— Я всегда выполняю договоренности, янки. Вплоть до того момента, пока они выполняются в отношении меня. Если ты действительно знаешь, о чем говоришь, значит, должен знать и то, что меня самого хотели кинуть. Я лишь разыграл свою партию в ответ. — Ледяным тоном процедил француз.

— Ну да, говорят, старый Шапиро хотел тебя сдать копам. Но у него правильная репутация. Не думаю, что он, ни с того, ни с сего собрался это сделать.

— Старый Шапиро — хромой ублюдок, который всего-навсего решил прикарманить себе все бабки, только и всего. Пусть скажет спасибо, что я к нему не наведался после. — Прошипел Жан.

Американец нагнулся, поднес свою квадратную голову к уху Жана и прошептал почти ласково:

— Мне насрать, что там у вас произошло. Я только хочу, чтобы ты знал: я слежу за тобой, и при первом нервном жесте с твоей стороны сломаю тебе обе ноги. И руки, возможно тоже. Все, что я хочу — это забрать свои деньги, и ты, недоносок, меня не прокидаешь.

— Пойди, проспись, придурок. — Жан старался не показывать этого, но ему стало страшновато. Когда тебе угрожает огромная горилла с зачатками интеллекта и непредсказуемой логикой, нельзя не напрячься. — Я так же хочу забрать свои деньги, как и ты.

— Я тебя предупредил. — Американец выпрямился, и смачно сплюнув Жану под ноги, удалился в сторону бара.

Француз вытер со лба выступивший пот.

— Твою мать, только этого мне не хватало. — Он залпом опрокинул успевший нагреться мартини. Настроение все же было испорчено.

Обратная дорога от пещеры к заливу, где, покачиваясь на волнах, их дожидался гидросамолет с наемным пилотом, показалась намного короче. Видимо, все дело было в том, что им не пришлось прорубаться сквозь заросли, двигаясь по уже проторенному пути. Расположение пещеры и разгильдяйство пограничников, а вернее, практическое их отсутствие, позволили им обернуться всего в двое суток. Жан решительно не понимал, за что заказчики платят команде такие огромные деньги. Риска — ноль, времени — всего нечего, да еще и в качестве приза — какой-то невзрачный череп. Возможно, конечно, что он имел какую-то историческую ценность, но, с точки зрения Жана — не такую высокую.

Пещера находилась на самой границе с Белизом. И именно в Белизе находилась точка сбора. Роскошный отель, изолированный от внешнего мира, был излюбленным местом отдыха для золотой молодежи и стареющих извращенцев со всего мира. Здесь предоставлялись практически любые услуги. От девочек (либо мальчиков, в зависимости от пола и предпочтений клиента) до тяжелых наркотиков. И попасть сюда было ой, как нелегко! Вздумай Жан приехать сюда самостоятельно, его бы развернули назад еще на подъездной дороге. Мисс Мэри же (либо ее покровители) в легкую раздобыла приглашения на всю команду. Да и подбор этой самой команды… Уже то, что она вышла на Жана, который, хотя и не являлся живой легендой преступного мира, однако был птицей достаточно высокого полета, говорило о многом. Русский, насколько понял Жан, тоже был очень и очень не прост. Напрягши память, и пообщавшись с Андреем, он практически полностью уверился в том, что этот улыбчивый здоровяк, и легендарный Мангуст — элитный расхититель гробниц, по слухам, добывающий новые экземпляры в частные коллекции русских олигархов — одно лицо. А уровень Мангуста был несравненно выше уровня Жана.

Да, непросты наниматели, ох, не просты. Вообще, от всей этой истории начинало здорово пованивать. Когда тебе практически ни за что обещают серьезные деньги — готовься к неприятностям.

Надсадно кашляющий время от времени русский их немного замедлил, но, в целом, сроки возвращения были выдержаны. Никто не смог сдержать вздох облегчения, когда лес внезапно расступился, и они оказались на берегу лагуны, в которой их дожидался самолет. Самолет, кстати, также был одним из признаков могущества и влиятельности их нанимателей. Никто и слова не сказал, когда немаленький «Нырок», взревывая моторами, подрулил к пристани отеля. Выгрузив команду, пилот закрепил с помощью служителей самолет, и отправился отдыхать, в ожидании оплаты.

Снова чья-то тень нависла над ним, выдергивая из воспоминаний. Да что ж за день сегодня такой? Чего от него надо всем?

Он нехотя поднял край панамы, натянутой на глаза, и выругался про себя. Перед ним стоял старик. Тот самый.

Впервые Жан увидел его именно здесь, возле бассейна, также лениво валяясь в шезлонге, и ожидая общего сбора. Возникнув, будто из ниоткуда, он стоял, и пялился на него. Француз еще поразился, откуда на территории отеля взялся нищий. Одетый в рубище, с лицом, будто вырубленным из дерева, и пересеченным многочисленными морщинами, он походил на одного из тех несчастных, живущих под мостами на родине Жана. Не в силах больше выдерживать немигающий взгляд старика, он довольно грубо поинтересовался:

— Чего надо?

Старик продолжал смотреть на него.

— Чего надо, я спрашиваю? — На этот раз Жан добавил в голос угрожающих интонаций. Наконец, старик разлепил узкие, сжатые в щель губы и произнес:

— Не трогайте тень Яотла.

— Чего? — Похоже, старик, ко всему, был еще и безумен!

— Не трогайте тень Воина. Не пускайте зло в мир. Слишком много усилий приложить придется, чтобы загнать его обратно.

— Отец, что ты мелешь? — В конце концов, безумцы в чем-то сродни детям. Зачем их обижать? Жан порылся в карманах, и достав местную купюру, протянул ее старику. — На, отец. Промочи горло.

Старик неожиданно резко подался вперед, и крепко ухватил Жана за руку.

— Не будите зло! Не убирайте Стража с пути его!

— Черт побери, старик, да ты совсем с ума сошел! Отвали от меня! — Терпения медвежатнику, конечно, было не занимать, но это уже переходило все границы.

Старик отшатнулся, и будто утратил интерес к Жану. В его лице словно что-то умерло.

— Ты сам выбираешь свою судьбу. Я тебя предупредил. — Отпустив руку француза, старик повернулся и удалился прочь.

— Бред какой-то. — Покачал головой Жан.

И вот старик снова стоял перед ним.

— Вы не послушали меня. Вы безумцы. Жажда наживы обуяла вас, и застила глаза. Теперь то, что произойдет, будет на вашей совести!

— Проклятье! Да о чем ты говоришь, дядя?! Ты что, следишь за мной?!

— Я предупреждал! — снова прокаркал старик.

— О чем? О чем предупреждал? — В этот момент раздался звон бьющегося стекла, и звуки, похожие на выстрелы. Откуда-то сверху посыпались осколки, и старик прохрипел, тыча корявым пальцем в сторону отеля.

— Об этом!

Жан вскочил, и прислушался. В прохладном вечернем воздухе витал треск цикад, ветер доносил с пляжа звуки готовящейся вечеринки. Сезон закрывался, и хозяева отеля закатывали по этому поводу грандиозный праздник на пляже, даже привезли из Европы какой-то нереально модный джаз-бэнд. Больше ничего слышно не было. Он задрал голову, и попытался понять, из какого окна посыпались осколки. Это было не сложно. Одно из окон на четвертом этаже оскалилось выбитым стеклом. Жан зажмурился и помотал головой. Только после этого опять открыл глаза, и посмотрел вверх. Нет, сомнений не оставалось. Это был номер русского.

— Мангуст! — Выдохнул Жан, и поспешил наверх.

Возле номера русского уже собралась толпа. Жан распихал зевак плечами, и протиснулся в комнату.

Первым, что он увидел, была буквально залитая кровью стена. Прямо под оконным проемом лежало практически обезглавленное тело. Сомнений не было, это был Андрей. Рядом с ним стоял Джоунси, с еще дымящимся револьвером в руках.