Владимир Резицкий
В своём стремлении добиться оригинального музыкального имиджа и саунда каждый джазмен или ансамбль в целом идут индивидуальным путём. Эту тенденцию легко заметить в программных выступлениях какой-либо конкретной группы, играющей, например, в манере современного джаза, если ею руководит достаточно яркая, незаурядная личность. И среди наших отечественных составов одним из наиболее интересных в 1970-1980-е гг. являлся секстет (считая вокалиста) «Архангельск», который бессменно возглавлял альт-саксофонист Владимир Резицкий.
Первыми о нём прослышали ленинградцы, и по приглашению джаз-клуба «Квадрат» с 1970 г. «Архангельск» выступал там с регулярными концертами. На более широкой джазовой сцене ансамбль впервые появился во время Донецкого фестиваля 1973 г. («Донецк-104») со своей джаз-роковой пьесой «Нашествие», а также своеобразной электронной композицией «Дриада», сделанной в духе композиции Майлса Дэвиса «Silent Way». В дальнейшем все эти годы «Архангельск» продолжал своё «нашествие» в мир джаза и ныне достиг статуса ветерана среди наших немногих действительно экспериментирующих групп, далеко уйдя от того джаз-рока, но по-прежнему ведомый В. Резицким.
Владимир Петрович Резицкий родился 25 декабря 1944 г. в Архангельске. В детстве он играл на гармони, а в пятнадцать лет, не имея никакого музыкального образования, решил поступать на народное отделение городского музучилища. Ему помог случай: была нехватка духовиков, и Володю приняли в класс гобоя. «Но я быстро привык к этому инструменту и полюбил его», — вспоминал потом Резицкий. Там же, в училище, проявился и его интерес к джазу. Он начал играть на рояле в студенческом танцевальном оркестре, слушал пластинки и посещал все концерты гастролирующих коллективов.
После училища его призвали в армию, и он служил на флоте, где играл в военном духовом оркестре вначале на баритон-саксофоне, а затем перешёл на альт. В этом оркестре также проходили службу московские музыканты, там были художники, поэты, актёры, и разговоры между ними всё время шли о джазе, живописи, театре, кино. Поэтому, демобилизовавшись в 1967 г., Резицкий был уже музыкантом со сложившимся художественным вкусом.
В это время он стал тесно сотрудничать со своим земляком и родственником Владимиром Тарасовым, тогда барабанщиком оркестра архангельского Интерклуба моряков, так как оба интересовались новым джазом и стремились к экспериментам, желая достичь нового звучания, новых настроений и способов выразительности. После двух лет совместной работы и поисков Тарасов переехал в Вильнюс, где позже стал одним из основных участников знаменитого впоследствии трио «Г-Т-Ч», а Резицкий остался в Архангельске. Вскоре он уже нашёл главную точку приложения своих новаторских идей и в 1970 г. сформировал собственную джаз-группу (тогда квинтет) «Архангельск».
Наши критики, пытаясь охарактеризовать музыку этого ансамбля, навесили на него множество всяких ярлыков. Бесспорно, в этой музыке всегда присутствовали элементы фри-джаза, но все спонтанные шоу «Архангельска» в целом также всегда были основаны и на фольклоре (получался некий фри-фолк), например, вплоть до использования фонограмм с записью тягучих аутентичных североморских распевов, оказывающих на слушателей своего рода гипнотический эффект. Феерический калейдоскоп образного сценического действа (так называемая «сонорная алеаторика», «хэппенинг» и т. п.) этих внешне замкнутых поморов во главе с Резицким неизменно сочетался с самым высоким исполнительским мастерством, т. е. музыкальным профессионализмом, а их полистилистика завораживала, как шаманство, и привлекала своими контрастами. Почти каждый год на различных джаз-фестивалях «Архангельск» показывал новую программу с использованием неожиданных атрибутов, костюмов, шумовых эффектов в виде судовых колоколов, демонстрацией слайдов и, конечно, юмора, без которого немыслим никакой джаз. Фаворитами Резицкого были в те годы саксофонисты Энтони Брэкстон и Владимир Чекасин, и так же, как последний, он непрестанно стремился к новой, технически совершенной образности своей музыки.
В 1977 г. «Архангельск» выступил с очередной интересной фри-джазовой программой на симпозиуме современной музыки в Новосибирске. Ансамбль также бывал частым гостем на джаз-фестивалях в Москве и Ленинграде. В 1981 г. Резицкий со своими коллегами играл в Будапеште на фестивале дружбы венгерской и советской молодёжи, а в следующем году в ГДР. В начале 1980-х «Архангельск» официально тарифицировали как филармонический коллектив, и он стал гастролировать по всей России, от Челябинска до Кирсанова. На своих провинциальных концертах Резицкий исполнял менее «психоделическую» музыку, чем на фестивалях, чтобы не очень шокировать местную публику. В то же время по всем джазовым опросам и анкетам его состав считался одним из ведущих советских комбо современного джаза.
У себя дома в Архангельске ансамбль постоянно работал в варьете «Интуриста» с развлекательной коммерческой программой, кроме этого, сам Резицкий около 10 лет возглавлял местный джаз-клуб, с помощью которого, теперь уже как менеджер, он ежегодно проводил каждую осень в своём родном городе традиционные «Дни джаза», в программу которых традиционно входила увлекательная поездка на пароходе по Белому морю к уникальным Соловецким островам с круглосуточным «джемом».
24 мая 2001 г. Владимир Резицкий скончался.
Ещё в 1981 г. «Архангельску» предлагали записать «миньон» (!) на «Мелодии», но только в 1986 г. вышел их нормальный «гигант», выпущенный английской фирмой «Leo Records».
Избранная дискография
«Мелодия» С60-16255-001 (1981).
Джанго Рейнхардт (Django Reinhardt)
Рейнхардт родился 23 января 1910 г. в цыганском таборе в Бельгии; фамилия указывает на его немецкое происхождение. Окрестили его Жаном, но называли Джанго. Он освоил гитару и прекрасно чувствовал себя в цыганском фургоне. В 1920-е гг. семья вела оседлый образ жизни на окраине Парижа, и в тринадцать лет началась музыкальная карьера Джанго. Но в 1928 г. в таборе случился пожар, при этом Джанго сильно пострадал, и два пальца его левой руки оказались парализованы. С тех пор в своих соло он вынужден был придерживаться «стиля одной струны», так как ему трудно было играть аккордами. На его оригинальную технику обратил внимание французский скрипач Стефан Граппелли. Вместе с ним Джанго в 1934-1939 гг. руководил блестящим квинтетом «Hot Club de France» (скрипка, контрабас и три гитары), пластинки которого быстро завоевали международное признание, с ним записывались многие американцы, гастролировавшие в Европе. Джанго хорошо знал блюз, хотя он и не преобладал в его творчестве. Этот квинтет сыграл огромную роль в становлении его славы.
Джанго был также талантливым композитором, наиболее широко известна его мечтательная пьеса «Nuages» («Облака»). Он очень любил музыку Баха и в связи с этим был неравнодушен к контрабасу («Бас — это основа музыки», — говорил он).
В 1940-е гг., когда Граппелли жил в Лондоне, Джанго руководил другим квинтетом, а в 1946 г. Дюк Эллингтон пригласил его в США на концертное турне с его оркестром. Это была не очень удачная поездка, да и страна ему не понравилась. К тому времени Джанго уже перешёл на электрогитару, а помимо музыки стал интересоваться живописью и даже выставлял свои картины в парижских кафе. Он вторично женился, и у него родился ещё один сын. В дальнейшем в конце 1940-х был возрождён прежний квинтет со скрипкой, который записал во Франции несколько привлекательных долгоиграющих дисков в прежнем стиле на фирме «Pathe-Marconi».
Никогда в жизни Джанго не имел ни малейшего представления о ценности денег. При заключении контрактов он называл баснословные суммы — и получал их. Он легко мог взять большие деньги и легко с ними расстаться. Из Англии он привёз для себя огромный «бьюик» с шофёром в белой ливрее, так как сам никогда не получил бы водительских прав.
