Длинный, извилистый тоннель петляет и ветвится, от него то и дело отходят глубокие расселины. Из некоторых сочится вода, другие дышат жаром недр, третьи овевают холодными, пробирающими до костей сквозняками.

Ума не приложу, как тут ориентироваться без подробной карты, но Тогиен шагает быстро, ничуть не раздумывая, уверенно сворачивает на развилках.

Путь под землей дварфам явно по душе, а вот мне приходится трудновато.

Словно прочитав мои мысли, Гвин (он идет позади), подбодрил:

– Не унывай, скоро выйдем к городской канализации, – он осекся, едва не сшиб меня с ног.

– Алексатис, ты чего встал, как столб?!

Молчу. Чувство нехорошее. Лютым холодом вдруг повеяло. Даже дыхание перехватило.

– Тогиен, стой! – не выдержав, вскрикнул я.

Дварф обернулся.

– Ну?

– Не ходи дальше!

– Это почему? – насупился он.

– Предчувствие у меня нехорошее. Да не смейся, правду говорю!

– Способность, что ли? – пряча улыбку, уточнил Тогиен. – Или голову мне морочишь? Откуда у тебя абилкам взяться? Уровнями не вышел. До привала еще топать и топать! – строго добавил он.

В этот миг за спиной дварфа промелькнула стремительная тень, и два клинка в подлом комбо рассекли связки под коленями Тогиена, – он вскрикнул, выронил боевой молот и мешковато повалился на пол.

Из сумрака материализовались трое разбойников. Игроки. Уровни с шестнадцатого по двадцатый.

Тогиен хрипит, силится встать, но не может. Отчетливо вижу пиктограмму дебафа в его фрейме – клинки оказались отравленными!

– Мук, добей его! Иначе лут не забрать.

– Не, погоди, пусть сперва кровью истечет. Мне для алхимии надо, – один из них достал мензурку, наклонился, наполняя ее, двое других двинулись на меня. Коридор тесный, до Гвина им пока не добраться. Почему монах не кинулся прочь, пока была возможность? Роги – мастера устроить засаду, напасть со спины, но в погоне за дварфом по запутанному лабиринту им ничего не светит.

– Ну? – поигрывая клинками, игрок с характерным ярко красным фреймом, подошел вплотную ко мне. – Как поступим, мелюзга? Сам торбу скинешь, или на перерождение тебя отправить?

Красный фрейм с пиктограммой черепа означает, что его обладатель относится к разряду «Player Killer». Любой стражник обязан его убить.

– Ты меня не тронешь, – чувствую возню за спиной, упрямо преграждаю дорогу в надежде, что Гвин все же опомнится и спасется бегством.

– Это почему?

– Мой уровень видишь? Нубхантинг[2] решил на себя повесить? Ну, давай… Прикинь, как за меня ПК-счетчик накрутят? Общественными работами уже не отделаешься.

– Умный, да? – разозлился он, хотя последствия вполне осознал. Сейчас ему доступ в город закрыли за необоснованные убийства других игроков, но тронь он меня и наказание станет более жестким, придет в виде существенного понижения всех характеристик.

– Тогда посторонись и не мешай! Эй, дварф, харош за нубом прятаться! Все равно достанем!

– Алексатис, отойди, – раздался за моей спиной тихий, напряженный голос Гвина. Мне показалось или звякнул оброненный на пол пустой фиал из-под маны? Что он задумал?! С троими разбойниками, которые выше его по уровням, монаху никак не справиться!

Дварф неожиданно оттолкнул меня к стене.

Факел он воткнул в расселину, глубокий капюшон серого одеяния накинул на голову, оружие вообще убрал.

– Торбу отдавай по-хорошему, – Хайлиг (его никнейм автоматически вношу в свой кос-лист) вновь угрожающе поигрывает двумя кинжалами. – Мелкий прав. ПК-счетчик накручивать мне не очень-то хочется, – добро припрячу, сдамся стражникам, на конюшнях пару дней отработаю и снова чистенький.

– И правильно, правильно, – тихо бормочет Гвин. В мешковатом одеянии монаха дварф выглядит совершенно не опасным. – Вот держи, добрый господин, только дядьку моего не троньте, ладно? – он выкинул из инвентаря плотно набитую сумку, – я сейчас и его торбу отдам, – после такого заявления Гвин беспрепятственно прошел мимо главаря, оказался между тремя противниками, и вдруг… глубоко поклонился, разведя руки в стороны.

– Мир вам… – его ладони озарило ослепительное сияние, из глаз вырвался нестерпимый свет, – меня окатила волна тепла, исцеления (я нейтрален к Гвину), а вот пекашникам не поздоровилось, – аура ударившего по площади дебафа заставила их окаменеть, не завершив начатых движений.

Тот, что собирал кровь, со стуком повалился на бок, двое других устояли на ногах, превратившись в изваяния!

Гвин беззвучно обмяк, сполз по стене. Его одежду обильно пропитала кровь.

– Уроды! – раздался яростный рык полностью исцеленного Тогиена. Дварф вскочил, схватил молот, замахнулся, но его остановил слабый вскрик Гвина:

– Нельзя добивать! Ты ведь знаешь!

Тяжело дыша, Тогиен усилием воли обуздал душившую его ярость.

– Твоя правда, – он обернулся ко мне. – Алексатис, помоги, живо!

– Что делать-то?!

– В мешке посмотри! Ищи склянку с фиолетовой жидкостью!

– Эта?

– Да. Сюда давай! Я зубы ему разожму, а ты вливай! Вот так, хорошо!

Гвин застонал, слабо пошевелился. Полоска его жизни начала медленно прирастать.

Убедившись, что с монахом вскоре все будет в порядке, я жестом отозвал Тогиена в сторонку, чтобы наши слова случайно не услышали парализованные разбойники.

– Это был «Смиренный Поклон»?

Дварф насупился. Смотрит на меня недобро. Вполне его понимаю. Похоже, что админы «Хрустальной Сферы» при переносе аккаунтов серьезно лоханулись.

– Откуда знаешь о «Поклоне»?

– Я играл в «Средиземье». Говорили, эту абилку заработать нереально. Надо выполнить цепочку заданий, взятых у верховных жрецов, не убив при прохождении ни одного моба, ведь так они учат соискателя «смирению», верно?

– Алексатис, держи язык за зубами! – занервничал дварф. – Гвин эти квесты год проходил! Потому и отстал от меня в уровнях. Если пойдет слух об его импортированной магической способности…

– Я-то буду молчать. А пекашники? Кто им запретит болтать? Не проще ли было отдать торбы? Зачем Гвин засветился?

– Погоди минуту, – Тогиен присел у стены тоннеля, положил молот на колени и ушел в логаут. Внешне ничего не изменилось. Пальцы дварфа крепко сжаты на рукояти оружия. А вот взгляд стал безжизненным, пустым.

Гвин уже пришел в себя, но к общению не стремится, понимает, что накосячил.

Здесь надо сказать пару слов о его магической способности.

При активации абилка досуха выпивает у монаха жизнь, оставляя всего один процент (равносильно дебафу «кровотечение»), зато мгновенно исцеляет, наполняя энергией, всех нейтральных и дружественных персонажей, а врагов – парализует на десять часов «каменным проклятием». Кулдаун (откат способности) – десять суток. Радиус действия ауры – пятьдесят метров.

Скажете – ничего экстраординарного? Тоже невидаль – раз в десять дней парализовать врагов и исцелить друзей. Но у «Смиренного Поклона» есть одна уникальная особенность – он действует на всех игроков, игнорируя уровни.

Попробуйте представить критический момент битвы между кланами, за обладание территорией, ценными ресурсами или крепостью. Миг, когда в бой брошены все силы, и твоя сторона начинает проигрывать: маги уже слились по мане, воины едва стоят на ногах, а вражеские хай-левелы, прорубая путь, вот-вот ворвутся на позиции кастеров.

И вдруг – неприметный монах встает на пути атакующих, склоняется в глубоком смиренном поклоне.

«Мир вам…»

Вспышка света бьет по площади.

Он падает замертво, но вокруг происходит нечто неописуемое: едва живые бойцы твоего клана вновь поднимают оружие, а враги замирают, будто изваяния, и этого уже не изменить.

Честно говоря, Гвину я сейчас не завидую. Админы «Хрустальной Сферы» пропустили его уникальную способность при импорте аккаунта, и теперь дварф находится под постоянной угрозой. В молодом мире, где только вскипают первые территориальные войны, он не сможет спокойно играть, сохраняя нейтралитет. Как только поползут слухи, его мгновенно начнут прессовать: каждый клан захочет иметь в своих рядах такого бойца.