В глубине газонных полей раскинули ветви пальмы и другие ярко-зеленые деревья и кустарники. На парочке красовались спелые плоды. Так хотелось сорвать пару штук и погрузить зубы в мягкую плоть. Лопнула бы шкурка, полился бы сок по губам…

Эллисон мысленно отругала себя. Словно вечноголодная, смотрела она на красоту такую с вожделением. А ведь могла бы стать эстетом, ценящим красоту саму по себе.

Но венцом комплекса был красивейший дом с облицованными мрамором стенами. Возле него Эллисон остановила машину. К ним уже направлялись двое мужчин.

— Передайте мистеру Дайсону, что мы прибыли, — заявил Зейн, выбравшись из машины первым.

Мужчины сразу же принялись обыскивать его.

— Прости, парень, но мы не знаем, кто ты, — буркнул один из охранников.

— Я — Зейн, сын Дэвида, Дэвида Харбора, — не оставлял надежды блондин.

Мишель напряглась, готовясь выручать парня, но тут охранники отошли в сторону. В дверях дома появился его владелец — мужчина среднего роста с бегающими глазами и довольно пухлым телосложением. Он мялся, переступая с пятки на носок, но в конце концов сдался и сделал шаг вперед.

— Будь гостем в моем доме, — улыбнулся он. — Я очень рад тебя видеть. А ты подрос.

Жестом мужчина отогнал охрану.

— Прости, это меры предосторожности. В Ктесифоне в последнее время неспокойно, — произнес он.

— Дядя Кристофер, я тоже рад вас видеть, — Зейн обнял человека-шара, а потом подвел к машине. — А это мои спутницы. Эллисон и Мишель.

Вот и пришло время выбраться из машины. Эллисон присела в реверансе, налепив на лицо дежурную улыбку. Мишель лишь холодно кивнула толстячку.

— Очень рад вас видеть, спутницы Зейна, — радушно улыбнувшись, толстячок пригласил их внутрь.

Зейн оказался тем еще болтуном. Сразу же раскрыл главную тайну. Опять прозвучало слово «Избранная». И если перед растерянной толпой такое можно было сказать, то чиновнику такую информацию Эллисон бы не доверила. Оставалось надеяться, что Зейн знает, что делает.

Впрочем, вскоре губернатор раскланялся, оставив с ребятами слугу, и пригласил их на поздний ужин. Что-то смутное, неопределенное не нравилось Эллисон, но она не могла понять, что именно. Интуиция будто светилась красным светом, призывая к осторожности.

Зато Мишель стала чуточку раскованнее. Она весело болтала с прислугой, пока он не оставил девушек в дверях. Зейн предупредил, что переночует за стенкой, и оставил девушек наедине.

Им выделили небольшую комнатку, зато с двумя кроватями. Пол устилали циновки, а тюлевые занавески колыхались от легких порывов ветра. На одной из стен висел красивый гобелен, на котором была изображена сценка из далекого прошлого, когда люди еще охотились на мамонтов и бегали в звериных шкурах.

Эллисон с радостью бы плюхнулась на мягкую перину, прямо на шелковые покрывала, но Мишель потянула ее за руку назад. Дитя города нудно рассказывала о правилах приличия и церемониях, которые автогонщица слушала вполуха. Поездка умотала ее, и глаза закрывались сами собой.

*****

На ужине лишних людей не оказалось. Хозяин дома признался, что жена и дети спят в другой половине дома. Сам он почти не притрагивался к пище, зато Зейн наворачивал еду будь здоров.

Мишель ела больше из вежливости. Куски шли с трудом, грозились застрять в глотке. К счастью, она не давилась, аккуратно прожевывая жесткое мясо.

— Говядина? — поинтересовалась Мишель.

— Натуральная, — подчеркнуто важно ответил губернатор. — Между прочим, брал ее у Дэвида.

Зейн, впрочем, задавал куда больше вопросов. И хорошо, что разговор вел он. Мишель абсолютно не знала, о чем вести беседу с таким высокопоставленным человеком. А еще собиралась президенту писать…

Эллисон со скучающим видом ковырялась в тарелке. Мишель шикнула на нее. Так вести себя было абсолютно неприлично.

— Так это правда, что вы — Избранная? — Зейн некстати замолчал, позволив губернатору задать самый идиотский вопрос, которого девушка боялась до жути.

— Правда, — брякнула Мишель.

— И мы будем в скором времени с кем-то воевать? Миру грозит опасность?

— Я… не знаю. Вероятно. Пока нет… — лепетала Избранная, чувствуя, как краснеет до корней волос.

Губернатор облегченно выдохнул и утер пот со лба.

— Как хорошо. И как мне повезло, что вы, на всякий случай, остались у меня. С вами я не переживаю за безопасность своих граждан, — важно произнес губернатор.

Последние слова потонули из-за Эллисон, подавившейся смешками. Пришлось ткнуть ее носком сапога, призывая к благоразумию.

— Простите, что-то в горло попало, — в автогонщице умерла актриса.

Губернатор больше ничего не говорил, стараясь обходить тему неприятностей. Но при этом выразил надежду, что Мишель задержится у него на долгое время. Эти реплики губернатор сумел произнести во время редкой передышки, после которой Зейн вновь принялся бомбардировать бедного правителя города расспросами.

Мишель ела все медленнее, рассматривая апартаменты губернатора. Золотистые обои соприкасались с черно-белым матовым полом внизу и с переливающимся, отражающим свет люстр, натяжным потолком. Люстр было аж три, и каждая светила шестью лампами. Впрочем, по краям люстр располагались алмазы или еще какие драгоценные камни с ровными гранями, в которых преломлялся свет, делая люстры визуально более крупными. Две стены выходили на улицу, но большие окна были завешаны тяжелыми сиреневыми шторами, по бокам которых висели огромные фиолетовые кисточки. Еще одна стена прилегала к коридору, а вот последняя приютила в середине камин с потрескивавшими поленьями. Огонь завораживал и гипнотизировал. Мишель смотрела бы на него вечно.

— А можешь показать парочку сверхсил? — попросил губернатор.

Эллисон усмехнулась, за что получила очередной тычок.

Но Мишель не хотелось быть цирковым клоуном, устраивающим шоу для толпы ребятишек. Губернатор мог поглазеть и на другие забавы, с его-то положением.

— Простите, но способности так просто не появляются, — пожала плечами Мишель.

— Вздор. У меня есть несколько людей с сверхсилами, работающие в тайной разведке, охране и полиции. Я видел их умения и каждый мне их показывал, — губернатор погладил себя по животу, казалось, надувшемуся еще сильнее. — Но если вы не хотите, то и не надо. Мне всего лишь любопытно.

— Просто у меня не одна способность. А такое встречается редко, — уточнила Мишель, желая сгладить острые углы. — Поэтому и не проявляются так просто. Только в минуты опасности и только одна из них.

Губернатор подозвал слугу и приказал ему принести десерт.

— Впрочем, я надеюсь, Зейн меня не обманул насчет ваших сил, и мы сейчас действительно за каменной стеной. Он сказал, что однажды вы разметали десяток бандитов, набросившихся на вас. Судя по всему, вы очень отважная девушка, — сделал комплимент губернатор.

— Простите, но мы только что с дороги и буквально валимся с ног, — зевнула Эллисон. — Может быть, завтра продолжим беседу?

— О, как знаете. Тогда я отложу десерт на завтра. Время и правда позднее. Но у меня есть подарок, — губернатор протянул тонкий прямоугольник. — Это карта почетного гостя Ктесифона. Вы сможете купить любые наряды, какие захотите. Хоть с завтрашнего дня выбирайтесь в магазины. А вечером я познакомлю вас с семьей. Приятной ночи.

Зейн еще какое-то время беседовал с губернатором за закрытой дверью, и Мишель хотела подслушать их разговор.

— Хорошо, что ты не взяла карту, — довольно произнесла Эллисон. — Деньги у нас есть, а быть должниками такого человека — не лучшее начало знакомства. Почему-то мне кажется, что он хочет выставить нас обязанными ему.

— Он довольно милый. И вообще, он хороший человек, — буркнула Мишель. — Пойдем уже спать.

Она знала, что влиятельные люди не могут быть негодяями. У них есть все, о чем можно мечтать. С какой стати им становиться преступниками? В общем, Эллисон несла вздор. Губернатор и впрямь оказался добродушным человеком, да и Зейн к нему неплохо относился…