Коммодор опять засмеялся:

- Если жалеешь мне свою игрушку, выкупи ее парочкой пленных. Как их там? Хиэй, Ашигара, Хагара... Гагара! Винси, не спать, доклад!

- “Хиэй”. Четыре башни, восемь четырнадцатидюймовых попарно. Четырнадцать шестидюймовок поштучно. Восемь пятидюймовок, тоже попарно. Но “Хиэй”, похоже, набрала воды. Сидит почти по палубу. Двигаться и стрелять вряд ли сможет.

- Дальше!

Игнорируя лапание, аватара продолжила ровным тоном:

- “Ашигара” и “Хагуро” - систершипы. По пять башен, в каждой по паре восьмидюймовых. И по четыре двойки пятидюймовок.

- Винси, детка, не надо так ежиться. Хочешь, чтобы я оставил тебя в покое? Добудь мне этих. Ну? Тактическое решение!

- Всей массой по “Хагуро” - бесстрастно произнесла Винси, - пока “Ашигара” уберет буксир, пока займет позицию для ведения огня, “Хагуро” мы, скорее всего, потопим. Или выведем из строя. Один к трем нам не противник. Потом так же “Ашигару”. Тогда “Хиэй” можно будет захватить.

- Винси, зайка... Ты точно не слышишь никого больше поблизости?

- Нет, - голос аватары не дрогнул.

- Приглядывай за нашим другом-джентльменом. Тут ему не Пикадилли, блджад.

- “Астория” следует в ордере согласно приказанию.

- Вот еще бы не жевал слюни капитан “Астории”...

***

Капитан “Астории” -- рослый негр -- тер гладко выбритую голову левой рукой, держа в правой фуражку. Не глядя на девушку в морской форме, выдохнул:

- Который уже раз... Мне снится победоносная морская битва. Будто я адмирал, и повелеваю флотом.

Аста сочувственно склонила русую голову:

- Ты кричишь во сне от того, что проигрываешь?

Хемптон скривился:

- Нет. Во сне я все делаю правильно. В свой кошмар я попадаю, когда просыпаюсь.

- Попадание! - Аста задрожала всем телом, а корабль отозвался резким страшным треском лопнувшей стали. - Накрытие! Мы под залпом! Вольфрамовые стрелы по баллистичсскшшш...

Освещение в рубке погасло; двигатели стихли. На полном ходу крейсер врубился в невысокую волну; Хемптон полетел под приборную консоль. Корабль накрыло спадающим буруном.

***

Бурун поглотил буксирные концы; “Хиэй” выбрасывала десятки тонн балластной воды, восставая из темно-серых волн. Отдав буксиры, “Ашигара” развернулась почти на пятке - насколько это применимо к тяжелому крейсеру - и заняла место справа от “Кагуры”.

В тактической сети Резервной эскадры проснулась Начи:

- Место цели определено. Цель групповая, эллипс рассеивания накрывает цель полностью.

- Координаты получила, - прошелестела Миоко. - Донаводка?

- К донаводке готова. Огонь!

Чтобы противник их не засек, “Миоко” и “Начи” отошли за пределы досягаемости радаров. Отряд “Хиэй” находился примерно посередине между погоней и стрелками, видел сразу тех и других, и выдавал целеуказания.

Впрочем, “Начи” уже слышала противника и сама. Из проектного вооружения у нее осталась только ствольная артиллерия. На освободившемся месте разместилась акустика, акустика, и еще раз акустика. И еще селектор целей, и еще выбрасываемые буи, и буксируемые антенны гидролокатора, и воздушные антенны, и оптические комплексы, и квантовые локаторы, и дополнительная электростанция для всего этого. И дополнительные вычислители для обработки лавины сведений. Так что “Начи” видела вдвое дальше почти любого корабля Тумана.

“Миоко” точно так же лишилась ракет и торпед, и даже всех пятидюймовых орудий. Высвободившийся вес был обращен в массивные стволы высокой стабильности, с камерами дожигания, разгоняющими снаряд плавно и непрерывно, начиная от казенника и до самого дульного среза. Внутреннюю баллистику десяти оставшихся пушек вылизали до пятнадцатого знака; для внешней баллистики поставили электронику с метеорологическим комплексом, каких не имела сама “Хиэй”. Получился корабль-снайпер: со сравнительно небольшим весом залпа, с калибром всего восемь дюймов - но с невообразимой даже для Тумана точностью.

Вот и сейчас десять управляемых снарядов “Миоко” по параболе забрались в разы выше самолетов, чуть-чуть не доставая спутники. На вершине траектории, пролетая точно над “Хиэй”, снаряды получили с нее корректировку, поправились на ветер и элементы движения цели, после чего нырнули в плотные слои атмосферы. Там защитные колпаки отгорели. По последней части параболы сыпались уже разогнанные до гиперзвука пучки вольфрамовых стрел. Не всякий радар заметил бы цели с такой малой отражающей поверхностью; а и заметив, мало кто успел бы принять меры.

Три тяжелых крейсера флота США попали в эллипс накрытия, точно как тараканы под тапок. Разом потеряв ход, “Винсеннес” и “Астория” осели в буруны. Третий в пеленге - “Куинси” - попытался было выкрутиться. Но Хиэй предусмотрела и такой вариант.

- Ашигара! Кагура!

Вместо части ракет “Ашигара” и “Кагура” получили дополнительные ходовые группы, дополнительные слои брони, генераторы защитных полей. А еще бортовые торпедные установки для стрельбы в упор, а еще запас ремонтных материалов и ремонтных же роботов... Словом, эту шальную пару Хиэй готовила к бою на кинжальной дистанции.

- Хай-хай!

Оба крейсера дали полный, понеслись к ошеломленному противнику. Хиэй некоторое время колебалась, ожидая ловушки. Противник давно уже должен был оправиться от внезапного удара и гвоздить в ответ изо всех стволов. Вместо этого два головных крейсера болтались без хода, как при перезагрузке ядра. Хвостовой будто бы и пытался уйти, но нерешительно и вяло.

Ближе всех оказался “Винсеннес”. Зажав его с обоих бортов, Ашигара и Хагуро просканировали корабль - и ровно ничего не поняли. Да, несколько стрел в крейсер попало. Но это же не людская скорлупка, туманник даже насквозь нигде не прошило. А “Винсеннес” не управлялся; еще немного - и волнение положит его на борт.

Обе русалки запрыгнули разом, синхронно подбежали к рубке - вход во внутренние объемы на захваченных людьми кораблях чаще всего делался именно через рубку. Да и командира корабля в бою логичнее всего искать именно там.

Двери рубки - даже корабля Тумана - специально подготовленные штурмовики могли выломать, но тут необходимости не возникло. Двери открылись от простого нажатия ручки. На мостике Ашигара и Кагура увидели тощего мужика в мятой форме, хлеставшего аватару крейсера по щекам:

- Работай, сука! Какого хера тупишь! Работай! Глаз на жопу натяну!

Ашигара оскалилась:

- Глаз на жопу? Это мысль!

После чего располовинила капитана-коммандера Вильяма Смитсона острейшим клинком неразлучной нагинаты. С его смертью вирус-кнут выключился, и “Винсеннес” пришел в себя. Проекция ожила, схватилась было за управление.