- Я всё могу! Я - ваш Царь и бог! - парень начал представление, от которого у меня внутри разморозилась курица. - Вы иронией Судьбы оказались в команде дивергенции!
Вы - дивергенты!
- Чё? - непроизвольное слово ласточкой вырвалось из моей души.
- Чё? - одновременно со мной выдохнули очень худенькая и невысокая девочка, и другая - толстая пончик.
Худышка, наверно, гордо называла себя феей, миниатюрной прелестницей, Дюймовочкой, а по ночам рыдала в подушку над своей тщедушностью и гномовитой карликовостью.
Тучная, дородная - третья - противовес нам, бомба атомная.
Три "чё" затормозили речь парня, начинающего сольную карьеру оратора.
Он с интересом посмотрел на меня, затем облизал взглядом фею и тучную, словно никогда не видел разнообразие весов в природе.
- Отличные дивергентки - базис дивергенции!
Отныне вы держитесь вместе, как три помидора на грядке: спите вместе, кушайте втроём, даже санитарный узел посещайте вместе, иначе ваша молекула, состоящая из трёх атомов, развалится.
Короткая худая щепка (миниатюрная девочка вздрогнула и позеленела от злости), толстое наливное облако в платье (толстушка никак не отреагировала на оскорбление) и (я затаила оставшееся после кошмаров дыхание: сейчас парень похвалит мои модельные данные) худющая дылда безобразная - команда номер один!
- На себя посмотри, чудило горелое! Сам ты кто? - фонтан гнева прорвался через мои брусничные губки.
Выпендривается, оскорбляет красоту неземную, а похож на мышь в стогу гнилого сена.
- Их либен я? - парень попытался округлить маковые глазки. - Я же сказал - ваш Царь и бог! Сантьяго, командир отряда дивергентов! - Он подбежал ко мне, наклонился, обдал сочным запахом рыбной помойки. - Ты имеешь право разбудить меня среди ночи, поднять с унитаза, вырвать меня из дружеской трапезы и задать любой идиотский вопрос.
Как тебя зовут, иголка?
- Василиса, а коротко - Васа. Ты, пожалуй, не осилишь моё имя целиком, ум остановится на пятой букве! - Моему сарказму нет предела, если меня беда задела.
ХА! Сочинила стишок на вольную тему в тюрьме.
- Васа, пойдёшь первым номером сегодня! - командир - то ли обнадежил меня, выделил из толпы, то ли наказал жестоко.
Первый номер - не радость, если мы направляемся в крематорий.
- Вы на стадионе Рухх пройдете посвящение в дивергенты, и с этого момента ваша жизнь переплетется с дивергенцией - спасением Мира!
Выход из дивергентов...
- Вперед ногами! Слышали уже от подобного тебе чудика! - девочка коротышка лениво произнесла, царапнула коготком по обивке сидения, порезала обшивку!
ОГОГО! Маленькая, а сила в ней чувствуется нечеловеческая - страшная, холодная сила.
- Не вперед ногами, а на Луну отправим! - парень хлопнул в ладоши, будто моль ловил. - Девочки, во время посвящения делайте, что хотите - вам всё простят, потому что вы - дивергентки (прозвучало двусмысленно и оскорбительно).
Мальчики - тупые, они - идеальны! - Парень оскорбил мужскую часть автобуса (и себя в том числе), а "наши" мальчики не обиделись.
Один смотрел в окно и вслух считал: триста сорок семь, триста сорок восемь, триста сорок девять...
Второй - синеносый толстяк - увлеченно давил кнопки на игровой приставке, пыхтел, издавал кладбищенские звуки:
- Пиф-паф! Бух! Тра-та-та-та!
(Остальные парни - не лучше - камни в пыли, а не люди!)
Примерно через три часа нас высадили из душной перевозилки (я до конца подозревал, что театр с дивергенцией, болтовня Сантьяго и проказливые проделки агента в бюро по трудоустройству - депортационная служба, и нас вывозят за пределы Малой Империи, изгоняют в пустыню).
Через коридор угрюмых автоматчиков с собаками погнали на стадион без футболистов.
Я еще сильнее возненавидела футбол: стадион им построили, мужчинам в белых гольфиках, а для бедных рыбаков нет жилья, гусары кабаки сжигают на побережье.
И наш с папой трактир спалили из кавалерийского озорства.
В коридоре я держалась от толстушки и коротышки на максимально возможном расстоянии, показывала, что я в сиксилиард раз умнее, красивее и удачливее, чем они.
Толстушке пофигу мои артистические кривлянья, а коротышка - потому что все карлики злые - злобно на меня смотрела, избивала жестким взглядом.
Нас посадили на красные стульчики в красном секторе (что закономерно - красное к красному пристаёт).
Два других сектора: синий и чёрный заполнены не более счастливыми мальчиками и девочками, похожими на протухающую селедку.
На моей малой родине селедка протухает, но живёт.
Представление началось, а меня интересовали обед и побег.
На футбольном поле стоял длинный стол (без еды) с тремя огромными мисками - для адского Пса Цербера и Циклопов.
Около стола в почётном карауле застыли: старушка, старый конкистадор и высокий одноногий Космонавт.
Старушка находилась в постоянном броуновском движении, переливалась с ноги на ногу.
Бойкая женщина, мясоедка, каннибалка.
Старый конкистадор - судя по улыбке - давно выжил из ума, и стоял для мебели.
Он, наверно, не понимала, где и зачем находится (как и я не понимала).
Одноногий Космонавт смотрел в небо, искал Полярную Звезду.
Наплодил детей по всей Вселенной, поэтому каждый раз, глядя на Звёзды, вздыхает и рыдает.
- Хулиас Павловски! - женщина выкрикнула неожиданным хриплым басом.
Я подумала, что она выругалась по-матросски.
Но оказалось, что Хулиас Павловски - имя ежеобразного мальчика из чёрного сектора.
Хулиас Павловски подбежал к столу, схватил блестящее, тонкое и очень опасное - хирургический скальпель.
Зубы у Хулиаса торчали из открытого рта, Павловски украл челюсть саблезубого зайца.
- Я выбираю Лигу Эрудитов! Эрудиты умнее всех! За нами будущее Галактики! - Мальчик провел лезвием по ладони, слил литр крови в чашу.
Посвящение кровью - глупый ритуал, мы же не сатане приносим клятву верности.
Подумала, а по спине побежали предательские трехногие муравьи, калеки страха.
В загробный Мир и в чертей я не верила.
Два раза в море видела морского чёрта, глубинного дьявола, но думаю, что не чёрт и не дьявол, а - редкий вид пузатого тюленя.
Не верю в ад и в оживших мертвецов, не верю, но... боюсь их.
Хулиас повернулся спиной к столу и поднял руки в Президентском жесте.
В чёрном секторе завопили, захлюпали носами, закряхтели и топали тонкими ногами.
На судейскую комиссию выступление Хулиаса Павловски и восторг его соратников впечатление не произвели.
- Лолита Грачевская! - старушка взяла на себя роль мажордома и конферансье - объявляла номера.
Ни мажордомов, ни конферансье я в жизни не видела, не успела: в нашей глуши они не водятся, а в Париже мы с Лексой не опускались до общения с низшими существами - конферансье и другими пожарниками.
На Лолиту Грачевскую отозвалось существо неземной красоты из синего сектора!
Я, конечно, красивее и грациознее всех девочек на Свете, но ЭТА - вылита из серебра, идеальное существо (хотя девочки положительно девочек не оценивают).
Блондинка, соразмерная, золотое сечение в теле, одета - по-звездному, дороже только чистые бриллианты.
Туфли моднющие на каблуках-шпильках!
Красное обтягивающее платье, и самая лучшая одежда - улыбка и обаяние.
Зал вздрогнул, мы боялись, что обвалится небесный потолок.
Лишь наши коротышка и толстушка не распахнули очи в восторге, не сравнивали красоту Лолиты Грачевской с сиянием кометы.
Девушка идеальной подиумной походкой наградила нас и комиссию.
Надрезала мизинчик, выдавила капельку крови во вторую чашу, воскликнула с удивлением куропатки на вертеле:
- Ой! Пальчик порезала! Из ранки течет кровь! - быстро-быстро хлопала вентиляторными ресницами. - Я выбираю Лигу Мудаков! Мудаки лучше всех! За Мудаками Будущее! - Красавица Лолита распахнула очи - сороки влетят в её глаза, и Лолита не заметит.
