- Присоединяйся, Джон, - радостно кричит ему вслед Генри, но Джон точно знает, что никогда добровольно не сунет голову в петлю – армия для него всего лишь способ свести счеты с жизнью, он выживал не для того, чтобы сдаться и расписаться в своем бессилии.

На работе переговоры с руководством затягиваются до глубокого вечера, поэтому Джону приходится возвращаться домой по темноте. Он вновь выбирает короткую дорогу, на сей раз обходясь без пострадавших на своем пути. Глаза слипаются, желудок обиженно подвывает, требуя к себе внимания, ноги едва передвигаются, сумка оттягивает плечо. Джон тяжело поднимается по ступенькам на свой этаж, а потом долго шарит в карманах в поисках ключей. На лестнице темно, хочется скорее в квартиру. Едва Джон об этом думает, дверь распахивается, и на пороге возникает Шерлок в спортивных штанах Джона и его же футболке. Его уютный домашний вид столь приятен Джону, что он лишь улыбается и устало трет глаза.

- Как ты сюда попал? – спрашивает он, переступая порог.

Шерлок забирает у него сумку, стягивает куртку и подталкивает к дивану.

- Отмычками воспользовался, - отвечает сердито, протягивая домашние тапочки.

- И почему я не удивлен? – тихо смеется Джон, откидываясь на спинку дивана – представление о роде занятий Шерлока несколько размывается.

- Ты почему так долго? – требовательно спрашивает Шерлок и опускается на пол, рядом с диваном, собираясь расшнуровывать ботинки.

- Ты что, - возмущается Джон, отталкивая его руки, - я сам. Сейчас, только дух переведу.

- Сиди уже, - продолжает сердиться Шерлок и все же снимает с Джона ботинки. – Так где ты был?

- На работе, - вяло отвечает Джон, - пациента отвозил в хоспис. Долго договаривались. У него не было документов, - он начинает заваливаться на бок и уже закрывает глаза, но Шерлок не дает.

Он придерживает его, приобнимает за плечи и шепчет на ухо, по мнению Джона слишком интимно:

- Не спи, сперва еда. Когда ты ел последний раз?

- Утром? – предлагает в качестве варианта ответа Джон и заслуживает очередной сердитый взгляд Шерлока, который без церемоний вздергивает его на ноги и тащит к столу.

На кухне Джон приходит в себя и уже самостоятельно моет руки, попутно удивляясь накрытому не без изящества столу с омлетом, салатом и горячими гренками. Джон с удовольствием ест, разглядывает Шерлока и даже подтрунивает над его успехами в кулинарии. Шерлок ест мало, но весело отбивает словесные подачи Джона и целенаправленно откармливает последнего всякими витаминизированными полезностями. После того, как все съедено, Шерлок отправляет Джона в ванную, а когда тот возвращается, в своем махровом халате и шлепанцах, диван уже заправлен постельным бельем, а рядом стоит резиновый надувной монстр, именуемый в телевизионных рекламах гостевым матрасом.

- Откуда? – изумляется Джон.

- Купил, - кратко отвечает Шерлок, и, не давая Джону пуститься в дискуссии, выпутывает его из халата, подталкивая к дивану. – Спать, - коротко приказывает он, и Джон охотно повинуется.

Уже забравшись под одеяло, он закрывает глаза и сонно улыбается:

- А как же поцелуй на ночь?

Со стороны Джона это не очень удачная шутка, но отчета в этом он себе не отдает, пока не ощущает на щеке теплое дыхание Шерлока, а затем легкий, задерживающийся дольше, чем положено поцелуй. Дыхание срывается, он хочет что-то возразить, разозлиться, но Шерлок прижимает палец к губам Джона и произносит:

- Ш-ш-ш-ш! Просто спи!

И Джон действительно засыпает через несколько мгновений. Он просыпается среди ночи от собственного крика после кошмара, и почти сразу ощущает тяжесть чужого тела рядом.

- Подвинься, - командует Шерлок и обнимает его рукой, - спи, кошмаров больше не будет.

Джону хочется сказать, что спать с ним он тоже не будет, что кошмары все равно придут, они приходят каждую ночь, что все нормально, он привык и теперь до утра не сможет уснуть, но вместо этого обнимает Шерлока в ответ и почти сразу засыпает. Он спит спокойно до звонка будильника, а когда просыпается, Шерлок готовит на кухне завтрак. Джон должен испытывать неловкость от прошедшей ночи, ему хочется объяснить Шерлоку еще раз, что не стоит выражать ему благодарность таким способом, но предостерегающий взгляд прозрачных в темных ободках глаз удерживает готовые сорваться с языка слова. Джон молча плетется в ванную, затем на кухню, где перед ним почти мгновенно появляется тарелка с овсянкой. Пораженный, Джон молча все съедает, и лишь после этого благодарит Шерлока. Вместо ответа, Шерлок спрашивает Джона, когда он придет домой, и, рассказывая о сегодняшнем ночном дежурстве, Джон думает о том, что мог бы привыкнуть к тому, что его ждут. Мысль пугает, но в то же время радует. Как никогда Джон чувствует себя живым и нужным.

Утренний кофе с Гарольдом проходит привычно и мирно. Гарольд рассказывает очередной анекдот, Джон смеется и отвечает какой-то глупой шуткой. В голове все вертится недовольное утреннее бурчание Шерлока по поводу дежурства, и Джону смешно, потому что именно так ведут себя молодые жены. Гарольд поворачивается к Джону в пол-оборота, отрываясь от созерцания полупустой стоянки, и спрашивает:

- Скажи, ты всегда знал, что будешь врачом?

Джон удивленно вскидывает глаза:

- Я решил поступать в медицинский в последних классах школы. Это было не очень обдуманное решение, но я почти сразу понял, что угадал верно. А ты?

Гарольд пожимает плечами:

- Мое будущее создали родители, а мне оставалось плыть по течению. А не жалеешь, что не попал в большую медицину? – он запинается, прежде чем продолжить. – Вряд ли ты мечтал бомжам температуру мерить и насморк лечить?

Джон горько усмехается:

- У меня были неплохие шансы стать хирургом, я собственно к этому и шел, но обстоятельства… - Джону все еще больно думать об упущенных возможностях, но он уверен, что все сделал правильно тогда, миллион лет назад: - В общем, я ни о чем не жалею. Здесь я на своем месте: облегчаю страдания и приношу успокоение. Наверное, это вершина того, о чем может мечтать врач.

- Ты идеалист, - смеется Гарольд, - я даже не ожидал. Послушай, Джон, может быть мы вечером…

Джон понимает, что хочет предложить ему Гарольд, но в пиве по вечерам после работы он не заинтересован, поэтому, не давая тому закончить фразу, поворачивается в сторону ординаторской и открывает дверь, чтобы поприветствовать мистера Биннера. Гарольд от досады морщится, но замолкает, и это вполне устраивает Джона. Они расходятся по рабочим местам. Джона ждет прием и Зои, а Гарольд отправляется на обход.

День выдается на редкость суматошный – четверг всегда такой. По средам в парочке местных пабов раздают бесплатно просроченную выпивку, после чего на следующий день социальная помощь испытывает на себе наплыв пострадавших от некачественного алкоголя. Джону как всегда не хватает времени, чтобы пообедать, настолько он популярен среди страждущих и обездоленных. К вечеру поток отравившихся иссякает. Зои прощается и уходит домой. Джон мечтает о стаканчике кофе и диване в ординаторской, но так и не доходит до него, сталкиваясь в коридоре с уходящим домой Гарольдом. Они немного болтают на отвлеченные темы, рассуждая, как можно прекратить порочную практику раздачи некачественного алкоголя. Этот разговор ведется каждый четверг и не приводит ни к каким результатам – владельцу этих пабов выгоднее привлечь население дармовой выпивкой, чем вылить ее в унитаз. Впрочем, возможно, они просто не видят всей хитрой комбинации. Гарольд, перед тем как двинуться на выход, замирает, будто решается вновь озвучить свое предложение, и Джон поспешно прощается. Он не хочет обижать его, но и зависать в пабах по вечерам тоже не желает. Вечерний обход он совершает лишь на голом энтузиазме. Потом некоторое время проводит в компании медсестры ночной смены, обсуждая с ней назначения, и только после этого направляется в ординаторскую. Он опять за весь день ничего не поел. Остановившись у автомата, некоторое время размышляет, не купить ли шоколадный батончик, но в кармане нет мелочи, и Джон входит в ординаторскую, так и не запасшись ничем съедобным.