- Идите в комнату ожидания и отдохните. Вы большой молодец, что так быстро среагировали.

- Д-да. Спасибо вам.

Шин прошел в просторную светлую комнату с мягкими диванами по периметру и автоматом с кофе. Он остался один, когда за ним закрылась стеклянная дверь, он тяжело выдохнул и опустил плечи.

- Прошу. – Шепотом произнес он, обессиленно опуская голову, – пожалуйста, пусть с ней все будет хорошо.

Он сел на один из диванов и вслушался в тишину и размеренное тиканье часов.

В голове по-прежнему стояли отчетливые черты белого лица девушки. Даже вечер не мог изменить мертвенности ее кожи.

Слова врача ни на секунду не успокаивали Шина, казалось, что если он не будет рядом, ей обязательно навредят. Волнение перерастало в панику, а пальцы отбивали все более бешеный ритм.

“ Как? Как такое могло произойти?” – крутилось в его голове.

Шин планировал празднование день рождения своей девушки с того дня, как узнал его дату. Он хотел оставить этот день лишь для них двоих, но парни были заинтересованы в большой совместной вечеринке, и Вонхо пришлось согласиться.

Но все же придумал кое-что только для них и все должно было пройти просто замечательно.

По его плану после вечеринки, а она предполагалась не очень долгой, он хотел остаться с девушкой наедине. Ребята заранее распределили, кто и где будет спать, и Даниэлле отдали отдельную комнату под самой крышей. Поэтому Вонхо спрятал там подарок, лично от себя, и любимое вино с коробочкой разных сыров, которые так любила девушка.

Это была вполне просторная уютная комната с большими панорамными окнами, которые выходили на задний дворик.

Все время их подготовки он думал, как они будут сидеть, обнимаясь и переплетая пальцы рук, напротив этого окна под большим пледом, наслаждаясь каждой минутой. Но все обрушилось в тот момент, когда он увидел свое солнце под водой.

Мысли снова захлестнули его с новой силой. Не в силах больше грызть себя изнутри, он встал и сделал себе кофе. Теперь даже название любимого напитка вызывало жгучую боль. Даже такие теплые воспоминания вызывали слезы. И ему было абсолютно плевать, что это проявление слабости. Он сам признавал, что был слаб внутри, а внешняя оболочка в виде мускулатуры была лишь прикрытием. Особенно он был слаб без нее. И каждый раз, когда в ее глазах проскальзывала грусть, в нем что-то ломалось, и он знал это, никогда не отказывался от своей слабости, но перед девушкой старался быть сильным. Даже если одним взглядом она могла превратить его в мягкое желе.

Он взял в руки стаканчик с горячим капучино и стал всматриваться в бежевую пенку. Вдруг в кармане джинс завибрировал телефон.

Друзья звонили узнать, как состояние девушки. Он ответил и рассказал то, что знал.

Ребята немного успокоились. Они сидели все вместе в общежитии. Сон со своим парнем уехала домой, точнее тот увез ее силой.

Вонхо рассказал, что навестить Даниэллу можно будет после 9 утра, а сам он останется в больнице.

Через 15 минут в комнату вошла медсестра.

- Извините, это вы приехали с девушкой без сознания?

- Да, – ответил Шин, подскакивая с места, от чего белый халат падает с его плеч.

- Пройдемте со мной.

Она проводила его к палате и пропустила в внутрь.

Палата была освещена только небольшим светильником над койкой с Даниэллой и мониторами приборов показывающих частоту пульса.

- Зачем ей эти приборы? Она же просто без сознания, – это пиканье давило на напряженную до предела нервную систему.

- Вы правы. Врач посчитал, что необходимо поставить этот аппарат.

- Когда она очнется?

- Простите, но я не могу ответить на этот вопрос.

- Спасибо...

Медсестра вышла из палаты, щелкнув ручкой. Шин огляделся. Девушку окружали светлые стены с парой фотографий природы, плотные шторы на большом окне, капельница из которой медленно капали одна за другой прозрачные капли, в углу около двери стояло небольшое кресло, а у самой постели уже стоял стул. Он сел возле девушки и посмотрел на ее лицо. Оно не казалось больше безжизненным, а на щеках лежал почти невидимый румянец, губы тоже приобрели розоватый оттенок. Небольшое облегчение пришло к Вонхо, он выдохнул и коснулся руки Даниэллы.

- Ахах, – едва слышно усмехнулся он, – холодные. Как всегда.

На лице была улыбка полная боли, но глаза светились изнутри любовью. Пальцами, Шин стал водить по руке девушки.

- Я так хочу, чтобы все было хорошо, – шепотом начал он, – Ты даже представить себе не можешь, как сильно я завишу от тебя. Я задохнусь, если тебя не будет. За эти полтора месяца ты стала моим воздухом, а твой смех моим солнцем. Я живу твоей улыбкой и только просматривая наши фотографии вновь ощущаю себя живым, когда тебя нет рядом. – к горлу подкатил горький ком, голос стал ниже и иногда почти хрипел, – Если бы я мог я забрал бы тебя подальше от всех и запер бы с собой навечно. Может это и затертая до дыр фраза, но для меня это не просто слова. Я так сильно люблю тебя....

Обессилев, он опустил голову рядом с девушкой.

...

Как по часам, в 9 ребята приехали навестить Даниэллу. Они прошли в палату. Вонхо, все так же, сидел рядом с девушкой, которая ни разу не изменила своего положения.

- Шин, – Минхек подошел сзади и положил руку на его плечо, – Как она?

- Я не знаю, – опуская голову вниз и закрывая плотно глаза, сказал уставший парень, – врач сказал, что все будет в порядке, но она так и не проснулась за всю ночь. Она даже рукой не пошевелила.

В помещении повисла тишина. Кто же мог представить, что праздник окажется таким горьким?! Все сейчас хотели сказать так много, но ни один не мог подобрать слов.

Шону с Чжухоном стояли позади Минхека, сжимающего напряженное плечо Вонхо. Кихен держал в руках пакет с любимыми девушкой зелеными яблоками, переводя взгляд от нее к Чангюну, который подошел к Даниэлле с другой стороны. Макне аккуратно провел кончиками пальцев по ее щеке. Это увидел только Кихен с Хенвоном, пока остальные сверлили взглядом пол, как на похоронах.

- Все будет хорошо. Я уверен, – сказал Гюн, но никто не успел сказать что-либо еще, в палату вошел врач.

- Простите, но могу я попросить вас выйти. Мне нужно проверить ее состояние.

- Конечно. – Парни стали выходить, а Вонхо поднялся со стула, но доктор остановил его.

- Останьтесь. Мне нужно кое-что спросить.

Ребята оглянулись на Шина, но получив от него утвердительный кивок, вышли и закрыли дверь.

- Что-то случилось? – Вонхо встревоженно посмотрел на мужчину.

- Нет-нет. – Он прошел к аппарату, – все ее показатели в норме, но она должна была очнуться уже два часа назад.

- Тогда почему она до сих пор даже не открыла глаза?

- Я не знаю, – по врачу было понятно, что он тоже подавлен происходящим.

- И... что можно сделать в этой ситуации? Она же придет в себя? – легкая дрожь проходила по телу Шина.

- Пока мы можем только ждать. За ней будет присматривать медперсонал все сутки. Можете не волноваться на этот счет. Я уверен, она скоро очнется.

Мужчина оставил Вонхо одного.

Из глаз посыпались прозрачные соленые капли и, с шумом разбиваясь об пол, застывали. Быстрый поток мыслей с каждой новой переставал быть разборчивым и превратился в шум. За ним, Хосок не услышал звук открывающейся двери.

- Шин. Нам пора. – Хенвон положил руку на его шею, – мы должны ехать на передачу.

- Хен, она поправится. Пойдем, – Чжухон развернул его в сторону двери.

Кихен все же оставил яблоки, которые сам тщательно выбирал сегодня в магазине, на небольшой тумбочке рядом с кроватью.

- Данни, возвращайся к нам скорее, – сказал он, стоя в паре шагов от девушки. Потом попрощался и вышел из палаты последним.

У Вонхо же не было сил сопротивляться. Он даже не понимал, куда его ведут. Он даже не мог думать, зачем и почему его уводят в другом направлении, от единственного теперь его смысла жизни. Сейчас ему было важно только одно – Даниэлла обязана очнуться.