Сама же Адриан села прямо на пол возле панорамного окна в гостиной вместе с бутылкой крепкого виски. Ей вообще не хотелось что либо делать, кроме как работать. И ухаживать за зверьком, благодаря которому почувствовала себя нужной после клинической смерти.

Она чувствовала себя как-то... двойственно, что ли?

С одной стороны она рада, что осталась здесь, а с другой ей хотелось вернуться к ним. С одной стороны она чувствовала облегчение, а с другой тяжесть своего пребывания здесь.

Она перечитала много литературы о клинических смертях, и вычитала, что такое состояние нормально для тех, кто пребывал между жизнью и смертью. Поэтому она работала не покладая рук. Ушла с головой в работу. Там, где чувствует, что она нужна и уверенна в своих силах.

Она уже привычным жестом потерла ладонью шею, которая начинала болеть, стоит ей сделать какое-то неловкое движение. Это доставало ее еще больше, чем навязчивое внимание со стороны ветеринара. Она не могла не заметить ее влюбленного взгляда, когда та смотрела на нее.

В другой ситуации она могла бы попробовать, ведь девушка та симпатичная, не пропадет, но сейчас ей было плевать.

Внутри было пусто и холодно, она только начала осознавать, что могла умереть.

Чтобы на этот сказали мама, папа, Чейз? Ведь они стали для нее семьей и поддержали тогда, когда ей нужно было это больше всего. После того пожара четырнадцать лет назад она чувствовала себя также, как и сейчас. Но светом во всей этой тьме для нее были Чейз и родители.

-Господи, за что ты держишь меня в этом мире?- вопрос эхом прошелся по пустой квартире.

Энди перевела немного мутный взгляд на пальцы правой руки, где красовались иероглифы, вытатуированные пятнадцать лет назад. Их с Чейзом клятва, что они всегда будут вместе. Лучшие друзья. Она это поняла еще тогда, когда они познакомились в детском саду и были неразлей вода.

Ох, какой же скандал устроила из-за этого Розмари!

-Ты уверенна, что родители тебе ничего не сделают?- неуверенно спросил Чейз, когда они вышли из подпольного тату-салона. Тут работал отец одного их друга, поэтому можно было и не приносить разрешение родителей на это.

-Уверенна.- пятнадцатилетняя Энди рассматривала новенькую тату на фалангах пальцев. Это были иероглифы, которые обозначали их имена.

-Ну тогда ладно. И что это будет значить?- он с интересом посмотрел на свою буйную лучшую подругу.

-Знаешь, Чези, один китаец сказал, что судьбы связаны красной нитью. И эта нить запутается, но не разорвется. Вот, это что-то вроде символа нашей дружбы.

-Друзья навека!- торжественно рассмеялся пятнадцатилетний Чейз, вытягивая свой кулак с татуировкой.

-Навека.- подтвердила девушка, стукаясь своим кулаком об его.

Она слабо улыбнулась и перевела взгляд на панораму. Ночной город был просто прекрасен. Огни казино, клубов и кабаков, в которых заседали веселые завсегдатаи. Этот город живет ночной жизнью. Лос-Анджелес - город азарта и казино.

Именно из-за этой панорамы она любила это место. Хоть из-за того, что это слишком дорогой подарок, она поругалась с родителями, но слава Богу, что они помирились, точнее она сама пришла попросить прощения, но это место полюбилось ей с первого взгляда на ночной город.

В левой руке все еще был бокал с недопитым виски, а взгляд блуждал по маленьким фигурам людей, которые были особенно маленькими, смотря с двадцатого этажа.

Боль в шее нарастала с каждой секундой, и она невольно начала думать, что это такое. Раньше она подобного не замечала. Пока она напряженно думала, что это, Честер присел рядом с своей хозяйкой, которая задумчиво смотрела на огни города.

Вибрация телефона отрезвила ее, и она оставила бокал на полу. Гадая, кто же это может быть, она взяла телефон в руку, проводя по сенсорному экрану. Чейз. Она на некоторое время замерла, рассуждая, брать или не брать. В конце концов, она не успела решить, так как вызов был сброшен.

Сев обратно, она нашла открытый вай фай и зашла в интернет почитать новости. Вот, что привлекло ее внимание.

"8 ноября полиция задержала браконьеров, которые незаконно провозили в штат экзотических животных. Следствием было установлено, что их шкуры продавались на подпольных рынках изготовителям шуб прочей одежды. Были изъяты двести шкур лисиц фенеков, которые должны были продать компании из штата...

Дальше она читать не стала, так как перевела взгляд на мирно сидящего возле нее животное.

-Получается, что теперь ты в безопасности?- уловив огромным ушком этот вопрос, он повернул свою голову к брюнетке, которая пока не отошла от такой новости.

Такое зверское отношение к животным она не любила. Да и кто любит такое, если ради какой-то шубы, которую вы месяц поносите и бросите, что убивают животных, которые еще долго умирают в адских муках. От этой мысли ее передернуло. Получается ведь, что он чудом вывалился из машины.

Фенек некоторое время смотрел на нее своими темными глазками, а потом забрался ей на колени, уютно устраиваясь. Ее ладонь прошлась по мягкой белой шерсти зверька, который довольно фыркнул. Она очень привязалась к Честеру. Он заставлял ее улыбаться и умиляться его большим ушам, за которыми она ему почесала.

Усмехнувшись, она устроилась так, чтобы Честеру было удобно. Он несколько вырос с месяца их встречи, поэтому сейчас легко помещался у нее на коленях. Зверек давал ей успокоение, особенно когда боль в шее достигала того, что ее невозможно было терпеть.

Когда на телефон пришло сообщение, она с трудом разлепила глаза, чтобы посмотреть на того, кто посмел нарушить это хрупкое чувство уюта. Чуть прищурившись от темноты, она открыла сообщение, где было написано всего два слова.

Прости нас.

Очередной рабочий день для нее подошел к концу в отличии от остальных. У нее был сокращенный рабочий день и этому сейчас она была рада. Нужно же было кормить своего сожителя, которого она приучила к чистоте и порядку.

Как только дверь захлопнулась, в коридор выглянул Честер, который тут же со всех лап бросился к хозяйке, радостно поскуливая, усмехнувшись, она присела на корточки и начала тискать зверька, который брыкнулся на спину и подставил под ласки свое пузико. Она мысленно сделала заметку, что нужно завтра свозить его на прививку.

Скинув с плеча сумку, она подхватила животное на руки, и пошла в кухню, готовить ужин.

Депрессия уже отступала, чему она была очень рада, но то, что боль в шее с каждым днем все сильнее накатывала ее напрягало. Оставив зверька возле его миски, которую она купила на следующий день после находки лиса, который тут же сел и ста терпеливо ждать свою пищу.

Он был порядочным животным, хоть и погрыз косяк от стенки, что было сделано в протест ее уходу на работу, но он смирился с тем, что ей нужно уходить.

-Ну что, сырок, готов кушать?!- она наложила ему еды в миску, и он тут же принялся ее с аппетитом поедать.

Сняв кожаную куртку и оставив ее в прихожей, она пошла в комнату, взять домашнюю одежду. Она невольно посмотрела на себя в зеркало, которое отражало покрытое шрамами лицо. Не сказать, что сильно уродливо, жить можно, учитывая то, что ей всегда было абсолютно плевать на то, как на нее посмотрят.

Прихватив одежду, она пошла в ванную. Она была просторная и светлая, что ей всегда нравилось в ванных. Положив одежду на стелажик, она собиралась уже раздеться, но как только она собиралась стянуть футболку, она резко дернула шеей.

Невыносимая боль, от которой подкосились ноги и закружилась голова, расплылась по всему телу. Ноги подкосились, и она пыталась ухватиться за что-то, чтобы удержаться на ногах, но было поздно. Перед глазами все потемнело, и она рухнула на пол.

На шум прибежал Честер, который тут же бросился к девушке. Он тыкался своим холодным носом ей в покрытую щеку, пытаясь привести ее в чувство, но что может сделать маленький зверек такой высокой девушке?

Он жалобно скуля лег рядом с ней, ожидая, когда та проснется.