Ну конечно, наверняка ближайшие десять минут вся школа уже будет обсуждать эту странную для них вспышку гнева. Я уж точно уверена в этом, ведь не каждый день человек с ангельским терпением выходит из себя. И даже сама Вейверли оторвалась от творческого процесса, с немым вопросом поглядывая на меня.
Почувствовав себя неловко, я быстро вперилась не самым доброжелательным взглядом в одного из парней.
— Вам заняться нечем?! Так я быстро найду! — гаркаю я, даже наплевав на то, что на уроке. Нет, на самом ужасном уроке, я бы сказала.
Все как-то быстро вернулись к своим делам, видимо, не пожелав стать объектом вымещения моего гнева. Молодцы, правильно поняли. Я действительно постоянно на взводе из-за моей беременной матери-стёбщицы, и злить меня сейчас не стоит.
Голова начала чуть-чуть побаливать, от чего я поморщилась. Н-да, последствия ранних подъемов, часто в два -три часа утра, налицо: я начинаю бросаться на все живое при первой же провокации или просто терплю эту сдавливающую боль в голове, отдающую в виски и затылок.
Когда на парту прилетает скомканный тетрадный лист, я серьезно просто хотела встать и врезать тому, кто его бросил сюда. Конечно, я потом буду жалеть об этом, но побороть самого себя сложнее всего. Сжимаю губы, разворачивая листок и нисколько не заботясь о том, что он шелестит отнюдь не тихо.
”””Отличный ход, рыжик. Так держать)”””
Поворачиваюсь назад. Роберт, высокий темноволосый парень с неприлично длинной для школьника бородой ухмыльнулся, подмигивая. Ну ладно, Дель Рея я могу помиловать, его казнь отменяется.
Возвращаю взгляд на черновик с сочинением, страдальчески вздыхая.
Н-да, это самый худший урок, который можно только придумать.
Интересно, найдется ли хотя бы один человек в мире, который не любит быть дома? Может и есть, но я уж точно не их числа.
Я, как страшный домосед, с огромной как для человека, скоростью, на своих двух мчалась домой. Именно мчалась, ведь моя мать-существо гиперактивное и непоседливое. И, кажется, после того, как она забеременела, у нее словно появилось шило в заднице еще больших размеров.
Конечно, говорить так о собственной матери, по меньшей мере, невежественно и невоспитанно, но мама сама меня приучила быть откровенной.
— Сергеееей! Где мои ключи от танка!? — я усмехнулась, услышав этот мелодичный голос матери.
Можете представить себе такую комичную картину: миниатюрная рыжеволосая женщина с огромным пузом пытается дотянуться до верхней полки шкафа, чтобы достать потрепанный фотоальбом. Правда, я так и не поняла, причем тут Сергей и танк я так и не поняла. Но в этом и вся моя мать – всегда может выкинуть что- то из ряда вон выходящее.
— Привет, мам. — легко дотягиваюсь до альбома.
— Привет, доча. — чуть хмурюсь от этого “доча” , которое она наверняка перехватила у Андрея- моего отчима и отца Роберта. Но возражать не очень хочется, ведь мои мозги потом рискуют оказаться вывернутыми наизнанку “несокрушимыми” аргументами моей матери.
Поэтому мы сразу же удаляемся на просторную кухню, чему я несказанно рада, ведь у меня было такое чувство, что я спокойно могу в один присест съесть целого слона. А еще и то, что мама приготовила очень соблазнительно пахнущую лазанью делает меня послушной как никогда.
— Как прошел день в школе? — ради этой улыбки матери я вообще готова была выброситься из окна.
Редко когда я могу видеть ее в хорошем настроении на этом последнем месяце беременности. Эти ” ложные тревоги” раздражали как и ее, так и меня, ведь только один Бог знает, когда эти двое захотят появиться на свет. А просыпаться в два часа ночи, как сегодня, не понравится никому, но хвала Небесам, это опять была “ложная” тревога. Даже не знаю, что мне хочется больше: чтобы мои братья или сестры, наконец оказались в своих детских кроватка, или чтобы они оставались в животе матери как можно дольше, ведь после их рождения спать мы все будем еще меньше.
— Хорошо. Ничего особенного не произошло. — с аппетитом поедаю лазанью. Говорить про тот небольшой инцидент не хотелось. Да и это был единичный случай- я дала себе клятву вообще никак не реагировать на реплики этой женщины.
— Прямо так и не произошло? Розалинда говорила мне о том, что у вас контрольные сейчас. — мама щурится. — Ох, только не говори мне, что ты переспала с кем-то... дай угадаю, та симпотная учительница музыки? И как она, горяча?
— МАМА! — я немного закашлялась. Нет, к таким неожиданным репликам невозможно просто привыкнуть.
Эта наглая лиса только засмеялась, в излюбленном ей жесте потрепав меня по волосам. Я сейчас всеми силами пыталась не троллить саму себя. Нет, только подумайте, моя мама и Розалинда- мать сестер Эрп, лучшие подружки. Охренеть какая ирония, правда? Эти трое вместе с матерью часто бывают у нас и я только чудом не пересекалась с ними, мотаясь то по тренировкам, по то по соревнованиям в разных штатах. Мне просто чудовищно везло, или это у моего тренера в заднице стоит особый локатор, который улавливает те моменты, когда у меня “ЧП”. Я больше склоняюсь ко второму.
— Не мамкай. — эта женщина, так легко ставящая меня в тупик своими выходками, ухмыльнулась. — Беги, готовься к тесту. Я помою посуду.
Я закатила глаза. Помоет она, конечно же. Так я и разрешила ей возиться в не самой теплой воде. Проигнорировав ее возмущение, я сама помыла посуду и, силком утащив ее в гостиную на диван, укрыла ее пледом и попросила не напрягаться. Все-таки, последний месяц беременности, и я чудовищно буду рада, что она будет под присмотром врачей, когда я буду в школу. Андрей скоро должен вернуться из командировки, поэтому мне придется встретить его послезавтра в нашем местном аэропорту.
Так у буду еще спокойнее, зная, что Андрей здесь. Я сама по нему чудовищно соскучилась и даже представить боюсь, как же скучает по нему мама.
— Я же должна встретиться с Розали скоро. К нам девочки придут в гости... Пообщаться с ними не хочешь? — слишком уж лукавый взгляд карих глаз мамы как-то странно смутил меня. Я прокашлялась, скрывая это смущение.
— Встречайтесь, кто же вам не даст. — пожимаю плечами, стараясь выглядеть как можно более непринужденной, чем есть на самом деле. Хотя, только от той мысли, что сюда придет Вейверли, пусть и не одна, у меня внутри все сладко сжималось.
Нет, Хот. Только попробуй подумать о том, что у тебя есть шанс. Я видела ее с ее парнем однажды, Чемп его звали. кажется, и они выглядели счастливыми. Вейверли просто светилась словно до блеска начищенный пятак, так кто я такая, чтобы рушить их отношения? Счастье Вейверли для меня стоит на первом месте как и спокойствие и благополучие матери, поэтому я и не стала предпринимать никаких действий в сторону девушки.
От воспоминаний об этом на секунду в груди что-то больно кольнуло. Так, Хот, хватит. Не мучай себя.
Значит, они придут все сюда? Может, это хороший шанс начать общаться? Если уж я не могу быть с ней в романтичном плане, так почему бы просто не общаться?
Эта мысль быстро стерлась из памяти, словно ее и не было. Разве можно общаться с человеком как с другом, если он тебе куда больше, чем просто друг? Если кто-то и ухитряется так делать, то так просто не смогу, потому что просто напросто сорвусь. Этот бурлящий ураган чувств просто снесет мне голов. От этого будет больнее, ведь я не знаю, как вообще Вейверли отреагирует на мои отнюдь не дружественные чувства к ней.
Хотя, да кому я лгу? Мне просто напросто страшно, вот и все. Но потерять такую возможность побыть с ней рядом пусть и в качестве друга был так заманчив и соблазнителен...
— Хорошо. Тогда позовешь, когда они будут на подходе? — говорю быстро, чтобы сомнения снова не посмели меня одолеть. Ведь когда они придут, отступать мне будет уже некуда, да и, как на зло, тренер отменил занятия, так что мне в любом случае придется быть дома.
— Конечно. — мама мягко улыбнулась, потом зевнув. Видимо, она очень устала... Хотя как тут не устанешь в ее-то положении. Мама удобно устраивается на на удивление удобном диване, закутываясь в теплый плед.
