– Что мы там будем искать? – спросил Гералд.

– Мы поймем, как только это найдем, – ответил Джон.

Вот уже три дня подряд Лилит чувствовала, что становится для обитателей Райского сада все более реальной. Кроме этого, она начала есть фрукты и пить воду. Каждую ночь она спала все спокойней и отдыхала лучше, чем раньше. Хан-эль всегда был поблизости. Большую часть времени Лилит проводила рядом с Евой, которая все еще не могла ее видеть. Впрочем, даже если бы и могла, она бы вряд ли ее заметила. Ева была полностью поглощена своим горем. Лилит чувствовала, что должна что-то предпринять и сделать это как можно быстрее.

Каждый день перед закатом Адам выходил из леса, вставал перед огненной стеной Райского сада и умолял Еву выйти к нему. Снаружи то, что находится в Райском саду, не было видно, но из Райского сада можно было прекрасно увидеть все, что происходит за его пределами. Лилит видела стоящего на коленях Адама, который рвал на себе волосы и стенал. Адам не видел того, что происходило в Райском саду, и от этого ему было еще больнее.

На третий день после изгнания Адама Ева увидела, как мужчина вышел из леса и спустился к пруду. Лилит видела, как Ева зарылась лицом в плечо Адоная и начала плакать и бить Господа. Адонай обнял ее Своими крепкими руками, чтобы успокоить.

– Я ненавижу его! – кричала Ева, найдя слова, описывающие ее состояние. – Ненавижу!

– Ты ненавидишь того, кем он стал, – поправил ее Адонай. – Но он не тот человек, которым стал. Сила добра перевешивает его вину – то, что он от Нас отвернулся.

– Ты его все еще любишь?

– Для Нас, в отличие от тебя, никогда не было в этом сомнений. Мы всегда знали, и Мы его и сейчас любим.

– Если Ты все знал, как же Ты позволил этому случиться?

– Настоящей любви не бывает без полной свободы. Если у человека нет возможности отказаться, любовь будет иллюзией.

– Ты все знал заранее, но все равно его создал.

– Ева, ты – чудо, созданное по Нашему образу и подобию. Человек – это венец Моего творения, чудо из всех чудес. Мы создали его для того, чтобы поделиться с тобой жизнью и любовью. Но Мы всегда знали, что на Наше «Да» вы рано или поздно скажете «Нет».

– Но зачем Ты вообще создавал его, если заранее знал, чем все это обернется?

– Ева, когда будешь матерью, ты поймешь. На настоящую, истинную любовь влияют решения, а также последствия решений, которые принимает твой любимый.

– Я могла его остановить. Я могла Тебя спросить, но не сделала этого. Я хотела быть больше, чем я есть на самом деле. Я хотела это ради него и ради Тебя. Я так хотела быть таким, как Ты.

Ева дотронулась до стены. Она знала, что при желании может спокойно пройти сквозь стену и уйти из Райского сада.

– Адам, – прошептала Ева едва слышным голосом, – и ты меня прости. Господи, как же я зла! Он вырастил меня, он заботился обо мне, а потом меня предал. Это же так горько! – Потом Ева задумалась о судьбе Адама и добавила: – Но мне нестерпимо и то, что он там без меня. Один.

– Он действительно без тебя, – согласился Адонай, – но никогда не будет один. Он для этого слишком слаб.

Ева улыбнулась:

– Может быть, мне это и приятно услышать, но не ему. Что он будет делать, как будет жить? – спросила она.

– Адаму суждено работать в поте лица своего и строить свой рай, в котором уже не будет Нас и Наших напутствий. Он обернется к земле, чтобы найти себя, смысл жизни, чтобы поила и кормила его земля. Но не сможет дать ему земля то, чего у него еще нет.

– Ты сказал, что у меня родится ребенок. Но как это возможно, когда нас с Адамом… – Она замолкла и посмотрела на стену Райского сада.

Господь улыбнулся:

– Доверься Мне. Я создал тебя из ребра Адама, а его самого – из земли, из пыли мироздания. У Меня слово с делом не расходится. Подожди, и Я тебя удивлю.

– Ты говорил, что однажды я снова повернусь к нему. Я сейчас не хочу этого делать. Стоит ли мне к нему вернуться?

– Повернувшись к нему, как сам Адам повернулся к земле, требуя от него то, что он не в состоянии тебе дать, устыдишь ты его. Он не знает, кто он, и поэтому или убежит от тебя, или будет тобой править, как своим царством. Ты сама решишь, хочешь ли к нему повернуться.

– Но зачем мне опять к нему поворачиваться?

– На то будут свои причины. Ты свободна: можешь верить и можешь от него отвернуться. Вот в этом-то и заключается таинство любви и совместной жизни.

– У меня всегда будет эта ужасная свобода?

– Всегда! Потому что это любовь.

И в тот момент Лилит почувствовала к Еве такую великую любовь и такое сострадание, каких никогда в жизни не испытывала. Она должна была оградить Еву от судьбы, которая постигла Адама. Лилит решила, что Ева не должна уходить из Райского сада. Если ей удастся заставить Еву остаться в Райском саду, она изменит не только ход истории, но и свою собственную судьбу. Она сможет спасти жену Саймона и многих других женщин. Может быть, и она сама станет достойной. Время действовать пришло.

– Будь здесь! – приказала она Хан-элю. – Не следуй за мной.

Ангел поклонился и остался стоять на месте. Лилит вышла из Райского сада. Она знала, что назад больше не вернется.

– Представляешь, нашли! Вот оно! – громко закричал Гералд. – Мы нашли то, что прятал Саймон!

Анита как раз села ужинать. Она с изумлением посмотрела на стоящих перед ней Джона и Гералда. Джон поднял руку, как бы демонстрируя ей что-то. Но в его руке… не было ровным счетом ничего.

– Потрясающе! – воскликнула Анита, вытерла рот и закатила глаза. – Посылаешь мужчин что-то найти, и они возвращаются в ажиотаже от того, что не нашли ровным счетом ничего.

– Сердце мое, – сказал Гералд, – то, что мы нашли, находится в чехле-хамелеоне, который поглощает свет и становится практически невидимым. Именно поэтому этой вещи мы ранее не замечали. Но когда на этот раз мы осматривали комнату Лили, то оказалось, что эта вещь лежит прямо на ее дневнике.

На лице Аниты появилось заинтересованное выражение:

– Ничего себе! А вы нашли кольцо и ключ?

– Нет, но зато нашли очень древнее зеркало с камнем, всасывающим кровь.

Джон аккуратно вынул зеркальце из чехла, держа его двумя пальцами за рукоятку, и положил на стол. Все трое склонились над зеркальцем.

– Я читал о таких зеркалах, – проговорил Гералд. – Их осталось очень мало. Черная магия. Это зеркала, которые врут.

Анита усмехнулась:

– Я бы сказала, что все зеркала врут.

– Но, поверь, не так, как это, – ответил Гералд. – Видишь, зеркальце ничего не отражает, кроме серого цвета? – Гералд, держа руку на безопасном расстоянии, осторожно показал пальцем. – А вот это камень, который всасывает кровь, в данном случае рубин. Если к нему прикоснешься, он проколет руку и заберет капельку крови. Если присмотреться, то вокруг него видна запекшаяся кровь. Думаю, это кровь Лили. Говорят, что зеркальце показывает правду о том, кто в него смотрится, показывает его душу.

– Неужели? – удивилась Анита.

– Полная ерунда, – заверил ее Гералд. – Сплошные фокусы. Отвлекают внимание разговорами о том, что камень всасывает кровь, а на самом деле вводят в организм наркотик, нейротоксин или сочетание того и другого, чтобы человек стал более внушаемым. Играют на страхе и чувстве несостоятельности.

– Надо передать зеркало Ученым, – заявил Джон и спрятал его в чехол. – Наверняка нам будет сложно понять, что в зеркальце увидела Лили, но, скорее всего, ничего хорошего.

Лилит не пришлось долго искать змею, девушка столкнулась с ней практически сразу, как вышла за пределы Райского сада.

– Что ты здесь делаешь? – спросила змея, и Лилит улыбнулась.

На этот раз змея совсем невысоко подняла голову над землей, и Лилит оказалась гораздо выше пресмыкающегося.

– У меня есть взаимовыгодное предложение, – ответила девушка.

Лилит собиралась найти Адама и поговорить с ним, но заручиться поддержкой этой твари тоже было не лишним.