Когда я родился, то совершенно не подозревал, что буду задавать всевозможные глупые вопросы. Моя мама мне потом рассказывала, что в первые недели моего земного существования я спокойно спал, а рот открывал только тогда, когда был голоден или, неизвестно по какой причине внезапно терял ощущение сухости и комфорта. В глазах моих не было малейшего намека на самую страшную и беспощадную болезнь человеческой цивилизации, в их наивном и доверчивом взгляде совершенно не просматривалась даже самая незначительная предрасположенность к будущей патологической наклонности к философствованию и поиску смысла жизни. Очи светились ясным и чистым светом, как безоблачное небо в утренний солнечный день. Но болезнь во мне присутствовала уже, наверное, тогда, злорадно усмехаясь, сидела, схоронясь в засаде в тайниках души, и усердно точила кривой нож, усеянный страшными зазубринами, чтобы потом, когда пробьет условленный час, с безумным упоением и наслаждением терзать мою душу, причиняя неисчислимые страдания, тем самым разрушая мою счастливую жизнь обычного трудового человека. Глупые, бессмысленные вопросы жалящими, огненными стрелами радостно вонзались в мое беззащитное тело, со звонким хрустом раздирая живую ткань. Зачем мы пришли в этот мир? В чем смысл нашего земного существования? В чем смысл жизни? Что нас ждет после смерти? И ждет ли вообще? И, по большому счету, имеет ли какой-нибудь смысл бытие окружающей нас Вселенной?
Алыми дымящимися ручейками стекала кровь из зияющих ран, весело журча и сливаясь в одну кровавую реку, тихо и важно несущую свои воды в далекие неизвестные пространства, где за семью печатями в ожидании своего часа хранятся ответы на глупые вопросы.
Это случилось в одном небольшом городке, где-то в необъятных просторах России. Хотя случилось, конечно, в первую очередь для меня и для моих двоих друзей, оказавшихся участниками самых невероятных приключений, аналогов которым нет в самых сокровенных тайниках земной истории. Для остальных жителей городка, в целях необходимой конспирации, я назову его Захмыреновском, сие событие осталось совсем незамеченным, хотя городок наш не лишен людей весьма проницательных и, естественно, они не могли не заметить явлений странных и загадочных. Но, как водится, вряд ли они с кем-нибудь поделились своими подозрениями, а если все же и рассказали о них, то внимания и понимания к себе они явно не дождались.
Как я уже успел заметить, городок Захмыреновск не страдал излишними размерами, и данное обстоятельство, конечно, накладывало неизгладимый отпечаток на его характер и быт. Находился он на бескрайних просторах Восточноевропейской равнины, на берегу небольшой мутноватой речушки с поэтическим названием Утоплинка. Жизнь каждого жителя городка в той или иной мере была связана с этой речкой. Или кто-то из близких родственников по неосторожности утонул, находясь в состоянии сильного алкогольного опьянения, и, как обычно, его не нашли, в этой мутной воде черт ногу сломит; другой встречал живописные рассветы на заре юности со своей первой любовью; третий просто любил порыбачить с бутылочкой доброго пива, отдыхая после нудной и долгой трудовой недели. Да сколько можно найти применений столь полезной вещи как речка!
Утоплинка тихо и не спеша, несла свои воды, грустно смотрящие на разбросанный по ее берегам Захмыреновск. О чем они думали, о чем размышляли? Может о печальной и трагичной людской судьбе, о равнодушной и безжалостной природе, заставляющей эти хрупкие и нежные создания рождаться, расцветать на краткий миг бытия, а затем обрастать болезнями и недугами, словно северная сторона пня мхами в густом хвойном лесу, и умирать, ровным счетом ничего не оставляя после себя, кроме призрачной людской памяти, выдуманной самими же людьми в отчаянной попытке найти хоть какой-нибудь смысл в окружающей их бессмысленной действительности.
Неизвестно какими мыслями были наполнены эти мутные воды, но, вне всякого сомнения, Утоплинка таила в себе неведомую тайну, овеянную какой-то космической недосказанностью и тусклыми, еле видимыми отблесками непознанных глубин мироздания. Может быть, поэтому все, кто вдруг обнаруживал в себе настойчивое желание расстаться с жизнью, не забивал себе голову идиотскими мыслями о том, как с максимальными удобствами осуществить свою сокровенную мечту жизни. Как само собой разумеющееся в один прекрасный момент он нес к реке свое нелегкое бремя жизни и, сгибаясь под его тяжестью, с радостным и счастливым выражением лица, с чувством честно исполненного долга, топил его в зовущих водах Утоплинки заодно со своим бренным телом.
Первые основатели и строители города Захмыреновска, по всей видимости, не дружили с такой серьезной и нужной наукой, как геометрия. По другим предметам может, и были у них положительные отметки, но только не по геометрии. Меня не оставляет в покое мысль, что в старые добрые времена общеобразовательная школа имела на вооружении более радикальные меры по борьбе с хронической неуспеваемостью, чем нынешняя ставшая слишком демократической. И во исполнение какого-то очередного указа древнего министерства просвещения все, показавшие за время обучения неудовлетворительные знания по геометрии, были собраны вместе и, от греха подальше, сосланы в земли нехоженые, земли не паханные. Сей факт, вне всяких сомнений, сосланных сильно обидел и оскорбил, причем, по их мнению, незаслуженно. А если копнуть поглубже местные архивы, проявив большое усердие, то обнаружится, что первым директивным актом ссыльных был указ "Об особом порядке застройки города Захмыреновска", в котором под страхом смертной казни запрещалось строить дома в ряд, или, что еще хуже, чтобы их расположение напоминало форму какой-нибудь геометрической фигуры. Поэтому, обычных улиц, к которым мы привыкли, в городе нет. И пытаться найти нужный вам дом по адресу совершенно бесполезно. Каждый дом стоит на своем особенном месте с таким гордым видом, словно он здесь один, заслуживающий внимания, а все остальные - случайное недоразумение.
Если вам случится побывать в Захмыреновске в период дождей, что, кстати, случается довольно часто, то бывалые жители вам настойчиво посоветуют оставаться дома и не выходить ни в коем случае на улицу, так как если вы и выйдете, то этим все и закончится. Дело в том, что городок из-за своих архитектурных особенностей не подлежал асфальтизации. Наша промышленность еще не освоила выпуск асфальтоукладчиков и катков, обладающих способностью ездить по так называемым "улицам" Захмыреновска.
Словно осознав некоторую нелепость ситуации, следующие поколения захмырян решили хоть как-то исправить положение. Ни один год велась дискуссия, работала авторитетная комиссия, и единственным результатом ее работы стало заключение о том, что выходом из создавшейся ситуации будет массовый общегородской субботник, на котором рекомендовалось насадить всюду и побольше деревьев, дабы хоть как-то скрыть архитектурные особенности славного города Захмыреновска. Горожане с энтузиазмом принялись за работу, и в итоге город через пару десятилетий украсился пышной зеленью. Каждый дом имел большой участок земли и, как правило, внушительных размеров сад, за которым более или менее ухаживали хозяева. Но основная масса деревьев, все же росла где попало, по-видимому, всосав корнями стойкое отвращение первых основателей города к геометрии и к какой-либо симметрии вообще.
Мой дом находился на одной из окраин Захмыреновска, почти у самой Утоплинки. За рекой плотной стеной темнел могучий лес. Он вольготно спускался к самому берегу и неподвижно замирал, любуясь своим отражением в воде. Сразу за моей калиткой начинался пологий спуск к воде, заканчивающийся небольшим глинистым обрывчиком. Этот участок земли всегда, естественно кроме долгой зимы, был покрыт густой и сочной травой, и здесь находила себе приют самая разнообразная живность, выполняющая функцию домашнего хозяйства.
Дом, сложенный из старого кирпича, имел самые скромные размеры. Высокая крыша с шикарным резным коньком придавала ему аристократический вид. С одной стороны к нему примыкала обширная беседка, где я один или с друзьями часто проводил часть свободного от забот времени. Рядом с домом произрастал сад. Я не знаю, кто и когда этот коллектив деревьев самых разнообразных видов, не имеющих к культурным плодово-ягодным видам никакого отношения, назвал садом. Так его называла моя ныне покойная бабка, поэтому к этому названию я привык, а во времена ее молодости - ее бабка тоже так величала рассматриваемую территорию, поросшую древесной растительностью, а в дни юности этой бабули.... В общем, название "сад" передавалось из поколения в поколение. Хотя если придраться к названию, то выяснится, что под понятие "сад" мой сад не попадает. И если бы в нынешний век высоких информационных технологий, небывалого развития селекции и генной инженерии кто-нибудь вдруг воспламенел желанием заложить сад, подразумевая его нынешний видовой состав, в надежде собирать в будущем хорошие урожаи, и поведал о своей затее широкой общественности, он был бы попросту зверски убит любым добропорядочным гражданином, знающим азы биологии, дабы не допускать подобного безобразия, порочащего человеческий род.
