Маша сморщилась, как от зубной боли, но как она ни старалась гнать прочь эти мысли, её разум, помимо воли, завершал логическую цепочку, сигнализируя об опасности.

Она ведёт себя слишком спокойно, чтобы это было хоть сколько-нибудь интересно. Не кричит, не мечется, даже не плачет. Молча обошла ближайшую мусорную кучу, осмотрелась, свила “гнездо”, уселась в него и — сидит… Как будто так и надо! Наверняка их терпение скоро лопнет, и тогда ей подкинут что-нибудь новенькое, чтобы расшевелить.

Поблизости раздалось царапание, скребыхание, негромкое, но вполне отчётливое. Маша повернула голову на звук: справа, метрах в трёх-четырёх от неё, мусор шевелился и горбатился, словно кто-то большой ворочался под ним, выбираясь наружу.

Началось… — обречённо подумала Маша. Собственная прозорливость не радовала совершенно.

Она замерла, напружинившись, готовая в случае необходимости быстро вскочить на ноги. Знать бы ещё: может, этот “случай необходимости” уже наступил? Но пока нет уверенности, Маша предпочла затаиться, надеясь, что неподвижность поможет ей слиться с окружающим “пейзажем”. Ага, сольёшься с ним, как же… Был бы это действительно пейзаж, тогда другое дело, а тут…

В месте шевеления мусор раскатился в разные стороны и из образовавшегося углубления показалось нечто… в целом — округлое, но состоящее всё из того же мусора!

Ну здравствуй, внеземной разум… — подумала Маша, испытывая одновременно желание рассмеяться и заорать от ужаса.

В результате она так и не издала ни звука и поэтому очень хорошо расслышала, как мусорное нечто (или некто?) фыркнуло, кашлянуло и сдавленно просипело:

— Совсем ополоумела, что ли? Если жить надоело, шкандыбай отсюда! Чеши в город — там тебе обрадуются!

Маша икнула.

— Чего глаза выпучила, кукла безмозглая? Откуда ты вообще тут взялась, протоплазма бестолковая?! — свистящим шёпотом разорялся вытянутый ком мусора.

Да… протоплазмой Машу ещё никто не обзывал… От удивления у неё даже страх прошёл, и она поняла, что с ней разговаривает не оживший мусор, а кто-то, определённо похожий на человека, облачённый в невероятный костюм — толстый и весь обклеенный теми самыми деталями, кусками и прочим мелким и крупным крошевом, что в изобилии валялось повсюду.

— Я тебе говорил… говорил или не говорил?! — возмущённо прошипели откуда-то снизу, откуда наполовину выбрался этот… в странной одежде. — Это ловушка… — продолжал второй, пока невидимый Маше “пришелец”.

Кажется, в его планы не входило демонстрировать себя. Судя по всему, он хотел убедить своего товарища снова скрыться в неведомых недрах этой грандиозной свалки.

— Ты посмотри на неё! Как она могла здесь оказаться?! А механы, по-твоему, так бы и бросили здесь почти центнер биомассы!

— Какой ещё центнер?! — неожиданно даже для себя самой возмутилась Маша. — Я и шестьдесят пять кило не вешу!

— О! Проснулась! — радостно констатировал первый — тот, что наполовину торчал на поверхности. — А ну быстро лезь сюда, если твои шестьдесят пять кило тебе хоть немного дороги!

— Совсем ты ума лишился… — запричитали снизу. — Хочешь всех нас погубить из-за этой… этой… — пока он подбирал для Маши достойное определение, она встала и отступила на несколько шагов.

— Никуда я не полезу, — не вполне уверенно отозвалась Маша.

Всё-таки странная парочка не так уж сильно её пугала, а вот от слова “механы” и упоминания биомассы по спине пробежала противная дрожь.

— Слышал? — обрадовались внизу. — Не полезет она! Это ловушка — точняк! Ловушка, чтоб мне ожелезиться! — существо в странном костюме конвульсивно задёргалось — приятель явно пытался стащить его вниз, но пока он не поддавался.

— Быстро иди сюда, дурищща! Как тебя до сих пор не обнаружили, понять не могу!

— Куда тебе, идиоту! — задушенно прохрипели снизу, удваивая усилия. — Нашёл кого пожалеть! Она с ними заодно! Или она вообще… конструктор…

— Да ну… — неуверенно, со страхом в голосе, протянул верхний. — Не похоже вроде…

— А много ты их видел?! — возмутились снизу.

— Их не бывает! — нашёлся верхний.

— Ага! — снизу дёрнули особенно сильно. — А из-за тебя, кретина, и нас не будет! Голову-то свою безмозглую подними!

— Механы… — ахнуло существо в диком костюме и мгновенно скрылось под поверхностью, только мусор шурхнул — и всё затихло, будто и не было ничего.

Маша подняла голову, присмотрелась. В посветлевшем, но по-прежнему светящемся нездоровой зеленью небе кружило нечто, больше всего похожее на летающую тарелку.

========== Глава 13. Механы ==========

Маша села, не обращая внимания на неудобную неровную поверхность, и обхватила себя руками, прижав к груди сумку. Ей вдруг стало холодно. Холодно и страшно.

Захотелось зарыться в этот мусор, обсыпаться им, слиться со свалкой, которая оказалась не такой уж пустой и мёртвой, а главное — не такой уж безразличной.

Теперь, когда шанс был упущен, Маша верила, что тот человек в костюме из мусора действительно хотел ей помочь. И его одеяние уже не казалось Маше ни диким, ни странным. Сейчас она и сама не отказалась бы от такого костюмчика — в нём можно идеально замаскироваться, а так…

Маша съёжилась, замерла, даже смотреть вверх не решалась, но всё равно, несмотря на тишину, на неподвижность стерильного, ничем не пахнущего воздуха, всей кожей ощущала, как кружит “тарелка”, как рыщет в поисках любой неправильности, нарушающей законы неживого холодного, разбитого на чисти, раздробленного мира.

Ей, такой живой, тёплой и целой, здесь не спрятаться. Она и не глядя знала, что её обнаружили, что зловещая “тарелка” сужает над ней круги, снижается, опускается совсем рядом. Внутренний таймер исправно отсчитывал секунды, необходимые на каждое из этих действий, и когда он подсказал Маше, что именно в этот миг фантастическое транспортное средство открывает своё нутро, выпуская неведомых механов, она подняла голову.

И не отвела взгляда, не закричала, не попыталась убежать, пока два матово блестящих существа приближались к ней — неторопливо и неотвратимо. Они не были похожи на угловатых киборгов или роботов с их бесчисленными сочленениями и рваными механическими движениями.

Это было… как оживший жидкий металл — они не шли, а перетекали из одного положения в другое, и общая антропоморфность полуразмытых очертаний лишь подчёркивала их чуждость.

Лиц не было, а округлые выпуклости, находящиеся там, где у человека должна быть голова, имели зеркальную поверхность и просто-напросто отражали всё окружающее. Маша почему-то сразу решила, что это своего рода видео-камеры с круговым обзором.

Она встала, глядя на своё двойное отражение — отчётливое, хоть макияж поправляй, — усмехнулась невесело, кажется даже шагнула навстречу, слишком томительным было ожидание неизвестного.

Один из двоих приблизившихся к Маше существ ткнул ей в руку чем-то, что по аналогии с человеческим телом можно было бы назвать пальцем, но ни сознание, ни подсознание, проявляя редкостную солидарность, не желали проводить такие аналогии.

Для Маши это был щуп, прибор, устройство неизвестного назначения, что угодно, но только не палец. И сама равнодушная бесцеремонность этого движения говорила ей о многом.

Прикосновение холодной гладкой поверхности не было болезненным, и Маша уверенно расценила его как изучающее. Один механ (Маша для себя решила называть их так же, как и тайные обитатели помойки) издал серию пищащих звуков; другой отозвался похожим набором попискиваний разной высоты и продолжительности.

Несколько секунд после этого стояла тишина. Маше показалось, что механы в замешательстве, а может быть передают информацию на базу и ждут распоряжений.

Наконец один из них обхватил Машину руку, а другой снова ткнул “пальцем”, но на этот раз — в лоб. Она инстинктивно дёрнулась, но, разумеется, это ничего не дало и уклониться от прикосновения к голове холодящего металла не вышло.

И снова несколько секунд затишья, а затем неживой и слишком уж мелодичный голос, никак не вязавшийся с мощным безликим телом, задал вопрос: