Огонь метался, как посаженный на цепь зверь, опадая, теряя силу, и даже тепла, не то что обжигающего жара, от него больше не ощущалось. Я осторожно протянула руку, коснувшись прохладной зеркальной стены, окружившей меня.
За ней угасали последние вспышки, а сама она медленно таяла — зыбкая стена из текучего стекла, спасшая меня от смерти, достойной самой распоследней дуры.
Я успела увидеть своё отражение: растрёпанные волосы, побелевшие щёки, дикий взгляд… — ну как есть ведьма, причём глупая и трусливая.
Да, я решила, что здесь мне ничего не угрожает и можно творить всё что угодно, но это не оправдание… Думать всё равно надо. Головой!
Я вытащила из-под одежды цепочку с Зеркальным камнем. Раньше он был светлым с небольшим тёмным пятном, то всплывающим на поверхность, то уходящим на глубину. А сейчас там просверкивали оранжевые и голубоватые прожилки. Камень казался очень тяжёлым, но это была приятная тяжесть. Странно, что я ощутила её только теперь, взяв его в руку… Кажется, раньше он таким не был.
Камень продолжал меняться, внутри словно бурлили разноцветные потоки, не сливаясь друг с другом, находясь в сложном взаимодействии, пытаясь установить равновесие, поддерживая, разрушая, обновляя…
Кажется, у меня закружилась голова, на миг мне показалось, что я смотрю не на лежащий на моей ладони маленький камень, а на огромный — много больше меня. Живой, изменчивый, удивительный… Он тоже… смотрел на меня, впитывал моё отражение, притягивал, затягивал…
Но тут послышался лёгкий хлопок и рядом со мной появился Букер.
— Владеть собою должен стихийный маг уметь, — заметил домовик с укоризной.
— Но я думала, здесь безопасно…
— Так истинно, — важно кивнул Букер.
— Но меня чуть не спалило! — возмутилась я. — Почему?
— Обучения это часть. Понимать должен маг действие силы, опасности ведать, себя погубит иначе, союзников тоже своих… Гасились силы потоки твоей прежде в зале сем, не будут отныне. Привыкнешь иначе силу использовать без ума и расчёта.
— И всё же я не понимаю. Почему нельзя было ограничиться этими вот… цветными пятнами. Я, конечно, далеко не титан интеллекта, но всё же и не совсем идиотка. Поняла бы, что сама себя спалила.
Мне показалось, что Букер взглянул на меня растерянно. Откуда он, кстати, в курсе всего, что здесь происходило?
— Не ведомо то мне, — ответил он тихо после секундной заминки. — Узнать должна ты, как велика опасность, быть может. Или… — он замолчал.
— Или?
— Проявить себя дать камню Зеркальному, способен на что он — узнать. Узнать… его силу — принять. Особый то камень. Осторожна будь. Защитнику будет защитой, одарит щедрого, жадного нищим оставит, обрушит на гневного гнев, убийцу — погубит. Зеркало… души отражение твоей.
На этих словах, не дожидаясь дальнейших расспросов, Букер, по своему обыкновению, исчез, не прощаясь. По-английски, так сказать.
Я попробовала перенестись сразу в спальню, используя портал, и на этот раз всё получилось. Слова Букера вертелись в голове… “Обрушит на гневного гнев…” Вот что со мной произошло. Но всё-таки камень спас меня.
Думать дальше я была не в силах, ощущая себя ужасно усталой, быстро приняла душ и буквально рухнула в кровать, с удовольствием отметив, что опасно правдивое зеркало снова надёжно упаковано — задрапировано тёмной тканью, даже не без изящества.
Пайки постаралась… надо будет поблагодарить и подарок ей надо… купить… Я поплыла на мягких волнах сна, но тут смутно знакомый голос громко, отчётливо и с некоторым подвыванием произнёс:
— Смотрю на Луну, а вижу тебя одну!
Я распахнула глаза, сил не осталось даже на страх.
У высокого окна облитый лунным светом серебрился силуэт призрака, с которым я познакомилась утром этого бесконечного дня…
— На звёзды смотря… — он задумался. — Смотря… тебя…
— Прошу прощения, милейший, — простонала я со своего ложа. — Мне хотелось бы поспать.
— О! — поразился призрак. — Ах да… Да-да-да… Теперь это ваша спальня, и я обещал, что не стану беспокоить вас и врываться…
— Я помню, что вы обещали, — со значением произнесла я.
— Да-да… Простите, умоляю! Это всё привычка… Когда-то это была моя… спальня.
— Вот как? Вы были хозяином замка?
— Хозяином? — вроде бы удивился призрак. — Нет… Не хозяином… Но эту комнату я прекрасно помню… Видите ли…
Я шумно вздохнула.
— Ещё раз прошу меня простить, многоуважаемая леди, — спохватился призрачный гость. — Это всё… любовь… Любовь, дражайшая леди… это такое чувство… такое…
— Вы что-то вспомнили? — спросила я, не открывая глаз — веки уже не поднимались от усталости.
— Да! Я вспомнил, что я люблю!
— И кого же… — пробормотала я. Хотя вот зачем я это спрашиваю?! Какая мне разница в самом-то деле…
— Не помню… — убито прошептал призрак. — Она прекрасна! Она… моя любовь… Моя вечная любовь… Чем-то похожа на вас, — он подплыл ближе, что я и заметила, с трудом разлепив глаза. Этого мне только не доставало!
— Вряд ли, — попыталась я отказаться от этой чести.
— Определённо похожа… — призрак покачивался рядом с кроватью, рассматривая меня с живейшим интересом.
— Не может быть! — из последних сил заявила я.
— Отдалённо… — примирительно прошелестел ночной гость. — Ещё раз прошу прощения. Я хотел сочинить оду в честь моей вечной любви, но мне не даются стихи…
— Да уж, — невежливо согласилась я, прибавив: — Мне всё-таки хотелось бы поспать, знаете ли.
— Да-да, — призрак почтительно поклонился. — Я удаляюсь. Спокойной ночи и сладостных снов прекрасной леди.
Кажется, после этого он всё-таки убрался, во всяком случае, я больше ничего не видела и не слышала, провалившись в глубокий сон без сновидений.
========== Глава 28. Тобиас ==========
Ночь прошла без приключений, я отлично выспалась и чувствовала себя бодрой и отдохнувшей. Тёмная занавесь по-прежнему крепко держалась на зеркале, призрак тоже не появлялся. Вода в ванной была горячей (спасибо, Пайки), одежда удобной (снова спасибо, Пайки), завтрак — вкусным и сытным (Пайки, ты просто чудо!), утро — свежим и солнечным, а в голове упорно крутилось: “Где-то ждут котёнка Гава неприятности…”
Ну не может быть всё так хорошо. Обычно это означает, что за углом уже притаился кусачий зверь по имени подлянка. И я даже знаю, за каким именно углом. Меня ждал Коукворт и семейная чета Снейпов, даже если сами они об этом пока не подозревали.
Дядя Гарольд предложил свою помощь, и я, поразмыслив, приняла его предложение с благодарностью. Солидности и авторитетности мне определённо не достаёт, а у мистера Свифта их — хоть в мешки завязывай, хоть в бочках засаливай, и при этом он располагает к себе и вызывает доверие. Лучше не придумаешь.
Да что ж я так волнуюсь-то… Впрочем, чего ожидать от Снейпоманки со стажем, которой выпал шанс реально изменить судьбу любимого героя. И ведь это не просто книжный персонаж — живой человек, настоящий живой человек. Ребёнок. Ох, лучше не думать об этом, а то моментально вспоминается моё желание поотрывать Эйлин и её дражайшему супругу руки и ноги, а напоследок головы открутить, которое обуревало меня во время чтения Поттерианы.
Проблема в том, что сейчас я действительно могу это сделать. Но — нельзя. Никак нельзя.
Как там вчера сказал Букер… “Владеть собою должен уметь маг стихийный”. Самоконтроль и выдержка, выдержка и самоконтроль. Я повторяла это как заклинание или мантру, но стоило мне оказаться у покосившегося строения, назвать которое домом язык не поворачивался, как с таким трудом обретённое спокойствие унеслось прочь со свистом.
Крохотный дворик завален каким-то хламом, видно, это у Принцев семейное. Только тут траву никто не выжигал, и молодая зелень пыталась прикрыть собой всё невразумительное барахло, отлично известной россиянам разновидности “а вдруг пригодится”.
К двери вела пара ступеней и на верхней из них сидел мужчина помятого вида и бандитской наружности. Лохматый, небритый, глаза красные, взгляд злобный, в руке бутылка, кажется, с пивом.
