Локк, замечая перемены во внешности приятелей, втайне горевал: голос у него пока не ломался, а сам он хоть и окреп, но в окружении приятелей повыше и пошире все еще выглядел щуплым коротышкой. Его не утешало даже то, что во всех своих проделках Благородные Канальи полагались в основном на его хитроумие и изобретательность. Больше всего он ощущал свою ущербность в присутствии Сабеты.

Неизвестно, как Сабета относилась к тому, что была единственной девочкой среди Благородных Каналий, – сама она об этом никогда не говорила. Недавно она вернулась домой после продолжительного обучения у судебного стряпчего, и ее внешность тоже претерпела разительные перемены. Она по-прежнему была чуть выше Локка, и алхимические красители все так же скрывали естественный цвет ее волос, заплетенных в тугую косу, однако под тонкой сорочкой уже наметились соблазнительные округлости груди, а восхищенный взгляд Локка не преминул подметить и другие прелести юной девичьей фигуры.

Врожденная грация Сабеты с возрастом лишь увеличилась. Для троих мальчишек Локк был бесспорным главарем Благородных Каналий, но Сабета, обладая властью иного рода, не оспаривала, но и не вполне признавала его главенство. В ней сквозила какая-то серьезная вдумчивость, не свойственная ни одному из мальчишек, и Локка очень привлекало это качество. Непонятным образом перескочив через отрочество, Сабета избежала комичной щенячьей неуклюжести, доставившей немало страданий близнецам Санца, и неожиданно повзрослела, словно бы ей, единственной из всех Благородных каналий, не терпелось приступить к тем важным, взрослым делам, для которых отец Цеппи так тщательно готовил своих питомцев.

– Сударыня, – сказал Цеппи, входя на кухню, – и вы, судари мои, уж какие есть. Премного благодарен за то, что вы явились по моему первому зову, и за вашу любезность я отплачу тем, что направлю ваши легкие стопы на извилистую стезю обид и огорчений. Мне с недавних пор чудится, что вы уж слишком дружно живете. Мирно, можно сказать.

– Прошу прощения, сударь, – учтиво возразила Сабета, – но вы ошибаетесь. Взять, к примеру, Кало и Галдо…

– Ну, Кало и Галдо так друг с другом общаются, – фыркнул Цеппи. – Вот мы с вами, сударыня, объясняемся словами, а близнецы Санца между собой выражают свои мысли громким пердением, а для пущей ясности подкрепляют их тумаками. А мне надобно, чтобы вы все друг с дружкой поцапались.

– То есть как это? – спросил Локк. – Подрались, что ли?

– Ой, а можно я подерусь с Сабетой?! – тут же выкрикнул Кало. – А потом пусть Локк меня побьет.

– И меня тоже пусть Локк побьет! – добавил Галдо.

– Да тихо вы, мартышки репоголовые! – сказал Цеппи. – Я вовсе не о драках говорю. Я вам много испытаний устраивал, проверял и поодиночке, и всех разом. И что самое удивительное, вы их с честью выдержали. А сейчас настало время ваш уютный мирок разворошить. Устроим состязания.

– Какие состязания? – спросил Жан.

– Очень увлекательные, – ответил Цеппи, поигрывая бровями. – Особенно для согбенного старца, который будет на них смотреть. За прошедшие три-четыре года вы наверняка хоть чему-то научились, вот и поглядим, усвоили ли вы преподанные уроки и пригодятся ли они вам в состязании с хорошо подготовленным противником.

– Значит, с Жаном нам драться не надо? – вмешался Кало. – Это я так, для уточнения спрашиваю. На всякий случай.

– Гм, на это только невероятный глупец согласится.

– Ага, – кивнул Кало. – А как мы будем состязаться?

– Лето выдалось жаркое, – заметил Цеппи. – Вот я и решил, что в вашем обучении пора перерыв устроить. Погоняетесь друг за другом по нашему прекрасному городу, а я на вас полюбуюсь. И начнем мы с… – Он наставил указующий перст на Локка. – Да вот хотя бы с тебя. И… – Палец медленно описал дугу в воздухе и уперся в Сабету. – И с тебя.

– И что от нас требуется? – спросил Локк, в животе у которого тысячи проклятых бабочек моментально затрепетали крылышками бритвенной остроты.

– Да ничего особенного – обычная слежка и уход от таковой. Завтра в полдень, на улице Златохватов.

– На виду у сотен людей, – невозмутимо добавила Сабета.

– Совершенно верно, голубушка. Легко следить за своей жертвой, если загодя к засаде подготовиться. Но вам предстоит кое-что потруднее. Ты пойдешь с южной оконечности улицы Златохватов, а в открытой сумке у тебя будет четыре мотка шелка разных цветов – так, чтобы их можно было разглядеть шагов с двадцати, не ближе. Так вот, неторопливо прогуляешься по всему кварталу, а в это время за тобой увяжется Локк, в сюртуке с медными пуговицами – число пуговиц тоже можно сосчитать не ближе чем с двадцати шагов. Условия игры чрезвычайно просты. Для победы Сабете надо пройти по мосту Золотонош с улицы Златохватов в Двусеребряный парк так, чтобы Локк не успел разглядеть, какого цвета шелк у нее в сумке. Или сосчитать пуговицы на сюртуке Локка. Меня удовлетворит лишь один-единственный правильный ответ, никакие догадки и предположения не принимаются.

– Погодите-ка, а почему у Сабеты два способа победить, а у меня только один? – возмутился Локк.

– А ты мост Золотонош подожги, может, и выиграешь, – сладким голосом произнесла Сабета.

– К счастью для Каморра, мост Золотонош – каменный, – сказал Цеппи. – Да, у Сабеты два способа выиграть, потому что ей не только содержимое сумки придется уберечь, но и, как было сказано, вести себя чинно, с достоинством. Добрые каморрцы по кварталу Златохватов неспешно прогуливаются, по крышам не бегают и в подворотнях не ошиваются. Локк, у тебя свобода передвижения почти неограниченна, но предупреждаю – лишнего шума не поднимай.

– Угу.

– Прикасаться друг к другу нельзя. Прикрывать мотки шелка или пуговицы нельзя. Чинить препятствия друг другу тоже нельзя. Ах да, и за помощью к другим Благородным Канальям обращаться строго запрещено.

– А что же мы будем делать? – спросил Галдо.

– Дома сидеть, – ответил Цеппи. – Вместо меня на ступенях храма милостыню просить.

– Да ну… Интересно же поглядеть…

– Нет уж, на этот раз обойдемся без зевак. Наблюдать за состязанием буду я сам, вернусь – все вам красочно изложу. А теперь… – Он вытащил два кожаных кошелька и швырнул их Сабете и Локку. – Вот вам на расходы.

В кошельке Локка оказалось десять серебряных солонов.

– За ночь обдумайте хорошенько, что и как, – предупредил Цеппи. – Сами решайте, надо ли вам что-нибудь покупать, но ни в коем случае не тратьте больше, чем вам выдано.

– А вот зачем все это? – спросил Локк.

– Чтобы проверить, насколько…

– По-моему, он хочет узнать, какая награда ожидает победителя, – сообразила Сабета.

– Ну конечно! – улыбнулся Цеппи. – Кроме кратковременного, но весьма удовлетворительного ощущения своего морального превосходства, победителя ожидает освобождение от мытья посуды сроком на три дня. Эта тяжелая работа достанется побежденному.

Локк уставился на Сабету. Она, помедлив, кивнула, и он сделал то же самое. Сабета погрузилась в размышления, и Локк несколько напрягся: в своих способностях он нисколько не сомневался и хитростью мог выманить все что угодно – от кошельков до свежих трупов, а вот всех умений Сабеты не знал никто. В храме она была редкой гостьей, почти все время проводила в обучении непонятным наукам и наверняка могла доставить Локку немало неприятных сюрпризов.

Немного погодя Сабета ушла из храма готовиться к завтрашнему состязанию, и Локк, переодевшись в белую рясу послушника Переландро, торопливо последовал за ней, однако на жарких, задымленных улицах Храмового квартала тут же потерял ее из виду. Может, она где-то притаилась и хочет за ним проследить, выведать, что он на завтра задумал? Впрочем, никаких определенных планов у него все равно не было, так что и выведывать было нечего.

Поразмыслив, он решил отправиться на улицу Златохватов, дабы освежить в памяти место предстоящего действия.

Чувствуя себя в полной безопасности под защитой рясы послушника, Локк спрятал руки в широкие рукава и засеменил по ночным улицам, – впрочем, в богатых городских кварталах ему особо ничего не угрожало. Он дважды прошелся по улице Златохватов в оба конца, но так ничего путного и не придумал.