– Да… – Локк уставился в темноту, отчаянно пытаясь найти какой-то выход из безнадежного положения; неужели все, на что он способен, – это забраться в окно и передать Сабете фиал с ядом?

Увы, сейчас дерзкие уловки и ухищрения были бесполезны.

– Это нечестно! – всхлипнул он.

– Нам ее не спасти, – с неподдельной горечью вздохнул Цеппи; скорбный тон подействовал на Локка пуще всяких уговоров, упреков и приказов. – Все остальное только от тебя зависит. Если ты к ней не проберешься, то она еще поживет – недолго, в адских мучениях. А вот если сможешь ей фиал передать, то…

Локк неохотно кивнул, сгорая от ненависти к себе.

– Молодчина, – шепнул Цеппи. – Все, не тяни. Ступай уже. Тихонечко, легче ветерка.

Локку не составило особого труда прокрасться тридцать шагов по темному саду и вскарабкаться по лозам плюща к окну второго этажа, но каждый миг словно бы превратился в час, и мальчик так дрожал от напряжения, что казалось, стук его зубов слышат все в доме.

Милостью Многохитрого Стража тревоги никто не поднял, ставни и двери не хлопали, стражники не метались по саду. Локк осторожно подобрался к окну, приоткрытому на два пальца, и сквозь щелочку заглянул внутрь.

Посреди комнаты стояло громоздкое тяжелое кресло, а в нем, спиной к окну, сидела Сабета. Рядом с ней темнел какой-то громоздкий предмет – нет, огромный здоровяк в длинном черном сюртуке. Локк поспешно втянул голову в плечи. Цеппи был прав – с таким амбалом им вдвоем не справиться, а в доме наверняка есть и другие охранники.

– Я тебе не враг, – произнес здоровяк глубоким низким голосом, четко выговаривая слова. – И прошу я самую малость. Твои друзья наверняка понимают, что тебя не спасти. От нас им тебя не спасти.

Сабета молчала.

Здоровяк вздохнул:

– Наверное, ты думаешь, что мы смилуемся, что не станем измываться над малолетней девчонкой. Только нам терять нечего, а тебе все равно на виселице болтаться, так что рано или поздно ты нам все расскажешь… Поплачешь, покричишь – и расскажешь. В этом мы тебе подсобим. С чистой совестью. Я сейчас отлучусь ненадолго, а ты подумай хорошенько. Участь тебя ждет незавидная, нашего терпения надолго не хватит.

Хлопнула тяжелая дверь, лязгнул ключ в замочной скважине, замок защелкнулся.

Пора. Пора забраться в комнату, передать Сабете фиал и ускользнуть. А потом Сабета выпьет яд, а Локк… Локк…

– А вот фиг вам! – яростно прошептал он, осторожно подтолкнув створку окна вверх.

Подъемные окна были относительно недавним нововведением в Каморре – их было немного, и даже Локк знал, что стоили они немереных денег. Хорошо смазанная створка поднялась легко и почти бесшумно. Он взобрался на подоконник, и Сабета, удивленно раскрыв глаза, повернула голову к окну.

– Привет, – прошептал Локк, неуклюже спрыгивая на мягкий ковер, что несколько подпортило общее впечатление.

Подбежав к креслу, он сокрушенно вздохнул – массивная деревянная конструкция была выше и шире окна и наверняка весила больше самого Локка. Руки Сабеты были свободны, но ноги сковывали тяжелые кандалы.

– Ты что задумал? – прошипела она.

– Тебя спасаю… – Он торопливо оглядел комнату.

Судя по всему, здесь находилась библиотека, но полки были пусты – ни книг, ни свитков, ни острых предметов, ни рычагов, ни завалящего перочинного ножа. На двери тоже не оказалось ни засова, ни защелки, ни крючка.

– Мне отсюда не выбраться, – напряженно зашептала Сабета. – Они вот-вот вернутся… А что это у тебя?

Внезапно Локк вспомнил, что в правом кулаке у него зажат фиал, и, как дурак, поспешно спрятал руку за спину.

– Ничего, – буркнул он.

– Да знаю я, зачем Цеппи тебя прислал… – Сабета устало закрыла глаза. – Ничего страшного. Мы с ним об этом говорили…

– Нет, я что-нибудь придумаю! Помоги мне…

– Не бойся, все будет хорошо. Давай сюда фиал.

– Не дам. – Он умоляюще протянул к ней руку. – Помоги мне тебя отсюда вытащить.

– Локк…

Услышав свое имя из ее уст, Локк оцепенел. Сердце замерло, будто расплющенное ударом тяжелого кузнечного молота.

– Локк, ты обещал сделать все, что я скажу. Помнишь? Ты еще поклялся адским пламенем и огнем Древних… Так вот, пришла пора сдержать слово.

– Но… а как же… ты ведь умрешь!

– Иначе нельзя, – вздохнула она, протягивая к нему раскрытую ладонь.

– Не дам! – Он зажмурился и потер глаза кулаком, стараясь сдержать набежавшие слезы.

– Значит, твоему слову веры нет, Локк?

Он похолодел. Все промахи, допущенные им за свою недолгую жизнь, все ошибки и неудачи, все побои и издевательства, все несчастья и утраты – ничто не могло сравниться с горькой, безысходной болью этого поражения.

Он поднес фиал к протянутой ладони, мимолетно коснулся теплых пальцев Сабеты. Она легонько сжала его руку, и Локк, ахнув от неожиданности, выпустил фиал. Сабета тут же схватила его – не отобрать.

– Иди уже! – прошептала она.

Он ошеломленно поглядел на нее, отвернулся и двинулся к окну, до которого было всего три шага. Ноги не слушались. Чтобы не упасть, Локк оперся ладонью о подоконник, и тут за спиной громко щелкнул замок.

Дверь приоткрылась.

Локк выскочил за окно, ухватился за побеги плюща, льнувшие к кирпичной стене, и…

– Локк, погоди! – раздался знакомый низкий голос.

Изо всех сил вцепившись в подоконник, Локк приподнял голову и заглянул в комнату. В дверном проеме стоял отец Цеппи.

– Ой… – выдохнул Локк, сообразив, в чем заключалось его испытание.

Значит… значит, Сабета не…

Он, обессилев от внезапного счастья, выпустил из рук плющ и с криком сверзился со второго этажа в темный сад.

– Да живой он, живой! Я же говорил, – прозвучал в темноте голос одного из близнецов Санца. – Я любому лекарю фору дам. А ты мне за советы платить должен.

– Ага, – ответил ему второй Санца где-то у правого уха Локка. – Тумаками. Тебе понравится.

Локк открыл глаза. Он лежал на столе, в ярко освещенной комнате, неуловимо похожей на пустую библиотеку во втором этаже: кроме стола и нескольких стульев, здесь ничего не было – ни гобеленов на стенах, ни безделушек, словно бы здесь и не жил никто. Локк поморщился, глубоко вздохнул и сел. Спина и голова ныли.

– Ш-ш-ш, не торопись, дружок! – Цеппи подошел к столу. – Ты знатно кувыркнулся. Я не ожидал, что ты такой юркий, а то бы не… – Он попытался снова уложить Локка на стол.

– Вы все меня обманули! – прохрипел Локк, отталкивая Цеппи.

– Прости меня, – негромко произнес Цеппи. – Сам понимаешь, мы должны были убедиться, что…

– Вы меня обманули! – гневно выкрикнул Локк; даже его мучители, Грегор и Веслин, не вызывали в нем такой злости – а ведь он их убил… – Это нечестно! Вы так нарочно подстроили, чтобы…

– Сам посуди, – беззлобно заметил Цеппи, – с настоящими Полуночниками мы бы вряд ли справились…

– Да я не о том, – отмахнулся Локк. – Если бы все было по-настоящему, я бы ее спас!

– Нет, с герцогскими людьми ты бы не совладал, – возразил Цеппи. – А так в безвыходной ситуации поступил правильно.

– Нет, неправильно! ЭТО ВСЕ НЕПРАВИЛЬНО! – Локк изо всех сил пытался сосредоточиться, объяснить, что он имеет в виду. – Настоящие стражники так бы себя не вели. А вы все нарочно подстроили, чтобы у меня выхода не оставалось.

– Верно, – кивнул Цеппи. – Рано или поздно каждый из нас попадает в безвыходную ситуацию. Надо уметь проигрывать.

– Нет, – заявил Локк; жаркая волна гнева окатила его с головы до ног. – ВСЕ БЫЛО НЕПРАВИЛЬНО!

– Он и нам такое же устроил… – Кало утешающе пожал Локку руку. – Даже хуже. Мы вообще чуть не умерли, так хреново было.

– Он нам всем такое же устроил, – вздохнула Сабета.

При звуке ее голоса Локк, задрожав всем телом, повернул голову: Сабета стояла чуть поодаль, скрестив руки на груди, и с непонятным удивлением смотрела на него.

– Он прав, – продолжила она. – Нам надо было убедиться, что ты на это способен.