- Хочу… - сам для себя неожиданно всхлипнул я, а потом вдруг разревелся, - но я хочу спокойно жить… в своём доме… с ва-а-ами… Чтобы сад был… И бассейн… И цветы… и вамми паслись… на свободе… Я не хочу ни для кого быть призом, понимаете?

- Т-ш-ш, - обнял меня с другой стороны Аралиан, - поплачь, поплачь… Это в тебе обида говорит… Ты чуть не умер из-за этого поганца, а он лапы свои мерзкие к тебе тянет. Поплачь…

Ну, я и поревел. Со вкусом и толком. А потом как-то неожиданно успокоился. В самом деле – было бы из-за чего переживать. То, что Наследник оказался моральным уродом, не должно меня удивлять. Действительно, а каким ещё он мог вырасти при всеобщем баловстве и попустительстве? Гарем, значит? Ну, я ему покажу – гарем… Пусть только попробует рыпнуться – я его без всякой магии импотентом сделаю – будет у себя на щите… или где там принято Императорский герб помещать – писать: «Рыцарь без наследства».

И тут мне пришла в голову мысль, которую я тут же озвучил:

- Скажи, Ари, а почему над Наследником так трясутся, как над волшебным яйцом? Только потому, что он любимый сын Императора? Но ведь Император не глуп, неужели не видит, что неумеренным потаканием и баловством непоправимо портит сына?

- Думаю, что понимает, - задумчиво произнёс Аралиан, - но тут дело не так просто. Дело в том, что было некогда пророчество, что Империя стоит до тех пор, пока в Императоре течёт кровь Ар’Афана…

Нет, ну, тут чем дальше в лес, тем толще партизаны… А кто такие Ар’Афана?

На мой недоумённый взгляд Аралиан поспешил пояснить:

- Ар’Афана – это Дочери Рассвета, Девы-птицы, дети самой магии… Когда-то давно они жили бок о бок с людьми, но потом как-то загадочно исчезли. Но у дев-птиц остались потомки… некоторые с очень сильной кровью. Они могут даже вызывать крылья… Вот таких и ищут в качестве матери Наследника. Но поколение за поколением кровь Дев-птиц слабеет, разбавляется… Когда-то Императору можно было выбирать одну из многих потенциальных невест… А нынешнему пришлось выбирать только из двоих. А если девушек-потомков Ар’Афана не найдётся… Кровь Императоров начнёт слабеть. Вот тогда Империя погибнет.

- Так мать Наследника – потомок этих Ар’Афана? – поразился я.

- Да, - кивнул Аралиан, - и с довольно сильной кровью. – Она могла даже призывать крылья.

- Летать? – удивился я.

- Летать, - кивнул Аралиан. – Но брак с Императором подрезал ей крылья. Она дала жизнь Наследнику и зачахла в неволе… в золотой клетке.

- Бедняжка, - от всей души пожалел я несчастную. – А что вторая?

- Что – вторая? – спросил Аралиан и в лице его что-то промелькнуло. Меня пронзила догадка, но высказывать её я не спешил. Просто заметил:

- Ну, ты же говорил, что нашли двух девушек. Вторую отпустили?

Аралиан мрачно покачал головой.

- Нет. Хотя кровь Ар’Афана в ней была слаба, Император не отпустил её. Она осталась в гареме и пережила вторую всего на год. Это… Это была моя мать…

- Как же так… - прошептал я. – Почему?

- Во мне могла проявиться кровь. Император решил подстраховаться, - тихо ответил Аралиан.

Теперь уже я обнял его и прошептал:

- Ари, я люблю тебя…

- И я, - тихо сказал Эрил.

- Я знаю, - кивнул Аралиан. – И только поэтому я рассказываю вам это… Но когда я родился, кровь во мне оказалась слабой. И Император оставил меня в гареме в качестве ненаследного принца-бастарда, ведь Императорской кровью так просто не разбрасываются. Наследник всегда не любил меня, но я просто старался не пересекаться с ним, хотя это было непросто. Зато в семь лет меня отдали на воспитание дальнему родственнику, одиноко живущему старику, такому же бастарду деда нынешнего Императора. Он оказался хорошим человеком и искренне привязался ко мне. Звали его Хайяд Вират.

- Родственник Астена?

- По крови – нет. Но он был усыновлён дедом Астена по личной просьбе тогдашнего Императора, поскольку кровь Ар’Афана в нём не проявилась вообще никак. Так что с юридической точки зрения Астену он доводился дядей. И тот часто бывал в его поместье. Там мы и подружились… Тогда казалось, что навсегда. Счастливое было время. Дядюшка Хайяд заботился обо мне, как о родном ребёнке, нанял лучших учителей, сам обучал искусству боя на мечах, а ведь он носил звание Меч Империи, такое даётся только лучшим. Я, при всех моих умениях, ему и в подмётки не гожусь. А потом… Когда мне исполнилось семнадцать лет, Император призвал меня ко двору. Астен тоже был представлен Императору и вошёл в число придворных.

Казалось, Император был слегка разочарован – кровь Ар’Афана во мне до сих пор никак не проявилась, но он оставил меня при себе. А Наследник… Наследник почему-то сразу меня невзлюбил. Вероятно, почувствовал соперника, хотя кровь Ар’Афана у меня всё никак не проявлялась…

Но вот однажды, на охоте… Мы с Астеном увлеклись погоней… Казалось, добыча уже в наших руках, но вамми Астена не вписался в крутой поворот – дело было в горах – и сорвался со скалы… Вместе с всадником. Астен сумел освободить ноги из стремян, и вамми рухнул в пропасть без него, а сам Вират сумел зацепиться за почти отвесную скалу, но он слабел с каждой секундой… И помочь ему я не мог. И тут… У меня развернулись крылья. Я взлетел и подоспел ему на помощь. Так во мне проявилась кровь Ар-Афана… И гораздо сильнее, чем в Наследнике.

- И что же дальше? – с трепетом спросил я.

- Дальше… - вздохнул Аралиан, - дальше я взял с Вирата клятву, что он не расскажет об этом никогда и никому. И он её дал.

- Он проболтался Наследнику? – спросил я.

- Нет, - ответил Аралиан. – Он предатель, но не клятвопреступник. Видно, у Наследника были свои соглядатаи.

- И он почувствовал в тебе угрозу… - задумчиво протянул Эрил.

Аралиан кивнул:

- Да. Тем более, что Император стал относиться ко мне всё лучше и лучше. А придворные, сравнивая нас, делали вывод в мою пользу… Да, за него было законное происхождение. Но во мне кровь Ар-Афана проявилась сильнее. Так что тут ещё неизвестно, кого мог выбрать Император. Законы Империи не препятствовали восхождению на трон бастарда, если кровь Ар’Афана в нём сильнее, чем в законных детях. Правда, случалось такое редко… Лично я только один случай и помню.

- Понятно, - кивнул я. – А что же было дальше?

- Дальше, - вздохнул Аралиан, - было плохо. Откуда-то Наследник узнал, что во мне пробудилась кровь Ар’Афана, хотя я скрывал это, как мог. Но он затаился – перестал доставать меня и подстраивать мелкие пакости. Я даже обрадовался – наконец-то Наследник повзрослел… Но оказалось, что он перестал мелко пакостить, чтобы подготовиться и нагадить мне по-крупному. И он стал обхаживать Астена, чтобы привлечь его на свою сторону… И преуспел в этом. Уж не знаю, что пообещал Наследник Астену, но в один далеко не прекрасный день Наследник заявил, что раскрыл заговор против Императора и что я злоумышляю захватить трон. Это самое тяжкое в Империи преступление – выступить против правящего Императора.

Естественно, я всё отрицал и призывал в свидетели Астена. Я не сомневался, что друг подтвердит мои слова, ведь они были чистой правдой. Каково же было моё потрясение, когда Астен подтвердил слова Наследника. И приговор Императора был суров.

- И тебя продали в рабство… - прошептал я. Мне снова хотелось зареветь – на этот раз от злости. И я лечил эту сволочь! Чуть не умер из–за него!

- И меня продали в рабство, - медленно кивнул Аралиан. – А потом я попал к тибурейским ведьмам. И я не знаю, кого мне благодарить за то, что при попытке побега, которая, если честно, была полным самоубийством, я встретил вас. И теперь всё хорошо… Потому что я люблю и любим.

- Точно? – уточнил я.

- Точно, - улыбнулся Аралиан. – Смотрите.

Он отстранился от нас, чуть-чуть выгнулся и… у него за спиной развернулись самые настоящие крылья. Огромные, из мягких пушистых перьев, они заключили нас с Эрилом словно под купол. Изнутри крылья были белоснежными и пушистыми, а снаружи – серебристо-серыми, с рыжими подпалинами.