Филиппинец не подает признаков активности, стало быть, с его стороны все тихо. Никто не пытается нас обойти с тыла из саванны.

Сменивший позицию, Олег изредка выдает свою позицию едва слышным шевелением.

Дядя Саша перезарядился и снова затаился в траве.

Изредка шипит матом Степаныч. Что там у него приключилось?

До утра ни одна из сторон не проявляет активности.

Незаметно, капля за каплей, ночь перетекает в рассветные сумерки. Восход наливается оранжевым, еще минут двадцать и солнышко выглянет из-за горизонта. От ночной грозы не остаётся и намека.

Вынырнувший из густой травы, Итц*Лэ показывает четыре пальца. Стало быть, там, где взорвалась граната, лежат четверо. Один палец, бьет себя кулаком в грудь и показывает за вал.

Зер гут, там еще один супостат прилег.

Еще один, почти наверняка, застрелился в башенке, в которой визжали и стреляли. Слишком уж там моментально все звуки отрезало.

И я готов спорить на свой шушпанцер, голос был женский.

Хорошо хоть у врагов не оказалось приборов ночного виденья. Меня больше всего беспокоил именно этот момент. От ПНВ ночью не спрячешься. Против стрелка на хорошей позиции, например в башенке форта, у нас практически не было бы шансов.

Итого минимум шестеро. Один точно ушел из башенки, по которой стрелял Дядя Саша.

Как там - в "Острове сокровищ" было, - Нас было семеро против девятнадцати, теперь нас четверо против девяти.

Пусть нас не четверо, и не против девяти. Но, идея именно такая.

Этот раунд за нами, но победа в раунде, это еще не победа в матче.

Главное никаких потерь.

Н и к а к и х.

Подождем. Время работает на нас. Если "мутные" не шахиды-камикадзе, сейчас они поуспокоятся и начнут прикидывать, как им жить дальше.

Я бы, на их месте, либо валил на максимальной скорости, либо попытался найти с нами компромисс.

А будут продолжать дурковать, придется косоглазым еще змей наловить.

Северный маршрут 500 миль к востоку от Порто-Франко.

Форпост топливного синдиката.

36 число 02 месяц 17 год. Утро.

Совсем рассвело. Кофе хочется - аж зубы сводит.

Послать косоглазых на разведку?

Олег не пойдет. Слишком осторожный.

Да и мне свою тушку под пули подставлять ой как не хочется, у меня тоже дети, между прочим.

Лучшая война - это когда за тебя воюют другие. Только вот беда, нет других.

Легкие шаги за спиной.

Кого там принесло?

- Ким,- очень хочется послать ее обратно в укрытие, но прикусив язык, сдерживаю себя, - Ты как, родная. Как мелкие?

Алиса присела рядом со мной, прижалась бедром и просунула ладошку в мою ладонь.

- Я в порядке, только писать очень хочется. И дети в порядке, даже выспались.

Судя по осунувшемуся выражению лица и красным глазам, Алиса бодрствовала всю ночь.

- Хорошо, а то я боялся, как бы вам не прилетело.

- Мы тоже изрядно перетрусили. У Ленки чуть истерика не началась.

- Как справились?

- С истерикой?

- Угу.

- Ударной дозой коньяка. Да еще и подливали всю ночь.

Судя по коньячному аромату, подливали не только в Ленку.

- Ким, откуда так бензином несет?

- В УАЗик попали, от него бензином несет. Мы страху натерпелись, думали загорится.

Муха напряглась, тихо зарычала. Похоже, у нас гости?

- Алис, давай назад. Сейчас что-то будет.

Чмокнув меня в щеку и взлохматив макушку, девушка ушла обратно к детям.

- Не стреляйте! Я есть, переговорщик! Не стреляйте!

Всего пять лет, как советская власть ушла из Прибалтики, а он уже по-человечески разговаривать разучился.

- Не стреляйте! Разговор есть! - прикрывшись толщей каменной стены, продолжает гнуть свою линию прибалт.

- Не стреляйте! Я есть...

- Нерусский, сюда иди, - перебиваю парламентера.

- Не стреляй!

- Гоу, гоу, - получив сочную плюху, парламентер вылетел из под прикрытия стены и замер на "нейтральной полосе".

- Так и будешь стоять?

Мискас на негнущихся ногах тащится на нашу половину стоянки.

- И руки твои чтоб я видел. Кругом повернись. Еще раз. Медленно поворачивайся, - оружия не видно. - Медленно, я сказал! Ты на ухо туговат!? Или может у меня с дикцией плохо!? Не!? Все в порядке с дикцией!? Кивни. Вот молодец, растёшь над собой. Чего хотел? Говори.

- У нас есть предложение.....

- Мискас, - перебиваю подошедшего парламентёра. - Если я тебя пристрелю, как мыслишь, пришлют другого, как ты выразился - переговорщика? Я так думаю, что да. Давай проверим? Я сейчас из обреза один патрон выну. И мы..., в смысле - ты..., сыграешь в русскую рулетку. Как тебе идея? По-моему отличная.

Идея прибалту активно не нравится. Но вот беда, его мнение тут никому не интересно. Ему ведь тоже неинтересно было - каково мне было тут всю ночь сидеть.

Мне ведь тоже страшно.

Не за себя, за детей.

И за Ким.

- Так нельзя дела-а-а-ать. Я же парламентер, в парламентёров нельзя стрелять, - отчаянно разводя руками, срывается на фальцет прибалт.

Вот не понимаю таких людей. С чего он вдруг решил, что весь мир играет по его правилам? У него есть ксива на беспредел и большая пушка, так сразу он бог - небожитель долбанный, плюющий на правила.

А как сам попал под молотки - не стреляйте в пианиста, он играет, как умеет.

Очень хочется, знаете ли, пострелять.

Мне-то ночью пострелять не довелось.

И правила, если кто не заметил, сейчас устанавливаю я.

- Да ну, ты еще про женевскую конвенцию вспомни, - выпавшая из переломленного ствола гильза звонко бьется донцем о камень у меня под ногами.

Эффектно, должен сказать, получилось.

Для пущего эффекта взвожу курки.

- Не н-н-на-ад-до-о-о, пожалуйста, не-е надо, - рожа парламентера приобрела нездоровую бледность.

Ага, сейчас расплачусь. Изначальное желание попугать эту мразь перерастает в устойчивое намеренье всадить ему дроби в брюхо.

- Какой ствол? Правый? Левый? Не тяни - будь мужиком.

Прислать на переговоры именно Мискаса было огромной ошибкой. Это амёба, сейчас с потрохами вложит своих подельников.

- Жить хочешь?

- Дэ-э-э......

- Что ты блеешь, как овца. Ближе подойди.

- Сколько вас осталось?

- Шестеро.

Ничего себе. Я максимум на восемь рассчитывал, а их минимум одиннадцать.

Откуда?

- Раненые есть?

- Да. Один очень тяжело - не жилец. Еще один ходить не может. Главного змея укусила за руку, дробью оцарапало щеку и ухо.

Молодец Дядя Саша - свою работу сделал.

И змейки сработали.

Эх, молодцы змеюки!

Лично отпустил бы выживших. Да с таким ранами они не жильцы.

Придется наградить посмертно и устроить им торжественные похороны.

Можно даже с салютом.

- Подельники твои? - киваю на форт. - Не дергайся, пальцем показывать не нужно. Так объясни где, кто и где?

- В лагере все, от тебя ответа ждут. Боятся друг друга из вида выпускать.

О как! Не от нас ответа ждут, а от МЕНЯ.

И друг друга боятся.

Хотя в подобной среде это как раз нормально.

Впрочем, это легко проверить.

- Из-за чего грызетесь? Вот только Павлика Морозова из себя не корчи. Я видел, как тебе ускорение придали, чтоб ты переговорный процесс не затягивал. Может статься, ты еще посчитаешься с корешами за ласку. Или тебе понравилось? Нет. Раз - нет, считай, что ты на исповеди. Колись до задницы, сын мой, ничего не утаивай. И воздастся тебе. Может быть.

- Эти, которые всю эту кашу заварили, их трое всего осталось. Один ранен сильно - не боец, я же говорил. Оставшиеся двое с самого начала волками друг на друга смотрят. Но вчера у главаря сила была, а сегодня он мало того, что один остался, так его еще и змеи покусали. Еще выжили - тетка из вашей охраны и один из водителей, примкнувших к банде. У этих на двоих одна мысль - как бы из этой передряги живыми выйти. Прижмет, они сами подельников грохнут - не поморщатся.