— Мисс…

— Никаких «мисс». Жду вас в третьей каюте.

Он появился минут через десять.

— Мисс, ваш… муж рассердится, если увидит нас вместе, — сказал он, усаживаясь на приличном расстоянии от меня.

— Мистер Джиротти мне не муж.

— Я думал…

— Не имеет значения, что ты думал. Мистер Джиротти жених Камиллы, моей сестры.

— Вы не похожи на итальянку, мисс.

Капитан смущенно отвел глаза.

— Ну и что из этого? Давай хряпнем джина.

— Если вы настаиваете, мисс…

— Почему я не похожа на итальянку?

— В вас чувствуется порода, а они…

Он залпом выпил свой джин.

Я рассмеялась. Этот парень начинал мне нравиться.

— Как в дворняжке, да? Дворняжка и два чистопородных…

— …пинчера. Простите, мисс, но ваши… родственники напоминают мне пинчеров.

Я окончательно развеселилась. Я вспомнила пинчера на даче у Кудимовых: мы с ним поначалу очень дружили, но потом, когда я стала брать на ночь к себе в комнату кошку Манечку, Том меня возненавидел. И однажды умудрился тяпнуть за ногу.

— Пинчеры — злобные собаки, а мои друзья очень добрые. Кстати, как тебя зовут?

— Ричард Блэксмит. Можете называть меня Диком.

— Мы с тобой однофамильцы, Дик. Меня зовут Анна.

— Но вы не англичанка, мисс. Вы говорите с легким акцентом. Кто вы?

— Угадай.

— Шведка. Или полька.

— Почти в точку попал. — Его лицо уже расплывалось перед моими глазами. Я не учла того, что качка в несколько раз усиливает действие спиртного. Мне вдруг захотелось стянуть свою тельняшку из супердорогого шопа и показать этому Дику, какая у меня красивая грудь.

— Запри каюту, — велела я. — Мистер Пинчер следит за мной, как настоящий цербер.

Дик исполнил мой приказ.

— Меня зовут Анна Кузнецова, и я русская, — объяснила я Дику. — Блэксмит по-английски «кузнец». Наши с тобой пращуры, Дик, возможно, ковали в одной пещере наконечники для стрел и копья.

Он мне дружески улыбнулся.

— Впервые в жизни встречаю русскую женщину, мисс. Вы все такие красивые?

— Да, черт побери. И… пускай мы беспризорные дворняжки, мы… мы не такие испорченные, как они. Понимаешь, Дик, я представить себе не могла, что можно спать втроем. У меня были мужчины, я спала с ними из-за денег, тряпок, чтоб выйти замуж, но я… мне и в голову не могло прийти, что невеста может попросить свою подругу, чтобы та у нее на глазах трахалась с ее женихом. — Мне хотелось плакать. У меня на душе в тот момент было еще сквернее, чем тогда, когда меня грубо изнасиловали на пляже в Феодосии. В ту пору мне еще помогал алкоголь — сглаживал острые углы, смягчал ухабы. В последнее время он был бессилен затуманить мой мозг. Наоборот, подвыпив, я видела все чересчур ясно и отчетливо. — Дик, Дик, если б ты знал, как я себя ненавижу.

— У тебя есть парень, Анна?

— Да. Хотя я не знаю. Думаю, у него есть другая девушка.

— Это нестрашно, Анна. Вы оба попросите друг у друга прощения. Ты только не плачь. Если ты любишь своего парня…

Я не помню, как очутилась на груди у Дика. Мое тело сотрясали рыдания.

— Я не смогу… начать другую жизнь, — бормотала я. — Завтра, понимаешь, завтра, все будет точно так же, как было сегодня. Камилла попросит нас с Рафаэлло заняться любовью — она заводится от этого зрелища. Потом он будет трахать ее, а меня заставят смотреть. Потом он затащит меня в какое-нибудь укромное местечко, сорвет с меня трусы. Он любит заниматься этим тайком от Камиллы — его это ужасно возбуждает. И меня, меня тоже возбуждает. У меня мерзкая развратная плоть, Дик. А ведь он называл меня инфантой.

— Так зовут в Испании королевских дочек, верно? Ты наговариваешь на себя, Анна. Они воспользовались твоей слабостью…

— А ты не хочешь ею воспользоваться? — Я подняла голову и посмотрела Дику в глаза. — Валяй, стащи с меня трусы и майку. Со мной очень хорошо в постели, потому что я много чего умею. Ну что же ты, Дик? Испугался?

Он оттолкнул меня, встал и закурил. Я обратила внимание, что у него дрожат руки.

— У меня есть девушка, Анна. Она не такая красивая, как ты, но я люблю ее и хочу на ней жениться. Я заработаю деньги, и мы купим квартирку. А пока нам негде жить, и мы встречаемся в парке или в поле. Ее зовут Патрисия. Красивое имя, правда? Хочешь, я покажу тебе ее фотографию?

Неожиданно на меня снизошел покой. То ли слезы помогли, то ли подействовало присутствие этого Дика. Я слушала его рассказ о том, как они с этой Патрисией познакомились. Помню, с большим вниманием слушала.

— У нас будет уютная маленькая квартирка, и Патрисия будет ждать меня. Она будет замечательной женой. У моряка должна быть хорошая жена, — закончил свой немногословный рассказ Дик.

— Я тебе завидую. Боже, как я тебе завидую.

— Поезжай к своему парню, Анна, вот тебе мой совет. Он очень любит тебя, раз называет инфантой. Поверь мне, если у него и есть кто-то, это с горя. Ведь если бы я узнал, что Пэт мне изменила, я бы спутался с первой попавшейся девчонкой.

— Но он… он очень бедный, — пробормотала я. — Он зарабатывает всего пятьсот долларов в месяц. Я привыкла… привыкла…

— От такой жизни ты скоро сопьешься либо сойдешь с ума, — сказал Дик, вставая. — Мне пора, Анна. Извини, что лезу со своими советами, но тебе лучше держаться подальше от этих пинчеров.

Он ушел, мягко ступая своими веревочными подошвами.

Я выглянула в иллюминатор.

Сквозь тучи зло щерилась луна.

— Ты избегаешь меня. В чем дело?

Рафаэлло загородил мне дорогу.

— Пусти. Я плохо себя чувствую.

— Это правда, что ты забеременела?

— Похоже, что да. Меня все время тошнит.

— Глупости. Ты не похожа на беременную.

Я внимательно посмотрела в глаза Рафаэлло. Они у него были недобрые.

— Ты не веришь мне?

— Когда это случилось? — ответил он вопросом на вопрос.

— Точно не могу сказать. Думаю, в один из наших тайных сеансов.

— Это какая-то ошибка.

— Но Камилла ведь тоже забеременела.

— Камилла — другое дело. — Рафаэлло крепко стиснул мои плечи. — Пошли выпьем.

— Не хочется что-то.

— Ну-ну, составь мне компанию. Камилла почти все время дрыхнет.

— Меня тошнит от…

— Выпьешь глоток пива. Пошли к тебе. — Он подтолкнул меня к двери в мою каюту. — О, у тебя здесь очень уютно. Как в монашеской келье. Это здорово, что ты сюда переселилась — Камилла теперь глотает такое количество таблеток, что не проснется, даже если эта посудина пойдет ко дну. Я бы мог прийти к тебе…

— Меня выворачивает по ночам.

— А днем? Тебе и днем плохо?

— Да.

— Ни за что бы не сказал по твоему виду. У тебя есть «кампари»?

Я достала из бара бутылку и рюмки и села напротив него в кресло.

— Рафаэлло, мне нужно поговорить с тобой.

— Вот почему ты меня избегаешь. — Он усмехнулся. — Дамская логика. Поговорим обязательно, но сперва займемся делом. Нашим с тобой любимым делом. — Он похлопал рукой по сиденью дивана рядом с собой. — Переезжай сюда.

— Рафаэлло…

— Ты хочешь заняться этим в кресле? Я не против.

— Рафаэлло, я не хочу заниматься любовью. К тому же я боюсь, что об этом узнает Камилла и выгонит меня в три шеи. Я дорожу работой.

— Думаешь, она кинет тебя в океан? Не посмеет. Тем более, если ты будешь ладить с синьором Рафаэлло. Камилла теперь никуда от меня не денется. И ты тоже. — Он встал и расстегнул ширинку. — Ну же, снимай свое тряпье. Или ты хочешь, чтоб я его порвал?

Я вскрикнула, и он, очутившись в мгновение ока возле меня, грубо зажал мне рот ладонью. Я ударила его коленкой в живот и вырвалась. Он настиг меня возле двери, но я успела схватиться за ручку и даже повернуть ее.

— Помогите! — завопила я.

Больше ничего не помню.

Я пришла в себя на полу каюты. Рафаэлло сидел возле на корточках и держал в руках мою голову, которая раскалывалась от боли. Его майка была в брызгах крови. Я обратила внимание, что у него бледное и испуганное лицо.