Под конец рассказа Джо о дневных впечатлениях Милли не выдержала и спросила:

– И кто же была та счастливица, кому выпала честь гулять с тобой по Лондону?

– Я, – сказала Фиона.

Гарри вскочил на ноги.

– Вот тебе на! – воскликнул он. – Прошу простить мои жуткие манеры. Я не знал, что вы здесь. Джо нам не сказал, а мы, по правде говоря, его и не спрашивали… Рад познакомиться. Разрешите представиться: Гарри Итон. Садитесь на мое место. А это моя двоюродная сестра Милли Петерсон.

– Рада знакомству, Гарри Итон. Меня зовут Фиона Финнеган. С Милли мы уже знакомы… причем давно.

– Да неужели? Право, мир тесен!

Гарри повернулся к Милли и побледнел. Ее губы улыбались, но глаза… ярость в глазах Милли была сравнима с острым колом, способным проткнуть насквозь.

– Да, тесен, – сказала Милли.

– Садитесь, Фиона. Вы обязательно должны выпить с нами чая.

– Спасибо, но никак не могу, – возразила Фиона. – Время летит, а нам… нам с Джо нужно возвращаться в Уайтчепел. Нас уже ждут.

Фиона и Гарри продолжали вежливый разговор о пустяках. Джо достал куртку и шапку. Милли молча пожирала Фиону глазами. Когда Джо оделся, они простились с Милли и Гарри и направились к двери. Джо открыл дверь, и тут Фиона обернулась и воскликнула:

– Ой нет! Моя брошка! Она куда-то делась. Я потеряла ее!

– А она у тебя была, когда мы сюда пришли? – спросил Джо.

– Конечно. Видно, упала где-то в комнате.

– Где вы сидели? – спросил Гарри. – Возможно, ваша брошка там.

Милли не шевельнулась.

– И что это за брошка? – насмешливо спросила она. – Рубиновая? Изумрудная?

– Латунная.

– Вполне по тебе.

Пока Гарри ползал на четвереньках, заглядывая под кресла, а Джо искал в ванной, Фиона, зная, что Милли следит за ней, подошла к кровати Джо, откинула подушку и воскликнула:

– Нашла!

Довольная «находкой», Фиона прикрепила брошку на лацкан. Милли, язвительно глядя на нее, бросила:

– Не представляю, как твоя брошка туда попала.

– Я тоже, – ответила Фиона, подмигнув Милли.

Гарри, отряхивавший пыль с одежды, и Джо, который только что вышел из ванной, пропустили этот обмен любезностями.

– И где ты нашла брошку? – спросил Джо.

– Да под… Боженька мой! Времени-то сколько! – вскрикнула Фиона, глядя на дорожные часы, стоявшие на той же полке, где лежала сумочка Милли. – Поторапливайся, Джо! Мой па нас прибьет.

На улице Джо одобрительно потрепал Фиону по спине и сказал:

– Я прямо горжусь тобой, Фи. Ты была вежлива с Милли и не повздорила с ней. Вела себя как леди.

«Скорее, как шлюха с причала», – подумала Фиона, невинно улыбаясь Джо.

– Надеюсь, ты поняла, до чего глупо вела себя в прошлый раз. Милли ведь знает, что́ между нами.

«Теперь знает», – подумала Фиона.

Громкий цокот копыт подсказывал: к остановке подъезжает омнибус и надо торопиться.

– Побежали! – Джо схватил Фиону за руку. – Если поедем на нем, к восьми будем в Уайтчепеле, и твой отец не сдерет с меня шкуру.

– Шкуру он сдерет с меня, когда узнает, что за мной увивается придурковатый торговец.

– Ничего подобного! Он будет горд тобой, Фи. Ты заключила выгодную сделку, – сказал Джо.

Омнибус был уже возле остановки, что заставило их припустить.

– Я… что? – на бегу спросила Фиона.

– Заключила выгодную сделку… продала одну вишенку за пожизненную поставку яблок и апельсинов.

Фиона густо покраснела. Они успели в последнюю секунду: кучер омнибуса натянул поводья, готовый тронуться. Джо открыл дверцу, подсадил Фиону и запрыгнул сам. Задыхаясь после быстрого бега, они со смехом протопали по проходу, заработав осуждающий взгляд какой-то пожилой важной дамы, и плюхнулись на свободные места. Омнибус покатил на восток, к реке и Уайтчепелу.

Вернувшись домой, Милли Петерсон помчалась по изогнутой лестнице к себе в спальню. Служанка Олив едва поспевала за ней. Милли стремительно распахнула дверь, оказалась возле туалетного столика, схватила хрустальный флакон с духами и с размаху запустила его в стену. Флакон разлетелся вдребезги, разбрызгивая пряный аромат сирени.

– Мисс! – всплеснула руками служанка, на некрасивом лице которой застыл ужас.

– Ничего. Уберешь, – бросила ей Милли. – Помоги разуться.

Милли присела на кровать. Олив встала на колени, держа в руках рожок для снятия ботинок.

– Олив, а я ведь знала! Едва вошла в их комнату и увидела, как там чисто, сразу поняла: Джо встречается с ней. И оказалась права! Гарри пригласил меня на ланч, и не здесь, а в Ричмонде. Сказал: «Давай прокатимся на поезде. Так хочется погулять за городом». Сообщник чертов!

– По мне, мисс, вам только радоваться надо было его приглашению, – сказала Олив, стаскивая с хозяйки ботинок.

– Я и обрадовалась. Сдуру. А он всего лишь хотел, чтобы меня подольше не было в их жилище. Чтобы Джо остался наедине со своей замарашкой.

– Но если, мисс, вы находились в Ричмонде, откуда вы узнали, что она была в комнате этих молодых людей?

– Я зашла за Гарри и перед уходом, когда он стоял спиной, нарочно положила сумочку на полку. Мы поехали, погуляли, а после ланча я объявила, что потеряла сумочку, и разыграла огорчение. Мы вернулись в ресторан. Само собой, никакой сумочки там не было. Гарри предположил, что я могла оставить ее либо на станции, либо у них в комнате. Как ты понимаешь, на станции никто сумочку не находил и найти не мог. Гарри пытался меня успокоить, но я настояла, чтобы мы вернулись в Лондон раньше времени. Затем сказала, что хочу подняться к нему и посмотреть. И когда мы поднялись… – Милли прищурила глаза, – я застала ее там. И они не чаи распивали. Олив, они там тешились в кровати!

– Быть того не может! – воскликнула изумленная служанка.

– Представь себе, может. Я уверена, – сказала Милли, принюхалась и скорчила гримасу. – Боже, какой тяжелый запах! Приберись тут побыстрее. Осколки убери. И окно открой, не то я скоро задохнусь.

Олив посмотрела на хозяйку. «Побыстрее не получится», – читалось в ее взгляде.

Милли повалилась на кровать и застонала от досады. После ухода Джо и Фионы она, забыв про чай, молча смотрела на кровать Джо, представляя его и Фиону в объятиях друг друга. Сейчас в ней поднималась бурлящая ярость.

– Олив, я ума не приложу, почему он предпочитает ее. Честное слово!

– Мисс, может, он ваших намеков не словил?

– Я ему уже столько намеков подала. Слепым надо быть, чтобы не заметить!

– Можно я свое мнение скажу? – спросила Олив, подбирая осколки.

– Говори, – буркнула Милли.

– Парень-то вовсе не слепой.

– Это как понимать? – насторожилась Милли, садясь на постели.

– А так… Он же у вашего отца работает?

– И что?

– Он, мисс, свое место знает. Не подобает такому, как он, за хозяйской дочкой увиваться. Посмотрите на это его глазами. Он, поди, думает, что ваш отец разгневается. Может, у отца для вас партия получше выбрана.

Милли в изумлении уставилась на служанку. Олив права. Как она могла подумать, что неинтересна Джо? Чушь собачья! Такого просто быть не может. Конечно: Джо решил, что не годится для нее. Она – наследница, может выбрать кого пожелает. Зачем ей недавний лоточник, у которого и ста фунтов за душой нет? Все сразу прояснилось. Джо восхищался ее отцом, смотрел с почтением и, конечно же, не смел разгневать хозяина, осмелившись ухаживать за его дочерью. Как она раньше не догадалась? И впрямь Милли-глупышка.

– Олив, а ты умная девица! Так оно и есть.

Милли вскочила с кровати и уселась за туалетный столик. Ей нужно остаться с Джо наедине и чтобы обстоятельства были соответствующими. Он боится до нее дотронуться? Ничего, скоро убедится: ее можно трогать везде, где он только пожелает. Уж она постарается! Мужской породе присущи сильные, неуправляемые страсти. Бывают моменты, когда мужчинам попросту не удержаться. Это Милли слышала от своей тетки. Когда к ней впервые пришли месячные, у них с теткой состоялся разговор о взрослой жизни.