Зуриллус упал на колени, крича:

– О, умоляю вас, хороший, добрый капитан! Дайте моим родственникам еще день! Не калечьте меня! Не надо... – И он продолжал и продолжал упрашивать, рыдая и кланяясь.

Айзор сделал знак своим людям, и те грубо поставили Зуриллуса на ноги, развязали его и потащили через свободный круг к пеньку. Там они стащили с него правый сапог и силой установили его ногу на пенек. Потом один из разбойников отсек ножом большой палец Зуриллуса. Тот дико закричал. Потом пленника снова привязали к дереву, замотав искалеченную ногу тряпками.

Айзор сказал:

– Твой палец направится к тебе домой. А если мы не получим ответа через неделю, для напоминания отправится еще одна часть твоего тела. Когда будут отправлены все части, которые можно отрезать, мы пошлем твою голову, чтобы показать, что предупреждаем не впустую.

– Ну а ты, мастер Здим, кажется, попадаешь в особую категорию. Сегодня вечером будешь со мной обедать и подробнее расскажешь о себе и о своем поручении.

Когда пришло время, меня развязали и оттащили к другому дереву, возле которого находился домишко из прутьев и коры, служивший Айзору домом. За моей спиной стояли охранники с арбалетами наготове. Подавали еду две женщины. Я понял так, что Айзор является мужем обеих, хотя большая часть новарцев венчалась парами – один мужчина с одной женщиной.

Айзор играл роль радушного хозяина, потчуя меня добрым солимбрийским элем. Мои усики тем не менее уловили волны, которые сообщили о том, что за внешним дружелюбием скрывается враждебность и жестокость. К этому времени я научился уже довольно свободно тестировать эмоциональные излучения обитателей Первой Реальности. Как гласит пословица: по одежке протягивай ножки. Не видя причин обманывать, я честно отвечал на вопросы Айзора. Наконец он, покачав головой, сказал:

– Не знаю, как мне извлечь прибыль из твоего пребывания здесь. Я не могу послать сообщение твоим хозяевам в осажденный город. Если ты не выполнишь поручения, то вообще никакого Ира не будет и не с кого брать выкуп, если же ты его выполнишь, то можешь оказаться вне пределов моей досягаемости.

– Я могу обещать вам просить синдиков о том, чтобы вам заплатили после победы...

– Дорогой мой демон, ты действительно так прост?

– А что вы, сэр, думаете о моих шансах на успех в случае, если вы отпустите меня? Солимбрийцы как будто приняли меня за паалуанца.

– В каждом краю есть невежественные люди. О тех рыжеволосых варварах, что живут за горами, я ничего не знаю, но вот что с Солимбрией тебя ждет полный провал – это так же ясно, как то, что вода течет вниз с холма.

– Почему же?

– Потому что во время последних выборов боги ополчились против Солимбрии и дали нам в правители пустоголового.

– Как же у вас происходят выборы?

Айзор громко рыгнул и похлопал себя по животу:

– Знай, демон, что мы, солимбрийцы, народ благочестивый. Столетия назад святые отцы заключили, что, поскольку все во власти богов, единственный разумный способ выбора правительства – жеребьевка. Боги, видишь ли, определят результат и, любя древние и священные обычаи Солимбрии, сделают так, чтобы жребий пал на достойнейшего. Поэтому каждый год проводится празднество в честь Зеватаса и нашего особого божества Иммура Сочувствующего. Главная часть празднества – бросание жребия. Имена сотни солимбрийцев, взятых в определенном порядке с переписного листа граждан, пишутся на листочках бумаги и прячутся в ореховые скорлупки. Скорлупки бросаются в священный мешок и перетряхиваются. Потом перед всеми людьми высший священник Иммура вытаскивает из мешка одну скорлупку, и тот, чье имя заключено в ней, становится на следующий год архоном. Второе имя делает человека первым секретарем, третий становится цензором, и так далее до тех пор, пока все высшие учреждения не оказываются заполненными... Я не хочу, чтобы меня обвинили в отсутствии благочестия, – с усмешкой сказал Айзор, – но должен признать, что иногда боги делают очень странный выбор.

– Но, – заметил я, – всем известно, что среди обитателей Первой Реальности встречаются иногда умные, иногда дураки.

– Тише, мастер Здим, если не хочешь быть обвиненным в святотатстве! Ибо это еще один из исконных наших принципов: все люди созданы равными и должны поэтому иметь равные права на занятие должностей. Великий Реформатор Псоанес Справедливый ясно объяснил это, когда сверг феодальный режим. Его логика была неубиенной: если некоторые действительно были умнее и талантливее, чем остальные, то это нечестно по отношению к глупым и придурковатым. Боги были бы виноваты в том, что позволяют существовать несправедливости. Но такого быть не может, потому что всем людям известно, что боги мудры и добры и желают человечеству только хорошего.

– А у нас, в Двенадцатой Реальности, боги довольно глупы, – сказал я, – но, возможно, в этом мире все обстоит по-другому.

– Несомненно, несомненно. Как бы там ни было, роль главы кабинета, архона, досталась на этот раз Гавинде из Одрума, борцу по профессии. Теперь, когда он занимает должность большую часть года, результаты очевидны. Ты видел на границе какую-нибудь охрану?

– Нет, и это меня озадачило. Мне было нелепо ожидать ее и показывать ей документы – те, что ваши люди у меня отобрали, – чтобы идентифицировать свою личность.

Айзор усмехнулся:

– Поскольку никому из них не платили месяцами, они предпочли дезертировать, чем остаться и голодать. Остальные члены архона того же калибра. Конечно, такое положение дел имеет стороны, вполне устраивающие меня и моих людей, – мы не боимся солдат и констеблей, не боимся того, что они начнут прочесывать лес и схватят нас. Мы даже думаем о захвате какого-нибудь соседнего городка и об установлении там своей власти. В лесу очень хорошо летом, но для зимних холодов наши лачуги слишком ветхи, а крыши не защищают от дождя.

– А солимбрийцы не возражают против такого положения дел? – поинтересовался я.

– Ну не без того, есть такие, что ворчат. Некоторые говорят, что боги выбрали Гавинду, чтобы наказать Солимбрию за грехи ее народа.