"Сегодня, мама, третий штурм,
Мы десять дней уж ждём погоду,
Ещё чуть-чуть и русских шкур
Мы наберём и к "нову" году.
Они упрямы как ослы,
Но мы разрушили валы.
Наш взвод не верит в ерунду.
Мы все сегодня веселы,
Мы восстановим цвет столетий,
И в это верит каждый третий.
75
Я знаю, мама, с нами бог,
И свет побед воодушевляет нас,
Для нас конечно свой упрёк
Всевышний возвестит сейчас.
Врагов из выжженной земли
Мы выжимали, как могли.
Так кто теперь здесь против нас?
Мы неба, солнца - короли"!
.... Забыла тень между политик прусских,
Что есть и матери у русских....
76
А что же русский? На письме
Неровно пишет про погоду,
Что лето спит в календаре, *7
И карты стёрлись о колоду.
Сулит что свежий урожай,
Чем встретит осень милый край,
В селе прибавилось ль народу? -
"Я скоро буду, так и знай,
А огород поправлю сам,
Извечно твой - солдат Иван".
77
Так кто же ценен здесь для БОГА?!
Ответ не долго накалялся
Для Смерти павших с каталога.
За жизнь ведь всякий здесь цеплялся,
Будь немец русский, ты, иль прусс,
Герой, быть может, или трус,
Ещё невинен, иль влюблялся
И знаешь женщину на вкус?
Забыл иль помнишь запах Смерти,
Как в сумрак души материли черти...?
78
Все тридцать адских батарей
Под "тыЩи" газовых баллонов,
Здесь для германских дымарей
Хлор встал стеной для легионов.
6-го августа с утра....
Смерть пудрит щёки, им пора....
Для всех полков, дивизионов....
В четыре ровно, что с утра....
(Я вспоминаю не резервы....
Чем стал для русских сорок первый...?)!
79
Хлор смерть с позиции извлёк;
Туманный смог зелёно-серый.
Он к русским призрачно потёк
Своей паскудной атмосферой:
Пятнадцать метров в высоту,
На восемь тысяч в ширину.
Хлор с бромом стали адской сферой
На 20 метров в глубину
Под сумасшедший сектор газов....
У русских нет противогазов.
80
Ещё всего лишь пять минут,
И в лёгких хлор уж растворится.
Удушьем смерти изрыгнут
Блевотной кровью павших лица.
И Ад не рвётся на восток,
Ему не нужен Белосток.
Скорее б насмерть отравиться,
Тут антидота бы глоток....
Вот так из раненых фортов
Непокорённых выжимали львов!
81
Туманность утра не теплеет,
Пророчит ветром всем беду.
Газ ничего здесь не жалеет
В войне к гражданскому стыду;
Трава без устали чернела,
Листва с деревьев пожелтела -
Всё погибало, как в бреду,
Лишь тишь неистово звенела.
Прогнулось всё под окись хлора
В прицеле пристального взора.
82
В удушном смраде падал всяк
В кровавом кашле от мокроты,
Воды источник вдруг иссяк,
В объятьях муки загибались роты.
Полки рядились в батальоны,
А отделенья в гарнизоны,
Меняя вздорные широты.
На грамм разменивая тонны,
Что оставалось у границы? -
Не Осовец, а единицы.
83
"Пусть нет воды, но есть моча,
Исподним, парни, обернём лицо", -
Там кто-то крикнул сгоряча. -
"Мотай вот так, заподлицо".
Кто рвал рубаху на себе,
Другой портянку на гербе....
Иное я б сказал словцо,
Но эта вздорность не в себе;
Не всяк народ рождает мат,
Где точка сразу же - квадрат.
84
Дышать не становилось легче
Сквозь дымность смога, даже вонь
Не ощущалась вовсе, крепче
Цеплялась за цевьё ладонь.
Из сотни трое поднимались,
Пусть хоть и насмерть задыхались.
Живым из павших сохранялась бронь:
Они теперь за всех сражались.
Дороже пули ли рубля
Для всех лишь мать - сыра земля.
85
Собой доволен Людендорф,
Он кофе в чашке допивает.
Военный, скажем, "полиморф",
Такое тоже ведь бывает.
Не односложный генерал;
Он Осовец конечно взял....
Вторую чашку наливает,
И знает свой потенциал.
Бедняга теплится в отваге,
Пока бойцы не побросали стяги.
86
Германца радует зачистка,
Чтоб день закрыть как боевой.
На то плевать авантюристу,
Пока в исход не кончен бой.
Ряды немецких легионов.
С десяток...? Больше батальонов
Неторопливою ходьбой
(тревожен звон от медальонов)
Ступают вслед за хлорным газом,
Конечно же с противогазом....
87
(Не брался я за вздорность правды,
За исторический канон.
Бумажность слов для авангарда,
Как муравью нелепый слон.
Историк в текстах накопает,
Что обыватель не узнает.
Где для политики наклон
Всяк правду с пользой выбирает,
Да и свидетель ведь приврёт,
Плевать, что будет наперёд.
88
Но тут особая задача:
Отдать героям надо честь,
Для них расщедрилась ль удача,
Ли за погибших злая месть.
Едва ли кто-то да ответит,
Пусть и архивы рассекретят,
Но жив здесь я, чтоб эту весть
Готов был всякий, да приметить.
У нас ведь с Дьяволом контракт;
На мой рассказ там было так...).
89
Вся цепь германских легионов
Сквозь толщу хлорного огня,
Их допускала до кордонов
Противогазная броня,
Глотала мертвенный туман.
Солдат готовил свой карман;
Трофеи - славная фигня.
Что мародёр, ли клептоман,
Ведь вещь поверженных врагов
Добавит к жизни сто очков...?
90
Вот-вот уже из-под завесы
В "запотеваемых" очках
В противогазных масках ЗЕСа...? *8
Блеснёт блик солнца на штыках.
И крики в ВОПЛЬ!!! кровавой бани:
"В атаку братия - Славяне!!!"!
Мандраж стремительно в полках
Распространился, как в обмане,
Здесь немцу слышался в ушах
Неистребимо-тленный страх.
91
Восстали все... Зелёный хлор
Победным кличем единиц
Германцам выдал приговор,
И даже здесь среди страниц.
С обвисших скул в шальном свинце
С кровавой тряпкой на лице
Десятки русских... Боль глазниц.
В ожившем, может, мертвеце
Узрел Божественных доспех -
И немец тот, - свой смертный грех.
92
Эффект сдержал все обещанья,
Из лёгких выплюнув куски,
В не написа/вших завещанья
Так ощетинились штыки....
Один упал, затем второй,
Возможно ль Аду дать здесь бой?
Винтовки бравые полки
Бросали тут же пред собой.
Спешили, будто падший скот,
И каждый знал, что здесь умрёт.
93
Остатки жуткой карусели;
Все гимнастёрки наголо....
И русский, немец - все седели
И даже те, кому везло.
Пехота Кайзера бежала:
Друг-друга, - всё перемешала,
Теряя в спешке барахло,
Свои колючки же цепляла
В "переволочных" загражденьях -
Лисой в кальсонных испражненьях.
94
И артиллерия вздохнула
Для павших, но не мертвецов.
Историй птица вдруг вспорхнула,
Деля безумцев от глупцов....
Их было всех..., не для развода:
