Доверяя своим ощущениям (а как им не доверять - в Гантце только благодаря им и выживал), я с уверенностью мог сказать, что в микроавтобусе находятся еще два человека. Одного из них можно было смутно рассмотреть сквозь лобовое стекло - он сидел на месте водителя, но вот второго... второго я просто угадал. Итого - три человека.

   И? Что им от меня нужно? Выбор машины предполагает, что нужна им транспортировка одного непоседливого студента... куда, интересно? И, главное, зачем?

   - Добрый вечер, Олег! - Улыбается. - Как учеба?

   - Идет, Иван Иванович.

   - Поговорить бы надо, Олег.

   Ну, цель визита я полностью угадал. Молодец я! Было б что угадывать...

   - Слушаю вас. Или, может, поднимемся в мои... апартаменты?

   - У нас поговорить будет удобнее.

   - "У нас"?

   - В поместье "Ламские Холмы". Если помнишь, это недалеко отсюда - минут сорок даже с учетом пробок.

   - "Ламские Холмы". Как же, помню - рыбалка и все такое... Особенно рыбалка. Типа...

   Со стороны это выглядит, наверно, странно - мы стоим на расстоянии где-то метра четыре друг от друга. Как-то сама собой образовалась эта дистанция, с которой в боевых искусствах начинается схождение бойцов. Люди, доверяющие друг другу, на таком расстоянии не разговаривают.

   - Ну, тогда закидывай вещи в свои... апартаменты, - Иван Иванович показал широкой улыбкой, что оценил юмор. - Прыгай в машину и поехали!

   Как это принято говорить, "ага, щаз! Разбежался и прыгнул..."

   - А по какому вопросу намечается беседа, Иван Иваныч?

   Глаза "безопасника" чуть сузились: понимает, зараза, что клиент совсем не горит желанием посетить родные стены и готовит почву для отказа.

   - По дороге расскажу. У нас не так много времени, Олег. Поехали уж!

   М-да, ситуация... С одной стороны, приказывать он мне не имеет права. Юридически. Дела Семьи - это дела Семьи. А я теперь для Сварогов - никто, посторонний. Причем - во всех отношениях. А они, соответственно - для меня.

   А вот исходя из местных реалий и того, что в другом мире назвали бы "понятиями" - Свароги тут "в авторитете". И к их пожеланиям такой никчемный червяк, как я - изгнанник, без способностей, без денег и без нужных связей - должен чутко прислушиваться, ловя каждое слово.

   Слушаю свою хваленую интуицию... Молчит, родимая. Видимо, Ламский не обманывает и со мной, действительно, хотят поговорить. Значит, что?

   Пусть и урон для гордости, но - придется ехать.

   +++

   В машине молчали. Ламский даже не пытался "навести мосты", что является чуть ли ни обязательным действием перед допросом... если только допрос не будет проводиться с помощью давления и подручных средств. Но на этот счет интуиция успокаивающе помалкивала.

   Включились фонари, когда мы подъехали к длинному и высокому забору поместья. Водитель бибикнул и ворота поползли в стороны.

   Поместье Ламских включало в себя крупный искусственный водоем, образованный запрудой речки-переплюйки Хрипани. Место живописное. Судя по моим воспоминаниям и частым поездкам сюда - рыбалка (а рыбалку папаша уважает) здесь отменная...

   Правда, мы с сестрой сюда не на рыбалку приезжали. Здесь была одна из самых неприятных полос препятствий, которую довелось проходить Олегу, когда он был Сварогом. Половина ПП приходилась на искусственно заболоченный участок... С комарами, пиявками, вонью и прочими болотными прелестями.

   - Навевает воспоминания? - Впервые с момента разговора у гостиницы подал голос Ламский, когда мы шли от стоянки к особняку и проходили мимо деревянной арки с надписью "Детский городок" - входа на полигон и полосу препятствий... человек с юмором делал, однозначно.

   - Да не особо.

   Действительно, не особо. Это для Олега Радовича полоса препятствий "Детский городок" была чем-то выдающимся и неприятным, а для Сая Нагава и Олега Дорина - сущая ерунда по сравнению с любой из миссий "Гантца".

   К тому же сейчас моя голова была занята предстоящим "разговором", а не детскими воспоминаниями. И - самое главное - причинами этого разговора. С чего вдруг бывшим родственникам захотелось поговорить с изгнанником, вышвырнутым несколько лет назад из Семьи?

   - Ну-ну... - неопределенно хмыкнул Ламский.

   Привели меня в какой-то кабинет, усадили за стол (на место посетителя, разумеется) и ушли, велев подождать...

   Вот сижу - жду... Уже час жду. Потом девушка в коротенькой юбочке принесла мне горячий сладкий чай с печеньем, который я быстро уничтожил, а потом - снова ждал...

   - Не высыпаемся, господин Радович? - Выдернул меня из дремы голос Ламского.

   - Очень уж обстановка умиротворяющая, Иван Иванович!

   Удивительно, но, кажется, я выспался! И, по ощущениям, проспал часа два! Это на неудобном-то стуле!

   - Говорят, что у людей с чистой совестью - хороший здоровый сон. - Ламский уселся в кресло за столом.

   - Или полное отсутствие этой совести. Во всяком случае, я знаю как минимум одного человека, который хорошо и крепко спит, будучи бессовестной мразью.

   - Кажется, я догадываюсь, кого ты имеешься ввиду, Олег... - Покивал головой Ламский. - Наш разговор будет записываться... не возражаешь?

   - С моей-то чистой совестью? Ни капли!

   - Кхм... Олег. Как ты понимаешь, мне нужен однозначный ответ на этот вопрос.

   - Нет, Иван Иванович, я не возражаю против ведения записи нашей сегодняшней беседы.

   - Замечательно! Итак. Среда, восьмое сентября 7511 года, двадцать два часа сорок минут. ("Вот это я "придавил"!") Беседу ведет Ламский Иван Иванович. Олег Ильич, представься, пожалуйста.

   - Олег Ильич Радович, ранее - Сварог. - Ламский прищурился и усмехнулся, но промолчал. - Восемнадцать лет. Родился шестого мая 7493 года в Москве.

   - Хорошо. Честно говоря, я удивился, когда узнал, что ты вернулся в Москву, Олег. Как тебя сюда занесло? Ты же в Киржаче учился?

   - А уж как я удивился, когда меня сюда чуть ли не насильно перевели! Руководство Политеха почему-то решило, что такой умный и талантливый мальчик должен получать образование в центральном филиале Университета, а не в глухой провинции...

   - Бывают же совпадения! - Очень натурально восхитился Ламский.

   - А что с чем совпало, Иван Иваныч?

   Но Ламский, разумеется, не позволил себя поймать:

   - Олег, я ж тебя учил... когда-то... тут я задаю вопросы, а ты отвечаешь... И - никак иначе!

   Вообще, то, что говорит Ламский - совершеннейшая ересь - теория допросов никак не соотносится с данной ситуацией. Он вообще не имеет права меня допрашивать, представляя частную лавочку. Но зачем же ссориться?

   - А-а-а... Да, припоминаю, Иван Иванович. Чему-то такому меня, действительно, учили. Прям, как знали, как знали...

   - Ну, не будем отвлекаться. Пятого сентября 7511 года... Олег, попытайся вспомнить, что ты делал в этот день.

   - Ну... Иван Иванович. Ну, вы спросили...

   - Это воскресенье, если ты запамятовал...

   - Готовился к отъезду в Москву, потом ехал в Москву, потом приехал в Москву... Хотя, нет - приехал я уже ночью в понедельник.

   - Подробно, Олег. Подробно. Вот, проснулся ты... во сколько ты, кстати, проснулся, и где?

   - В своей постели в общежитии... К сожалению, один... - Тяжко вздохнул я, заглядывая в вырез блузки секретарши (или помощницы... или кто она здесь?), снова принесшей чай и сладости. Та стрельнула проказливыми глазками. - Совсем один... - Совсем жалобно протянул я, подмигнув ей.

   Подробно, по часам, даже по минутам, я вспоминал воскресенье и описывал весь день. Разумеется, эпизод с дракой в электричке плавно обошел - ехал и ехал, в окно смотрел... к тому же формально эта драка случилась за полночь... То есть уже в понедельник. А рассказать-то меня просили про воскресенье. Ламский уточнял, записывал фамилии тех, кто может что-то подтвердить.