Она перешла на «ты» так просто и естественно, будто Женя и правда была ей родной. Какой-нибудь давно потерянной, а теперь нашедшейся племянницей.
— Ладно, — вздохнула Женя, — тогда я лучше не буду рассказывать ничего. Забыла так забыла. Лучше вы тогда расскажите что-нибудь. Ну, такое, что мне нужно знать.
И снова комнату наполнил тихий смех.
— За единственный вечер рассказать все, что должна знать воспитанная столичная барышня? Ты в самом деле думаешь, что у нас это получится?
— Вряд ли, — Женя скептически хмыкнула. — Но если я завтра ляпну что-нибудь не то на людях, может получиться очень некрасиво.
— А ты помалкивай и слушай, — тетушка улыбнулась так лукаво и весело, что ее слова прозвучали совсем не обидно. — Разберешься. Умная девушка тем и отличается от умного мужчины, что во всем разберется без лишних слов.
Женя невольно хихикнула и призналась:
— Я не всегда умная. Иногда бываю дура дурой.
— Для таких случаев остается возможность пошептаться, — подмигнула тетушка.
Варрен разлил по бокалам вино и придвинул поближе к кузине вазочку с печеньем. Спросил:
— Ну что, пошептались? Как ты любишь говорить, «о своем, о девичьем»?
Гелли задумчиво сгрызла печеньице, сделала крохотный глоток вина и ответила:
— Милая, неглупая, хорошо воспитанная девочка.
— Воспитанная? Она довольно раскованно себя ведет.
— Раскованно, однако никоим образом не непристойно, — возразила Гелли. — И даже не вульгарно.
Варрен кивнул. В самом деле, можно было назвать непристойной одежду девицы, ее рассказ о муже, но не манеры.
— Она, конечно, воспитывалась не в Андаре и не в Тириссе. Но воспитывалась. Она вежлива, умеет вести беседу, у нее не слишком изысканная речь, но простолюдинки говорят совсем не так. Я думаю, девочка из хорошей семьи. Хотя странная, да… Необычная. Возможно, она из колоний?
— Очень издалека, вот все, что я могу тебе сказать, — Варрен виновато развел руками. Гелли негромко рассмеялась:
— Держи при себе свои тайны, дорогой братец, мне они не нужны. Я не спрашиваю, просто рассуждаю вслух.
— Продолжай, — Варрен снова кивнул. — Слушать тебя одно удовольствие, сестрица. А твое мнение об этой девушке очень меня интересует.
— Мнение? — Гелли задумалась. Рассеянно грызла печенье, запивала мелкими глотками вина, а взгляд смотрел словно в никуда. — Чем-то она напоминает Цинни. Не внешне, а… даже не знаю, может, взглядом?
— А, ты тоже заметила! — Варрен довольно улыбнулся. — Характером, пожалуй. Она не из тех девиц, кто может быть счастлив, сидя дома и ничем не занимаясь.
— И ты, конечно, уже придумал, как это использовать.
— Не одобряешь?
— Почему же… — Гелли сделала еще глоток и взяла еще печеньице. — Завтра скажу, братец. Но по первому впечатлению — вполне одобряю. Ей скучно сейчас, а ты сам знаешь, чего способна наворотить со скуки девушка вроде Цинни.
— Знаю, — согласился Варрен. — И еще лучше знаю, насколько она может быть полезна для дела. Вот только с нашей милой и неглупой барышней придется очень много повозиться, прежде чем…
— Ай, перестань, — отмахнулась Гелли, даже не дослушав. — Не придумывай себе сложностей на ровном месте. Все будет прекрасно.
— Прекрасно! — хозяин лавки, он же портной, картинно отступил на шаг и оглядел Женю с головы до ног. — Замечательно! Барышне к лицу этот оттенок зеленого, и серебряная отделка…
Темный, густого бутылочного оттенка зеленый действительно был Жене к лицу, да и просто нравился. А вот та самая серебряная отделка, которой так восторгался портной — и которая поднимала цену платья едва не вдвое! — казалась ей совершенно лишней. Пришлось напомнить себе, что в модах этого мира она разбирается не больше, чем баран в высшей математике. К тому же одно дело домашние платья, и совсем другое — одежда «на выход». Тетушке Гелли виднее, во что нарядить юную «родственницу».
— Сейчас подгоним по фигуре, и…
Женя послушно стояла, поворачивалась, поднимала и опускала руки, пока помощница портного скалывала булавками куски ткани. Ловила на себе сочувственно-насмешливые взгляды тетушки Гелли и тосковала о любимых джинсах. Думала: «Видела бы меня мама, была бы счастлива. С ее-то любимым „стань уже наконец женственной, вспомни, что ты девушка, вылези из джинсов хотя бы ради приличия“. Это дома можно было везде таскаться в джинсах, а здесь… Здесь с приличиями строго».
— Когда будет готово? — спросила тетушка.
— Уже завтра, госпожа. Не желаете еще что-нибудь, теперь, когда у нас есть все мерки барышни?
Наверное, на лице у Жени тут же нарисовалось, насколько ее утомили снятие мерок и бесконечная болтовня портного.
— Кажется, здесь неподалеку есть кондитерская? — спросила тетушка Гелли. — Нам надо отдохнуть. А вы, любезный мой, приготовьте тем временем образцы тканей, которые, на ваш взгляд, подойдут юной барышне.
— Для каких именно платьев, госпожа?
— Барышне нужно обновить гардероб, — обтекаемо ответила тетушка. — Пойдем, деточка. — Улыбнулась лукаво: — Покажу тебе, что такое столичная кондитерская. Любишь ягодные пирожные?
Пирожных Женя умяла полную тарелку. В доме графа совсем не подавали сладкого — видно, хозяин сурово по-мужски пренебрегал десертами, предпочитая мясо и паштеты. А между тем сладости в этом мире оказались такими вкусными — пальчики оближешь! Ягодные пирожные, которые сразу же заказала тетушка Гелли, напоминали привычные «корзиночки»: тонкая «корзинка» из хрустящего теста, заполненная воздушным сливочным кремом и ягодами и политая сверху густым, похожим на не застывшее желе сиропом. А самое приятное, что к ним подавали горячий чай! Пусть не настоящий, а травяной, но все же! Чай благоухал черной смородиной, земляникой и чем-то незнакомым, кисловатым.
— Почти счастье, — пробормотала Женя, медленно отпив несколько глотков. — А у графа только вино.
— Мужчины! — тетушка Гелли укоризненно нахмурилась. — Сразу видно, что в доме давно нет женщин. Ему и в голову не пришло позаботиться о подобающем десерте. А ты, деточка, почему же не попросила?
— Я ведь даже не знала, что у вас такое бывает, — пожала плечами Женя. — Да и неприлично в гостях едой перебирать. Что дают, то и ела.
— Ох, поговорю я с ним! — сердито пообещала тетушка.
Женя поспешно откусила хрустящий бок пирожного: иначе не удалось бы скрыть улыбку. Похоже, грозный начальник Тайной Канцелярии был вполне под каблуком у своей милой сестрицы.
— Кушай, деточка, — тетушка довольно улыбнулась, отпила глоточек чая и взяла пирожное. — Надо не забыть послать кого-нибудь купить домой чаю, а то я не удивлюсь, если у братца на кухне такого добра и вовсе не водится. Во времена нашей молодости, видишь ли, это считалось непатриотичным.
— Чай пить? — ошарашенно переспросила Женя. И тут же догадалась: — А, он, наверное, не местный? Завозится откуда-то?
— Из Тириссы, — пояснила тетушка. — Там сырой болезненный климат, не то что у нас, и считается, что такой чай согревает и полезен для здоровья.
— Ну так и правда же полезен, — Женя с удовольствием сделала еще глоток. — Травки, витаминчики. Не вино же хлестать по три раза на день. А вот скажите, — решилась она заговорить о том, что в самом деле немного тревожило, — «обновить гардероб» — это насколько серьезно?
— Деточка, у тебя же ничего нет! — трагическим шепотом отозвалась тетушка. — Домашние платья Цинни годятся только на то, чтобы первое время не ходить совсем уж раздетой!
Женя потупилась, поболтала остатки чая в чашке.
— И нечего тут стесняться, Варрен вполне может позволить себе помочь девушке, попавшей в сложные обстоятельства, — тетушка явно поняла смущенное молчание по-своему. Вполне логично, в общем-то, поняла, но…
— Знаете, — мрачно призналась Женя, — я как подумаю, что мне всю жизнь придется в этих юбках путаться, так сразу плакать хочется. У нас совсем по-другому одеваются. Я не привыкла, мне неудобно и все время кажется, что я выгляжу полной дурой!
