– Неплохо бы нам уйти подальше, – вдруг сказал Штотц. – Меньше атмосферы – меньше ударная волна и поперечная радиация от луча.

– Пока еще не можем, – ответил Рип сдавленным голосом. – Выше – значит медленнее, и больше времени у них для наведения на нас. Я веду нас на еще один виток орбиты, чтобы стряхнуть их в электромагнитном излучении сьеланитовых полей. Все равно в такой адской магнитной буре им не навести луч точно.

Дэйн и Туи смотрели у себя на экранах, как он, произнося эти слова, одновременно выполнял, то что говорил, и дал реверс реактивных двигателей, удерживая “Королеву” на более низкой и быстрой орбите.

Подвеска Дэйна щелкнула, когда ускорение упало до нуля. Они были в свободном падении. Атавистическая часть его мозга в панике вздрогнула, узнав два самых древних кошмара: атаку хищника и падение.

Это чувство резко обострилось на миг, когда проснулась пси-связь. Появились они все четверо, но почти сразу же исчезли.

Из корабля-преследователя вырвалась еще одна вспышка света, пока еще только световая точка, теперь уже ближе к ободку планеты, но смертельный луч на этот раз изогнулся вверх и прочь от планеты. И световая точка погасла.

– Дэйн, что случилось? – спросила Туи. – Пират взорвался?

– Противник вошел в магнитопаузу, – лаконично доложил Лоссин.

– Нет, – ответил Дэйн, когда ритм его сердца замедлился до нормы и пришло понимание. – Он влетел в тень Геспериды.

По интеркому донесся голос Джаспера – спокойный голос учителя:

– Его луч отклонила ударная волна частиц возле терминатора.

– Проводимость растет, – снова сообщил Лоссин, когда по обзорному экрану опять поползли коронные разряды и закрылись пылевые щиты. Очевидно, татх связал их напрямую с сенсорами корабля.

Чтобы отвлечься от растущего ощущения беспомощности, Дэйн стал объяснять Туи, как огибает планету поток частиц от неспокойного солнца, создавая в космосе что-то вроде расходящейся от носа лодки волны.

Туи тоже обрадовалась возможности отвлечься. Она внимательно слушала, ее выразительный гребень трепетал, потом она коротко кивнула и спросила:

– Значит, луч пиратов на это налетел и отклонился?

– Да, – ответил Дэйн. – К сожалению, мы не можем рассчитывать, что это случится опять.

– Отсеки, доложите обстановку, – прервал их голос Рипа.

Этому новому отвлечению Дэйн тоже обрадовался и стал слушать краткие рапорты и глядеть на приборы, ожидая своей очереди.

– Температура реактивных двигателей шестьдесят три процента допустимой нормы и сохраняется, – доложил Джаспер.

– Машины на девяноста восьми процентах, – сказал Иоган Штотц. – В пределах параметров.

– Все закреплено, – доложил Дэйн, когда наступила его очередь. – Поломок не обнаружено.

И все это время низким аккомпанементом к быстрым переговорам экипажа свистели и рокотали реактивные двигатели, преодолевая трение об атмосферу в орбитальном полете.

– Температура корпуса семьсот пятьдесят пять градусов, стабильная, – доложил Тау. – Охлаждение заполнено на пятьдесят пять процентов, оставшихся емкостей при таком режиме хватит на двести пятьдесят минут.

Вырабатываемому при нагреве корпуса теплу было некуда деваться – система охлаждения сохранит его в танках под давлением еще четыре часа, а потом надо будет отдать его через двигатели, кпд которых в этом режиме снизится наполовину. Но к этому времени они уже будут далеко от планеты. Или будут мертвы, мелькнула мысль.

И снова рябью на воде реакция от других – на этот раз острее. Первым ее отсек Али, потом Джаспер; Рип был настолько поглощен работой, что это его само по себе отгораживало.

Дэйн потряс головой, избавляясь от головокружения, которое было неизбежным спутником таких соединений, и посмотрел на экран. Пылевые щиты снова открыли, и перед кораблем градусах в тридцати по курсу он увидел сияние вокруг края ночной поверхности планеты. В отличие от бурных молний, дифракционных кругов и цепочек, мерцающих в постоянном кишении под облаками далеко внизу, как культуры бактерий, это сияние было ровным.

Когда снова поднялась ионизация, отрезав внешний вид, Лоссин неожиданно доложил:

– Тормозной двигатель, один-семьдесят отметка восемьдесят, четыреста километров.

– Противник пытается нас достать, – сказал Рип.

– А может? – спросил Тау по интеркому.

– Зависит оттого, какой у них корпус и какова емкость охладителя, – ответил навигатор. – Лоссин, можешь прочесть массу этого корабля?

В окне своего экрана, показывавшем мостик, Дэйн увидел, как татх покачал головой.

– Слишком много флуктуации в магнитосфере. – В этот момент щиты снова открылись, и мех на шее у татха поднялся дыбом. – След потерян. Ты можешь вести нас не в ионосфере, над флуктуациями отражающего слоя?

– Слишком высоко будет, – ответил Рип. – Попытайся так. Со спутниками наблюдения удалось что-нибудь сделать?

– Десять минут до связи с ними, – ответил Лоссин, и его шерсть на шее вернулась в нормальное положение.

– Спутники наблюдения? – переспросила Туи. – Глиф не мог настроить?

Донесся голос Глифа из машинного отделения.

– Мы настроили спутники для тактического мониторинга, но не могли еще переориентировать...

– Надо было ждать взлета, – добавил голос Иррбы из отсека двигателей.

– Чтобы не навести пиратов, – сказал вполголоса Дэйн.

Туи кивнула, зрачки ее сузились в щелочки.

– Теперь понимаю.

– И изображения будут медленные, – сказал Лоссин из ходовой рубки. – Слишком много шума – Планета звенит колоколом, – врубился резкий голос Штотца. – Частоты падают, амплитуды растут. Но скорость обмена снижается.

– И этого мало, – заметил Джаспер. – Чертовски мешает настраивать двигатели.

– Зато и лучи их бластеров – тоже, – возразил Рип. – А мы уйдем еще до начала большого спектакля, если компьютерные расчеты точны.

– Тут еще одно, – вставил Али, растягивая, как обычно, слова, будто они всего лишь работали с имитационной моделью. – Когда ионосфера опустится до земли, весь ад сорвется с цепи.

При этом предупреждении все замолчали.

Какое-то время за ними не было погони, или так казалось, но Дэйн знал, что еще один пиратский корабль их выслеживает и выжидает возможности, пока двое других выходят с ускорением на более высокие орбиты, ожидая, чтобы “Королева Солнца” показалась из-за края планеты.

Он поморщился, глядя на цифры, мелькающие по экрану. Что собирается делать Джеллико на “Северной звезде”? У нее ведь нет оружия, так что он может сделать?

– Есть что-нибудь от “Северной звезды? – спросил он.

– Нет, – ответил Лоссин.

– Плохой признак, – начал Штотц.

– Не обязательно, – перебил его Рип медленно, почти медитативно. Он работал на консоли управления, и руки его не прекращали двигаться. – Я думаю, я знаю, где он – прячется у всех на виду...

У Крейга Тау вырвалось внезапное восклицание, но он его тут же подавил.

– ..где пираты быть не могли, когда мы взлетали, – закончил Рип, не обращая внимания на то, что его перебили. “Чего он просто и не заметил”, – подумал Дэйн, глядя на навигатора-пилота на экране. Казалось, что Рип в состоянии измененного сознания – так он был сосредоточен. И Дэйн больше не ощущал исходящего от него напряжения.

– Это где? – спросила Туи.

– Точно над местом посадки “Королевы”, на стационарной орбите – самая худшая исходная позиция для перехвата, – ответил Рип.

Теперь Тау Крейг засмеялся ликующим смехом – Мальчик, ты уже думаешь, как он! Ставлю свои отпускные следующего года, что ты прав.

– Но что он может сделать? – спросил Али. На миг наступило молчание, прерванное гудком с консоли Лоссина, когда пылевые щиты вновь открылись.

– Что бы это ни было, мы скоро узнаем, – ответил Рип. – Выходим на нашу первую орбиту, куда мы и взлетали.

Ему не было нужды показывать, потому что Дэйн видел свет над горизонтом, разливающийся волнами, заворачивающийся огромным колесом со сложной внутренней структурой, и центр колеса был над островом, откуда они уходили.