Плач по поводу разрушения Храма - свидетельство глубокого переживания. Из мира ушла кедуша. Человек лишен возможности служить Создателю в той мере, в какой это было доступно предыдущим поколениям. И не только это. В мире не может быть вакуума: место кедуши заняла тума. По земле, на которую прежде не всякому позволялось ступить, теперь свободно гуляет лисица - некашерное животное. Человека с высокой душой такое зрелище заставит внутренне содрогнуться. Откуда может прийти утешение? Р. Акива показывает связь между произошедшей трагедией и будущим избавлением. И дело не в том, что, в конце концов, наступят хорошие времена. Суть утешения не в этом. Успокоение души приходит вслед за пониманием, что случившееся несчастье есть ступень лестницы, ведущей вверх, этап, предусмотренный тайным планом Творца. И это то, чему нас учит это место Талмуда: позитивное отношение к настоящему возможно лишь тогда, когда на него смотрят из будущего. В противном случае события нашей жизни представляются трагедией, с которой человеческое сердце не может примириться.
Между разбираемой историей из трактата Макот и проблемой, поднятой трактатом Санхедрин, существует внутренняя связь. Трактат Санхедрин говорит об ожидании Машиаха. Сначала рассказывается о нескольких неудачных попытках некоторых талмудистов вычислить день прихода Машиаха. Затем рассматривается проблема, связанная с самим ожиданием. При этом в основе разбора лежит высказывание пророка Хавакука: "...(есть) еще время до (исполнения) видения, и свидетельствует оно о конце, и не обманет оно. Если замедлит - жди его, ибо придет непременно, не опоздает" (Хавакук 2:3). Видение пророка касалось конца времен. Слова "оно не обманет" Талмуд связывает с ошибочными вычислениями даты появления Машиаха. Просчеты в предсказаниях не были бесследными. Люди искренне верили в правильность расчетов, и несбывшиеся ожидания вселяли в их сердца уверенность в напрасности дальнейших надежд. В ответ на это пророк говорит: "...(есть) еще время до (исполнения) видения... и не обманет оно".
Несмотря на оптимистичность предсказания, хахамим волнует вопрос: а сбудется ли оно? Дело в том, что расчеты дня прихода Машиаха в некоторых случаях не были ошибочными: в соответствии с планом Творца, он действительно мог появиться в те дни. Причина, по которой это все же не произошло, состояла в том, что или народ, или его лидеры не выдерживали связанного с этим великим событием испытания. А поскольку известно, что возможны ситуации, когда Всевышний отменяет Свое решение, то возникает опасность невыполнения пророчества Хавакука. Именно об этом и говорит трактат Санхедрин: "...может быть, ты скажешь: мы ждем (Машиаха), но Он (Создатель) не ждет".
Рассуждение Талмуда таково: конечно, мы, основываясь, в частности, на видении Хавакука, ожидаем прихода Машиаха, но есть вероятность, что Творец перестал его ждать. В самом деле, человеку неизвестно, каковы намерения Создателя в настоящий момент. В ответ на это Талмуд приводит слова пророка Йешаи, из которых следует, что Всевышний не отказался от своего плана, но лишь задерживает его реализацию: "И поэтому медлит Г-сподь помиловать вас, и поэтому удалился Он, чтобы (потом) сжалиться над вами, ибо Б-г правосудия Г-сподь, счастливы все ожидающие Его". Талмуд продолжает: "Если мы ждем и Он ждет, что задерживает (приход Машиаха)? Правосудие задерживает. И если правосудие задерживает, почему мы ждем? Чтобы получить награду, как сказано: "счастливы все ожидающие его"".
То, что приход Машиаха откладывается, вызвано действием Верхнего суда. На это указывают слова пророка "...ибо Б-г правосудия Г-сподь". Решение совершаемого на небесах суда зависит, как известно, от действий людей в нижнем мире, и, в первую очередь, - от того, как совершает аводу избранный народ. Тогда оказывается, что главная причина задержки - ситуация на земле. Она не отвечает условиям, при которых может появиться Машиах. Более того, из вопроса Талмуда "Если правосудие задерживает у почему мы ждем?" следует, что до конца времен избавление так и не наступит, так нечего его и ждать. Моменты возможного прихода Машиаха уже все позади, потому ожидание и выглядит бессмысленным. Лишь люди, которым суждено родиться в конце шестого тысячелетия, окажутся свидетелями пятого царства. И если так, вопрос Талмуда правомерен: зачем ждать? Предлагаемый ответ - "Чтобы получить награду" - глубже, чем может показаться на первый взгляд.
Эпоха четвертого царства - самая продолжительная из всех. Она тянется и тянется, и не видно ей конца. Символом этого служит лестница, которую видел Яаков в сновидении. Среди поднимавшихся по ней ангелов был один, представлявший царство Бавел. Он поднялся на семьдесят ступеней и упал вниз - свидетельство того, что вавилонское изгнание продлится семьдесят лет. Затем Яаков увидел ангела, поднявшегося на пятьдесят две ступени - второе царство продолжалось пятьдесят два года. Ангел, представлявший греков, взошел на сто двадцать ступеней. Сто двадцать лет - срок третьего царства. Когда пришел черед четвертого царства, восхождению ангела не было конца. Он скрылся в небесах, не дав возможности подсчитать, как долго простоит четвертое царство.
Продолжительность существования царства Эдома само по себе испытание. Может показаться, что обещание прихода Машиаха - красивая мечта, которой не суждено сбыться. Жизнь в последнем галуте нелегка. Уровень духовности снижается от поколения к поколению. Как остаться верным идее конечного избавления, когда реальность постоянно опровергает ее? И если, несмотря ни на что, человек глубоко убежден, что Машиах, в конце концов, придет, что пророчество о нем - не утешение для елабых духом, его ожидание, конечно же, заслуживает награды. Об этом и говорит трактат Санхедрин.
Ожидание "сквозь слезы" - одно из испытаний четвертого царства. Именно так следует оценивать плач мудрецов при виде лисицы, пробегающей там, где прежде стоял Храм. Расхождение мнений трех рабаним (Р. Гамлиеля, Р. Элиэзера бен Азарии, Р. Йеошуа) и Р. Акивы, очевидно, не в том, наступят ли лучшие времена или нет, а в том, как относиться к настоящему. Плач их вызван сознанием того, как глубоко изменился мир по сравнению со временем, когда Храм стоял и присутствие Шехины было явным. А поскольку, как мы выяснили, относящийся к началу мира эмет и эмет конца времен эквивалентны, то плач их плач о разрыве, существующем как между прошлым и настоящим, так и между настоящим и будущим. Для людей, которые остро переживают отрыв от кедуши, кедуша - не отвлеченное понятие, а реальность. Кедуша отодвинулась, пусть даже надолго, но все же не исчезла, и в назначенное время ей суждено возвратиться. Таким образом, сам плач по утраченной духовности - одна из форм связи с грядущим избавлением. Такая связь, такое соединение с будущим равносильно ожиданию будущего. Острота переживания - свидетельство его подлинности, и это гарантия того, что ожидание будет вознаграждено сполна.
Позиция Р. Акивы отличается от позиции остальных трех мудрецов. Его связь с будущим носит иной характер. Она состоит не просто в соединении с силой, которой в будущем предстоит воплотиться в реальном человеке - Машиахе, но в осознании, что эта сила действует уже сейчас. Говорящее о трагедии пророчество Урии Р. Акива рассматривает как необходимую составную часть предсказания Зехарии - предсказания последующего избавления. Умение видеть настоящее с позиции будущего позволяет в проявлениях ра разглядеть действие тов. С этой точки зрения, плачу нет места. Вид пробегающей лисицы радует Р. Акиву. Отсюда и слова мудрецов "Утешил ты нас, Акива, утешил". Иначе понимаются слова пророчества Йешаи: "Счастливы все ожидающие его". "Машиах уже родился" говорит Талмуд. Ожидание, суть которого - распознавать в реальной жизни действие стоящей за Машиахом силы, подтверждает истинность этих слов.
В предыдущих очерках история еврейского народа была представлена не как набор неких событий. Была сделана попытка взглянуть на нее как на цепь испытаний, цель каждого из которых состояла в отстаивании определенных идей. Сохранение духовных ценностей, приверженность Торе - условия нашего выживания. Талмуд сравнивает Израиля с овцой, оказавшейся среди семидесяти волков. Семьдесят волков - это народы, среди которых мы живем. Единственная защита для овцы - пастух. Он наделен разумом и потому способен уберечь свою единственную овцу. Наша сила - в союзе с Создателем мира. Во времена каждого из четырех царств зло пыталось (и продолжает это делать) тем или иным способом оторвать нас от духовности, ослабить нашу связь с Тем, кто способен нас защитить. На каждом из четырех этапов истории приходилось отстаивать определенный аспект нашей духовности - тот, что подвергался испытанию в данный конкретный момент.
