Эмоциональность речи Морганы придавал ее собственный раздрай чувств. Знание того, что оказывается, она полюбила мужчину, стало для нее настоящим потрясением, уже принявшей было то, что Флёр диссидентка.Когда Моргана замолчала, над площадью встала тишина, вдруг взорвавшаяся аплодисментами, свистами, восторженными воплями. Кто-то посылал ей бессчетные поцелуи.

- Они вообще слышали, о чем я тут говорила? - удивленно повернулась Моргана к генералу Рау.

- Они не слышали, они слушали, лейтенант, - улыбнулся генерал и обернулся к Федору Скворцову.

Тот тут же сорвался с места, в три прыжка преодолевая ступени помоста. Волнующаяся толпа пришла в движение и из нее, ему навстречу вывалился черный парень, играя мышцами великолепно тренированного тела. Оба, не сбавляя бега, схлестнулись во встречном ударе.

- Но... разве исход поединка не предрешен заранее? - заметила генералу Моргана, наблюдая как черный двухметровый парень, убыстряясь в беге, явно пытался сокрушить Федора своей мощью и немалой массой.

- Вас беспокоят разные весовые категории? Ну, для Федора это не проблема. Он работает в "поле", а не на полигоне.

Такое объяснение не говорило Моргане ни о чем: поле, полигон... Она смотрела как Федор, который, сдержав сокрушительный удар, начал пятиться под натиском противника и немного нервно уточнила:

- То есть он натаскан убивать своих врагов сразу? А вашими врагами, полагаю, являются граждане Префектур?

В это время черный парень поднажал и под его натиском Федор вдруг резко ушел в сторону и, поднырнув под его ударом, нанес свой резкий и короткий удар тому в пах.

- В том-то и дело, что его натаскивали на то, чтобы избегать затяжной драки, быстро одерживая над противником верх, но по возможности не убивать. Мы не враги Префектурам, лейтенант Фрид.

- Так вы пренебрегаете нами? - сузила глаза Моргана. - Считаете нас не достойными противниками?

- Нет, но... - растерялся генерал от такой логики. - Вы сейчас говорите как истинная женщина, - пробормотал он.

Моргана с сомнением смотрела на собеседника, потом перевела взгляд на великолепное мускулисто тело черного парня, который хрипя, корчился у ног Федора, не в силах сделать вздох от шокирующей боли. Что ж, она увидела достаточно.

С молчаливым вызовом Федор обвел взглядом стоящих вокруг, но все отводили глаза, не решаясь претендовать на женщину в черном мундире, что наблюдала сейчас за происходящим у импровизированного ринга, заложив руки за спину. А тем временем чернокожий здоровяк так и не мог оклематься.

- Ну, так, что? - вышел на середину площадки добровольный арбитр, невысокий рыжеволосый живчик с белой кожей, обводя стоящих пронзительно голубыми глазами. - Никто больше не хочет оспорить право Федора на эту женщину?

- А ты-то сам, Грегори, рискнешь? - выкрикнули ему из толпы.

Федор глянул на него, исподлобья примериваясь к будущему противнику.

- Ой, - сказал ему Грегори, под общий смех, подняв ладони в умиротворяющем жесте. - Уймись, приятель. Я пас.

Моргана огляделась. Связываться из-за нее с Федором никто не хотел, тогда она вышла в круг ринга и принялась расстегивать мундир.

- У-у-у... - загудела толпа, сдерживая восторг.

- Лейтенант, - встревожено окликнул ее генерал Рау, не понимая, что у этой женщины на уме.

Федор-Флёр смотрел внимательно, силясь понять замысел Морганы. Толпа затаила дыхание, не упуская своим цепким вниманием женщину в ее круге с волнением, нетерпеливым ожиданием, а кто и с плохо скрытым вожделением.

- Граждане Префектур, не нуждаются ни в чьей защите, - четко проговорила Моргана, бросая мундир на утоптанную землю, оставшись в бойцовке, галифе и высоких сапогах. - Они способны постоять за себя сами.

Мужчины затаили дыхание. Федор начал медленно обходить своего неожиданного, но желанного противника по кругу, большим пальцем потирая уголок рта, не спуская с нее задумчивого изучающего взгляда, словно скульптор разглядывающий свое лучшее творение: критически, но с бесконечной любовью и терпением. Черный парень обретший, наконец, способность двигаться, рассудил, что с ринга пора убираться. Только почему-то поковылял не к товарищам, до которых было три шага, а к Моргане, через всю площадку. Оказалось только лишь для того, чтобы передать ей спортивные перчатки, что не позволяли разбить в кровь костяшки пальцев. Резко отобрав их у добровольного пожертвователя, все еще болезненно переводящего дыхание, Моргана объясняла лишь враждебностью, такую вот реакцию окружающих, что смотрели затаив дыхание на ее узкую талию, высокую грудь, обнаженные гладкие плечи и руки.

- О, боже! - сдали нервы у рыжего малого, и он прикрыл глаза, под растерянные смешки товарищей.

- Что, Грегори, ты уже побежден?

- Тяжкий нокаут... - согласился он. - Лучше не смотреть...

Между тем Моргана, натягивая перчатки, как бы невзначай уходила от Федора, сохраняя между ним дистанцию и вдруг развернувшись, атаковала его серией стремительных ударов. Они следовали один за другим, и сложно было, уходя от одного, не угодить под другой. Но движения и реакция уклоняющегося Федора были не менее стремительными. Он ловко ускользал от них, не позволяя прикоснуться к себе. Ни один удар Морган не достал его, и она применила старую как мир, уловку. Оступившись, когда Федор пропустил мимо себя очередной летящий в него удар, и при падении опершись о землю, когда провалилась вперед, сгребла пригоршню пыльной земли, швырнув ее в лицо противнику. Ослепший Федор мотнул головой, закрыв глаза, чем незамедлительно воспользовалась Моргана, бросившись на него кошкой. От неожиданности и под ее весом, Федор упал спиной на землю, обхватив Моргану, так что она оказалась сидящей на нем. Ударив его кулаком в лицо, она снова подняла кулак для нового удара, когда он посмотрел ей в лицо красными воспаленными глазами с нежностью и обожанием. Он не хотел больше защищаться, и готов был вынести от нее любую боль, то, что она, по-видимому, могла ему дать. А Моргана взглянула в лицо распростертого под ней мужчины. Что она делает? Это же Флёр... это ее черты, и она смотрит на нее так, как Моргана и мечтатьне могла. Выдохнув, она разжала кулак, подняла руки на уровне груди, раскрыв ладони в знак того, что бой окончен и опершись ими о землю возле головы Федора, собралась подняться. И тут стоявшая вокруг них тишина, взорвалась разноголосицей ликующих выкриков и свистом.

- Брависсимо, Феодор! - аплодировал жгучий брюнет.- Синьо'ра е moltobello. (Сеньора, вы прекрасны!)

-Wiereizend! (Прелесть) (нем.)! - вторили ему.

Моргана же снова попыталась встать, но из-за рук обхвативших ее талию, сделать этого не могла. Значит, в то время когда падал сам, Федор удержал ее от паденияна землю, увлекая на себя. И даже когда она ударила его, не разжал рук.

- Отпусти... прошу... - шепнула она и он нехотя подчинился.

Моргна встала и, сохраняя неторопливое достоинство, подошла к валявшемуся на земле мундиру. Подняла, встряхивая его. И хоть в этой схватке она одержала явную победу, все признали неявную победу Федора и, что больше всего бесило ее, у нее тоже было стойкое чувство, что она проиграла. Толпа, обступив Федора, помогала ему подняться с шутками и поздравлениями, усиливая у Морганы чувство побежденного. Со смехом Федора поднялии, отряхнув, дружнойкомпанией повели в сторону от Морганы и генерала Рау, единственного кто остался подле нее.

- Куда это они? - спросила Моргана, застегивая мундир.

- Как куда? - добродушно хмыкнул генерал, глядя им вслед. - Пить, конечно... Теперь Федор может быть спокоен, все признали его право на вас и уважая его, в вашу сторону даже не глянут, если конечно вы пожелаете остаться с ним, а не сделаете свой собственный выбор.

- Варварство какое-то, - поморщилась Моргана, одергивая на себе мундир.

- Что ж, если вы так и не оставили своего намерения посетить семейное поселение...

- Нет, не оставила. Идемте.

Между тем Моргану больше удивляло, чем раздражало робкое, слабое, но такое ясное удовольствие от победы Федора. Даже это несмелое чувство казалось сильнее и ярче того, что испытывала она раньше к певичке Флёр. Это виделось простой симпатией и привязанностью, по сравнению с тем, что она испытывала сейчас... какая - то мощная подспудная тяга к мужской особи. Позорно! Но что она могла поделать с собой, если это чувство, расцветая пышным цветом, заставляло ее замирать, поражая своей глубиной, сбивало с толку и попросту пугало. Сейчас она готова была жизнь положить за Флёр... или все же за Федора? Но Флёр не внушала ей и десятой доли того, что переживала она из-за Федора.