- Там про вчерашнее нападение? – я хмурюсь, неуверенно взяв в руку вилку под внимательным взглядом Кристиана Грея.

Он кивает.

- Я уже уладил конфликт, ничего в печати не появится, - отец благодарит Элизабет за кофе, - а этот номер еще не поступил в продажу, статью заменят.

- Откуда вы знаете друг друга? – я переключаюсь с темы на тему, только сейчас осознавая, как спокойно Элизабет ведет себя в присутствии Кристиана Грея.

- Это долгая история, - отвечает девушка, - а сейчас мы опаздываем, Вив.

Ощущение, что от меня многое скрывают, не сулит ничего хорошего, как это было в случае с Тео.

Тео.

- Когда Тео вернется в Штаты? – я подаюсь вперед, глядя в холодные серые глаза своего отца.

- После того, как ты окажешься в пансионате, - Кристиан Грей встает, забирая газету и допивая кофе, - жду тебя через десять минут.

Он выходит из номера, оставив меня в полном замешательстве.

Я… не увижу его? А хочешь ли ты видеть Тео, Вивиан Грей?

У меня нет однозначного ответа на этот внутренний вопрос, поэтому, встав, помогаю Элизабет собирать вещи. Чарльз остался с Тео в больнице, он же вернется вместе с ним домой.

Но меня там уже не будет.

- Вив, ты хочешь пить, есть? – Элизабет осторожно касается моего плеча, пока я смотрю в иллюминатор самолета. Мыслей оказывается слишком много, поэтому единственным верным способом не сойти с ума становится их «отключение»: пустое и лишенное смысла наблюдение за облаками и сияющим солнцем.

Отрицательно покачав головой, вновь возвращаюсь к иллюминатору. Я не знаю, сколько проходит времени, автоматически вставая после посадки, садясь в машину и отправляясь домой, не замечая смены пейзажей и лиц. Став бомбой замедленного действия, я уже не боюсь взорваться от пересиливших меня эмоций, но я опасаюсь мгновения, когда это произойдет.

- Вивиан! – крепкие объятия матери, кажется, оживляют меня, но лишь на несколько мгновений, - Я так волновалась за тебя! Тео ничего не сделал? – она сглатывает, когда я заглядываю в ее голубые глаза, увидев в них свое отражение.

- Нет, - мой голос по-прежнему осипший, - все хорошо, правда.

Прохожу мимо брата, даже не удосужившись посмотреть на него, чувствуя странное и непонятное отвращение к самым близким людям.

- Па, - я останавливаюсь на середине пути, и отец тут же поворачивается ко мне, - я хочу встретиться с доктором Флинном, сегодня же.

Он переглядывается с матерью, а затем достает телефон.

- Через час тебя устроит? – сухо, скрыв за маской занятости свое беспокойство.

- Да, - кивнув, иду в свою комнату, запирая ее изнутри и оседая на пол, прислонившись спиной к двери.

Теперь Кристиан Грей является единственным человеком, с которым я могу поговорить, потому что тот старается держать свои эмоции под контролем: взгляд, мимику, жесты, и он хорошо понимает, что я не хочу упоминания всех событий, произошедших в Париже той ночью. От своеобразного черного юмора этой ситуации мне становится смешно и, громко смеясь, я ощущаю, как звонкий смех перерастает в самую настоящую истерику, и все эмоции выплескиваются наружу.

Пальцы гневно стучат по полу, сжатые в кулак, барабанят по стене, и собственный крик, больше похожий на рычание загнанного в угол зверя, разносится по комнате, заполняя ее болью и отчаянием. Я встаю, начиная разбрасывать вещи, думая, что, выплеснув ярость, смогу освободиться от гнетущего чувства в груди, но этого не происходит.

Услышав быстрые и спешные шаги, поворачиваюсь к двери, готовая отразить «нападение».

- Мисс Грей, мне можно войти? – я узнаю голос доктора Флинна и замираю, возвращаясь в реальность и разглядывая хаос, созданный мной: перевернутые подушки, сметенные с полок книги, разбитая коробка красок и кисти, разбросанные по всему полу.

Вместе с осознанием своего поступка приходит стыд.

- Мисс Грей, все хорошо? – не услышав движения и ответа, доктор Флинн напрягается.

- Да, - я приближаюсь к двери, осторожно приоткрывая ее, - простите, но у меня была истерика, и в комнате творится хаос.

- Ничего страшного, Вивиан, я подожду внизу, - он кивает и разворачивается, и я, наспех собравшись, спускаюсь к нему по лестнице.

Дома, кажется, никого, но я уверена, что родители и брат покинули комнаты, услышав мои крики, чтобы не мешать разговору с психологом.

- Вы сказали, что у вас была истерика. Сейчас с вами все в порядке? – начинает беседу доктор Флинн, отпив немного чая.

- Я не уверена, - пальцы зарываются в волосах, и, как ни странно, успокаивающий голос мужчины действует на меня, - вчера парень, с которым я сбежала от отца на несколько дней во Францию, показал мне некоторые, хм, вещи, напугав, - воспоминание о той страшной комнате заставляет поежиться.

- Он хотел вас изнасиловать?

- Я не уверена, - я хмурюсь, - я… попросила его открыться мне и вместо этого попала в руки любителя БДСМ, жаждущего отыметь меня.

Я замолкаю, запоздало прикоснувшись пальцами к своему рту, словно не веря в то, что произнесла такие слова.

- Простите, - сглотнув, а доктор Флинн будто не замечает моей грубости.

- Он говорил вам о своих увлечениях ранее?

- Нет, но, - я вспоминаю наши разговоры, - иногда в его фразах был какой-то подтекст, - только сейчас понимая это.

- А той ночью?

- Тео рассказал мне о родителях и брате, якобы замешанных в этом, - сухо отвечаю, погруженная в мысли.

- И вы верите ему?

- Я не знаю, во что верить, доктор Флинн. Это, - вздохнув, - навалилось на меня слишком внезапно и быстро. Я хотела провести последние деньки на «свободе», веселясь и совершая глупые поступки, а не ради того, чтобы влюбиться в садиста и увидеть нападение на него.

- Вы о том, что Теодора пристрелили?

Полное имя Тео режет слух с непривычки, и я киваю.

- Ваш отец вкратце ввел меня в курс дела, - добавляет он словно извинительным тоном.

- Разве это не нарушение прав пациента, доктор? – я криво ухмыляюсь, получая полуулыбку доктора Флинна в ответ.

- Я не разглашал ваши тайны, мисс Грей, - отвечает он, продолжая задавать очередные вопросы и наблюдая за реакцией и моими ответами.

К концу беседы я начинаю уставать от объяснения деталей, но рана в груди становится немного меньше, и эта возможность выговориться залечивает меня. Попрощавшись с доктором, я возвращаюсь наверх, наводя порядок: расставляю книги обратно, убираю разбросанные листы, ставлю кисти в жестяную банку и собираю краски, включив музыку. В наушниках на повторе крутятся песни The Weeknd, и я вторю им, едва слышно повторяя текст, слова которого переплетаются с моими мыслями.

Неужели Тео лишь хотел меня, потому я была его следующей? Очередной девушкой для галочки? Еще одной, попавшейся в ловушку?

Мама зовет меня, отвлекая от тяжелых мыслей, и я, выключив плеер, спускаюсь вниз, чувствуя голод и входя в столовую. Родители стараются делать вид, что ничего не происходит, а Тедди говорит по телефону, по привычке махнув мне рукой.

- Ты взял отпуск? – спрашиваю отца, нарушая тем самым спокойствие за столом.

- Да, еще дня на два, чтобы побыть с семьей, - он отвечает сдержанно, а мама взволнованно смотрит на меня, ожидая моего удара.

- Семьей, полной лжи и обмана? – словно между делом, произношу, разрезая мясо на маленькие кусочки и сильнее сжимая нож в руке.

- Вивиан! – раздраженно говорит Кристиан Грей, и мое имя в его устах, словно пощечина, приносит неприятную боль.

- Те странные сны, от которых меня лечил доктор Флинн, на самом деле воспоминания о случайно подсмотренных ваших с мамой играх, да? – взгляд перемещается от отца к матери, а от нее на нервно сглотнувшего Тедди, - И ты туда же. Вы все, - я встаю, опираясь ладонями о стол, - обманывали меня, храня свои мерзкие секреты.

- Ради твоего же блага, - Кристиан Грей встает вместе со мной, словно принимая вызов, - как ты думаешь, Вив, если бы ты знала обо всем этом с малых лет, не испытывала ли бы отвращения ко мне? К маме, ведь таким образом мы познакомились? К своему брату, неизвестно каким образом тоже пристрастившегося к БДСМ?