– А квартира?
– Было у него жилье… Вроде бы риелторы его нашли – ну, знаете, как бывает? Подписал с пьяных глаз какой-то договор, получил небольшую сумму на руки и – бывай здоров!
– То есть хату отобрали?
Инна кивнула.
– А как давно это произошло?
– Да уж лет пять тому. С тех пор Нурлан скитается. То в больничку возьмут, то по приютам. Был бы нормальным человеком, не пришлось бы мыкаться, а так… – Она бессильно махнула рукой.
– Как вы здесь работаете? – пробормотал Кира, озираясь. К запаху он уже принюхался, но бродящие по общему залу люди с пропитыми, красными лицами симпатии у него не вызывали.
– Кто-то же должен, – усмехнулась Ковина. – Не все такие, как Нурлан, есть и неплохие ребята, которым по-настоящему хочется помочь.
– Получается?
– Редко. Но даже то, что они не замерзнут на улице зимой и не помрут с голоду, можно считать достижением, верно?
Рита как раз выходила из здания, в котором располагался ее офис, когда едва нос к носу не столкнулась с мужчиной, входящим в крутящиеся двери. Зацепившись каблуком за металлический порожек, она полетела бы носом вниз с высоты собственного роста, не подхвати ее сильные руки и не удержи в вертикальном положении.
– Да за вами, мадам, нужен глаз да глаз, а то, чего доброго, расквасите себе физиономию!
– Фу ты, Байрамов, напугал! – выдохнула Рита, восстанавливая равновесие. – Что ты тут забыл?
– Мы еще женаты, помнишь?
– Куда там, ты ведь не даешь забыть!
– И не забывай. На самом деле я по делу.
– По делу?
– По твоему делу.
Рита насторожилась.
– Ты о чем, прости?
– В Сети появилась информация о нападении на Павла Жукова – это правда или очередная «утка»?
– К несчастью, правда. Хорошая новость – он не пострадал.
– А плохая – то, что может пострадать в следующий раз?
– Точно, – вздохнула она. – Что-то еще?
– Будем в дверях разговаривать или пойдем куда-нибудь?
– Здесь за углом есть одно местечко. Я хочу есть. А ты?
– Пошли!
Через несколько минут они оказались в приятном полумраке ресторана, где Рита всего пару дней назад сидела со Стасом. Сделав заказ, она проследила глазами за удаляющейся спиной официантки, потом посмотрела на мужа.
– Ну, о чем ты хотел поговорить?
– Вот, погляди!
Вытащив из-за пазухи свернутый журнал, он протянул его Рите. На обложке значилось: «Тайная жизнь звезд».
– Ох, Байрамов, – скептически сощурилась она, – а я-то думала, ты не читаешь такую «желтуху»!
– Не читаю, – кивнул он. – Это мне передали на репетиции ребята, так как они знают, что ты занимаешься проблемами Black’n’White. Вот, на развороте. – Игорь раскрыл перед Ритой нужную страницу. Та пробежала глазами крупный заголовок: «Неадекватная замена».
– Байрамов, расскажи в двух словах, ладно? – вздохнула она. – А то у меня уже в глазах рябит от писанины!
– Как пожелаешь. Статья посвящена Стасу Бессонову.
– Это плохо?
– Да не слишком хорошо, знаешь ли: здесь написано… вот, слушай: «…Разумно ли заменять достаточно хорошего певца, Марка Саблина, в тот самый момент, когда группа только-только начала «раскручиваться» и обретать популярность, – и на кого? На паренька из глубокой провинции, за плечами которого четыре неудачных попытки суицида…»
– Это они Волгоград называют «глубокой провинцией»… Погоди-ка, что там насчет суицида?!
– Четыре попытки, – подсказал Байрамов.
– Ерунда какая-то!
– Не уверен.
– В смысле?
– Тут, – он ткнул длинным пальцем куда-то в середину статьи, – подробно описан каждый случай, включая то, что Стас несколько раз лежал в психушке. Это в принципе не страшно, ведь туда автоматически запихивают всех, кто хотя бы раз пытался свести счеты с жизнью. Но, согласись, четырежды – это перебор?
Рита взяла в руки журнал, испытывая такое чувство брезгливости, словно он весь был покрыт жабьей слизью. Откуда только они выкопали эту фотографию – ей же лет восемь, не меньше, и на ней Стас похож на потерявшегося щенка! Несколько минут она молча читала.
– Не верю ни единому слову! – сказала она наконец, отшвыривая журнал. – Откуда у них эти сведения? Насколько мне известно, врачи не дают подобную информацию!
– Ой, брось, Марго: а как папарацци проникают в больничные палаты к «звездам» и фотографируют их едва ли не на смертном одре?! По сравнению с этим подкуп психиатра – ерундовое дело!
– Не для суда, – поджав губы, покачала головой Рита. – Если взяться, такой, с позволения сказать, «доктор» может легко потерять место! В случае, если это, конечно, правда.
– А ты не веришь?
– Ты не знаешь Стаса! Он очень спокойный, тихий и малоэмоциональный человек…
– Как раз такие в первую очередь и подвержены психологическим срывам, – перебил Игорь. – Возьми, к примеру, меня: чуть что, начинаю орать – так я выпускаю пар. И через некоторое время все приходит в норму, я снова в порядке и готов к труду и обороне! А такие, как Стас…
– Все, что тебе известно, почерпнуто из таких вот «желтых» изданий! – на этот раз перебила Рита.
– Согласен, но и ты должна согласиться, что музыка может многое рассказать о композиторе?
Рита нехотя кивнула.
– В музыке Стаса присутствует надрыв – это слышно невооруженным ухом.
– Он отличный композитор!
– Естественно, иначе я бы не захотел с ним работать.
– Так тебя беспокоит, не подведет ли тебя Стас, если согласится на твое предложение? – нахмурилась она.
– За кого ты меня принимаешь? Такое впечатление, что я – человек без души и сердца, какой-то сухарь, не желающий входить ни в чье положение! Может, ты меня с папашей своим путаешь?
А ведь верно, подумала Рита с удивлением – она и в самом деле в какой-то момент перестала разделять Игоря и Синявского, словно они являлись одним целым. Но Байрамов не был Григорием Сергеевичем, в противном случае она никогда бы в него не влюбилась. У них много общего, в частности, нетерпимость к непрофессионализму и, возможно, излишняя эмоциональность, но Игорь гораздо отзывчивее по характеру, он умеет сочувствовать и сопереживать.
– Извини, если создалось такое впечатление, – сказала она, смягчая интонации. – Я не ставила целью тебя обидеть.
– О, в этом ты мастерица! Но мы говорим о Стасе. Представляешь, что будет, когда он увидит эту гадость? Его же здесь через слово буквально называют психом, сомневаются в способностях и обвиняют в том, что он выжил Саблина из проекта!
– Но что я могу сделать? – растерянно развела руками Рита, едва не выбив поднос из рук неслышно подошедшего официантки. К счастью, у девушки оказалась отличная реакция, и она вовремя увернулась и отступила.
– Простите! – пробормотала Рита, краснея.
– Ничего страшного, – заученно улыбнулась девушка.
Она расставила блюда на столе, не задавая вопросов о том, где чей заказ – хорошая память отличает работников дорогих ресторанов от тех, кто работает в бюджетных заведениях, где могут запросто не только не запомнить, что вы просили принести, но и перепутать блюда.
– Поговори с ним, – сказал Игорь, когда официантка отошла на безопасное расстояние. – Желательно – до того, как он узнает от других. Если это вранье – что ж, значит, оно не стоит внимания, а если нет…
– Что – если нет?
– Да не знаю я, не знаю! Ты взялась за это дело, значит, тебе и решать. Только мне кажется, у этих ребят столько скелетов в шкафу, что хватило бы не на четверых, а на всю труппу Большого театра… Надеюсь, они никого не убили? Потому что, судя по письмам этих ваших «маньяков», или одного «маньяка», кто-то очень зол и раздражен, и такое редко происходит без причины!
– Так ты не станешь работать со Стасом?
– Кто тебе сказал? – удивился Игорь. – Я готов с ним работать, даже если придется каждый день ходить в «дурку», чтобы обсуждать концепцию нового балета! Талант, видишь ли, не зависит от состояния ума – он существует сам по себе. Талант Стаса как раз из таких, и ничто, кроме мирового катаклизма, не помешает мне… Если, конечно, он согласится.
