Причастность Хасанова к одному из убийств также была установлена с помощью генетической экспертизы. Однажды он забыл или выронил рядом с местом преступления рабочие перчатки, в которых совершал преступления. На них изнутри сохранился генетический материал.

Все эти данные о подозреваемых удалось собрать менее чем за месяц, в течение сентября. По всему выходило, что зловещая банда строилась на основе родственных и земляческих связей, прибыла в Россию из республик Средней Азии в огромном потоке трудовых мигрантов.

Самой большой загадкой жестоких преступлений на московских трассах было кажущееся отсутствие у бандитов рациональных мотивов. Порой даже у следствия, не говоря уже о прессе, создавалось впечатление, что преступления просто беспричинны. В этом случае речь могла идти просто о вызове обществу, как у злостных хулиганов, только еще более циничных и опасных.

Когда речь идет об отдельных нападениях, а не о серии в целом, – такая точка зрения может быть принята в расчет следователями из разных районов Подмосковья. Возникла неправильная посылка, способная завести следствие в тупик. Исходили из того, что в некоторых случаях преступники ничего не брали с места преступления. Хотя в других эпизодах забирали все личные вещи потерпевших, вплоть до нижнего белья.

Но даже после того, как 30 томов об отдельных разбоях и убийствах были собраны в одно дело о серийных нападениях, версий не стало меньше. Итак, особый цинизм преступлений породил впечатление их бесцельности. Что это могло значить?

Следователь Стадников, поясняя ход расследования, подчеркнул, что ему было необходимо разложить по полочкам и систематизировать все версии и предположения, пусть даже кажущиеся на первый взгляд нелепыми. Для него и его сотрудников видимая беспричинность злодеяний послужила поводом для выдвижения версии о том, что эти нападения носят… тренировочный характер.

Это означает, что есть некая хорошо подготовленная и экипированная банда, которая, похоже, ставит перед собой далеко идущие цели и постоянно вербует новых бойцов. Вот для них-то и устраиваются эти ночные побоища, чтобы проверить каждого в деле, определить, на что он годен. Ну, и заодно повязать этих молодых бандитов кровью, полностью подчинить себе.

В пользу этой версии говорил целый ряд обстоятельств. И, как потом убедятся следователи, она не была лишена оснований – главари банды действительно «обкатывали» вновь принятых в группировку на убийствах. То есть это могло быть одним из важных мотивов главарей – усиливать банду и поддерживать свою власть в ней. Но все равно главный мотив и для главарей, и для рядовых бандитов должен быть иным – для чего и сколачивали банду. Интуиция следователя и тщательный анализ всей имеющейся информации подсказывали – нужно искать этот главный мотив, движущий преступниками.

Появилась еще одна версия – на первый взгляд странная. Она заключалась в том, что у преступников… вовсе нет никакого мотива. Убийства совершаются, говоря простым языком, отморозками. Впрочем, когда речь идет о серийных нападениях и убийствах, психологи квалифицируют такой злостный мотив уже как психическое отклонение, хотя еще не болезнь – социопатию. Но все равно, если использовать юридический язык, то при отсутствии других мотивов, кроме вызова и мести всему обществу, речь шла бы об особо злостном хулиганстве.

Им не нужны никакие причины, они не задумываются о последствиях того, что творят. А творят они страшные дела исключительно ради какого-то кровавого драйва, ради того, чтобы почувствовать себя сверхлюдьми, противопоставить свой образ жизни всему и всем – общественной морали, праву, государственным законам. Преступления ради преступлений.

Эта версия тоже показалась вначале перспективной. Но Стадников и его коллеги не могли не учитывать, что у потерпевших все же похищались какие-то и порою весьма крупные деньги, ценности. Эти свидетельства о корыстных мотивах бандитов не укладывались в представления о беспричинном кровавом разгуле новоявленных «раскольниковых», идейно отрицающих все нормы человеческого общежития.

Следователи приняли эти версии как наиболее вероятные. Хотя в слухах, охотно распространяемых прессой, высказывались и другие предположения, порой откровенно фантастические. Говорили и писали о возможных действиях боевиков запрещенного в России «Исламского государства» или о банде террористов из числа украинских националистов. Был даже домысел о группе бывших военных, прошедших через локальные войны и не нашедших себя в мирной жизни. Якобы доморощенные «рэмбо» обижены на весь мир и теперь мстят всем нам этими убийствами.

Как бы странно ни звучали подобные версии, следователи их принимали в расчет и тщательно проверяли. Однако в итоге пришли к тому, что наиболее правдоподобной выглядит совсем другая версия, причем самая простая из возможных. Если коротко, то на подмосковных трассах действует не группа маньяков и не команда террористов-диверсантов, а классическая бандитская группировка. И свои нападения на водителей эта группировка совершает исключительно по корыстным мотивам.

Как это нередко бывает в современном мире, пресса предпочла увидеть сенсации там, где им места не было. Ведь гораздо соблазнительнее представлять преступников некими демонами криминального мира, носителями каких-то идей, участниками мистических культов. Такая информация лучше продается. Но чаще всего за действиями преступников – действиями часто изощренными, продуманными, хорошо организованными – стоит банальная жажда наживы, которая и толкает их на злодеяния.

Так и с группировкой, которую журналисты окрестили «бандой ГТА». Кстати, бандиты даже не подозревали о существовании компьютерной игры с таким названием и не могли копировать действия игроков. Наоборот, это сценаристы компьютерной игры скопировали уловки, мотивы и действия обычных банд. Возможно, необычное восприятие бандитизма на больших подмосковных дорогах связано с тем, что именно для России наших времен, достаточно благополучной и цивилизованной, такое вторжение басмачей из прошлых времен совсем не характерно.

Бандиты совершали жестокие разбойные налеты, убивали людей, стараясь не оставлять свидетелей. Возможно, их вожаки и пытались навязать подручным некое подобие идеологии, чтобы легче ими управлять и оправдывать свою жестокость. Но главной пружиной их зверских поступков оставалась жадность, желание завладеть чужим имуществом, не останавливаясь ни перед чем. Что же касается странностей поведения бандитов в отдельных ситуациях, то это объяснялось не их убеждениями и принципами, а некоторыми внутренними особенностями данного преступного формирования, характером главаря.

Именно версия о корыстном мотиве стала преобладающей в работе следствия уже спустя примерно две недели после начала расследования. Дальнейшие события показали истинность выбранного пути.

Одновременно следователи окончательно убедились, что они имеют дело именно с серией разбойных нападений одной преступной группы, а не с рядом отдельных эпизодов с участием разных лиц. Для этого были задействованы разработанные и отточенные за многие десятилетия криминалистические методы, основанные на анализе поведения преступников, определения характерного для них почерка.

Значение имело все – сходство метода совершенных преступлений, места, где происходили нападения, используемое оружие. Криминалистическая экспертиза установила, что преступная группа владеет как минимум девятью пистолетами, которые в разных сочетаниях – по два, по три – применялись при совершении практически всех преступлений. Это было одним из аргументов в пользу того, что перед нами именно банда, как бы ее члены себя ни называли – «бригада» или «община», «джамаат».