- Никто и никогда не откроет мою силу без моего желания! Никто и никогда не прикоснется ко мне без моего согласия! Никто и никогда не сможет использовать мою силу по своему усмотрению! И уж, поверьте мне, если хоть на одно из этих действий я дам хоть кому-нибудь согласие. Он до конца моей жизни останется единственным, кто сможет быть рядом со мной! - произнося слова Темному, просто хотела достучаться до его разума, но внутри меня что-то происходило. Было ощущение, что выношу себе приговор!

Макс смотрел на меня, и чувств его я не могла понять. То ли он жалел меня, то ли сожалел об увиденном. Но мне было все равно, ни то, ни другое мне было не нужно. Я обошла Темного, и походкой хромой, но гордой утки пошла к другому бревну. Видно, пнула я именно больной ногой, может это и остановило от дальнейших истязаний себя и окружающих. Подойдя до импровизированной скамейки, медленно села и поправила жилет, который съехал на бок, от резких движений, и теперь натирал больное плечо. А ведь била тоже больной рукой, с досадой поняла, что могла бы и сильнее врезать. Лили сидела рядом с ужасом, смотря на меня своими огромными голубыми глазами. Появилась мысль, что я начинаю ненавидеть голубой цвет! Жаль, ведь небо и вода не виноваты ни в чем. Девушка сидела молча, не шевелясь, и только когда я перевела взгляд на нее, ее просто сдуло с бревна. В этом немом противостоянии спокойной была только Дара. Тигрица дремала, не обращая внимания на страсти людей.

Валдрек, приходя в себя, начал медленно подниматься с земли. Странно, что никто ему не пытался помочь. Его страх сменился возмущением и презрением.

- Это не в твоей власти, Каргалеита. Источник силы не может выбирать, кто будет его хозяином. Открыть твою силу могу только Я. - говорил ровно, спокойно без эмоций, но он не знает, что я читаю его чувства как открытую книгу. Неужели гордость и самовлюбленность могут так затмить разум. Гнев опять стал обволакивать голову. Я вцепилась когтями в бревно, чтоб не сорваться от жажды свежей крови.

- Мразь! - одними губами произнес Темный и я вздрогнула. От него исходило такое отвращение, что меня замутило. Глаза Макса смотрели на меня. Значит, слова и чувства, то же относились ко мне? Неужели за желание быть любимой, я достойна презрения?

- Если не хочешь закончить жизнь, как смертная, тебе придется смириться! - вынес приговор Валдрек.

Смириться?! Это было последней каплей, и я не удержалась.

- Да я лучше умру, чем позволю тебе хоть пальцем прикоснуться. Лучше жить и умереть как смертная, чем чувствовать рядом с собой такую тварь как ты! Меня тошнит от вашей жажды силы! Я не хочу жить и чувствовать себя блюдом для утоления голода. Я не смогу быть с человеком, зная, что привлекает его только, будь она трижды проклята, эта "Сила"!

Голос сорвался на крик, а последнее слово я выплюнула с презрением. Слезы предательски катились по щекам, но я их не пыталась спрятать. Мне было все равно, что подумают эти маги и источники. Я знала, что никогда не стану им равной и не стремилась к этому. Пусть считают слабой, пусть считают ниже себя, мне уже было все равно.

- Ты сама сделала свой выбор. Значит, так тому и быть! - тоном Короля проговорил наследник. - Я отказываюсь от твоей Силы! Клянусь, что ни словом, ни делом, ни помыслами, никогда не изменю своего решения! Беру в свидетели всех, кто здесь находится, и призываю Вераллу исполнить мое решение!

Это что сейчас было? Я от услышанного просто дар речи потеряла. Мне казалось, что этот доморощенный наследник играет какую-то роль, понятную только ему самому. Лили так и сидела на пятой точке с открытым ртом, а Макс смотрел на меня так, как будто его пришибли мешком угля. Наверное, если бы к нему сейчас вышел зомби, он проще реагировал. Но со мной ничего не происходило. Я стояла и переводила взгляд то на одного, то на другого принца, не понимая "А что дальше?" Где феерическое завершение представления? Где гром и молнии?

- И это все? - я не знала, как реагировать, казалось, либо меня просто решили испугать, либо у Светлого что-то не получилось... А я ничего не чувствовала... Понимая, что мне никто не ответит, я спокойно села на свое бревно, идти все равно было больно, да и не куда. И решила тоже доиграть свою роль до конца - Значит так тому и быть. - повторила слова Валдрека и улыбнулась ему, как мне казалось, очень мило. Последнее, что я запомнила, это лицо, довольного собой, Светлого принца. Меня просто выключили... Ни грома, ни урагана так и не случилось. Я просто сидела на бревне, и все..., ничего нет, ни темноты, ни боли, ничего. Просто нажали на кнопку, я исчезла, потом опять нажали на кнопку, и я появилась. Только теперь я лежала в карете, на подушках.

***

Передо мной сидела Лили, и то, как она смотрела на меня, мне не понравилось.

- Спасибо, сестренка, я даже и не думала, что все получится так просто, - ее хищная улыбка вызывала раздражение. А еще этот намек. Что получится? Что опять я сделала? И почему она так говорит, как будто все спланировала заранее?

Я хлопала глазами, пытаясь понять, что происходит. Странно чувствуешь себя, когда, просто моргнув, видишь, как одна мерзкая картинка сменилась на еще более неприятную. И как я оказалась в карете? Я не помню, чтоб этого желала. Решив покинуть девушку, я представила себя на улице, чтоб переместиться, даже на ноги встала, ну, не лежа там появляться. Но ничего не произошло. Решила, что опять перепутала с какой стороны дверь, и опять ничего. Стоять было неудобно, голова, сгибаясь, упиралась в потолок. Я даже зажмурилась от напряжения. Паника начинала заволакивать глаза, а разум предлагал сесть и успокоится, что я и сделала.

Лили, которая до этого внимательно наблюдала за моими действиями, теперь смеялась от души, но заразительным этот смех не казался.

- Ты ничего не поняла? - продолжала смеяться сестренка. Я, молча, сидела и смотрела на нее. Мои ощущения подсказывали, что что-то не так, что-то изменилось в ней, но что, я не могла понять - У тебя больше нет силы, ты пустышка, ты смертная. - произнося это, она уже не смеялась, а разглядывала меня, как диковинную зверушку - Я просто ушам не поверила, когда ты дала свое согласие. Знаешь, я думала, что это адаптер неправильно принял твои мысли. Но нет, ты действительно согласилась, не вероятно! Ладно, Валдрек, он всегда говорит быстрее, чем думает. Но ты?! С твоим то умом, которая шагу не сделает, чтоб все просчитать?! Я до сих пор не верю в такую удачу. На все воля Вераллы!

Она говорила спокойно, без эмоций. И тут до меня дошло, я ее не чувствую, я не чувствую ее эмоций. Я втянула воздух всей грудью, но НИЧЕГО! Запахи были, от Лили исходил приторно сладкий запах ванили и меда, смесь была убийственная для моего нежного носа, но запаха эмоций, запаха ее чувств не было. Я ощутила полную пустоту внутри себя, как будто из меня выкачала душу. Стало неуютно и холодно. Хотелось забиться в самый дальний край кареты и свернуться калачиком. Но я сидела и не шевелилась.

Сама дала согласие, - в голове был калейдоскоп мыслей, - как? Когда? Когда орала о своем желании или нежелании Светлому, или, когда повторила его слова? А разве так можно, вот так, просто, вырвать у человека душу, не убивая его при этом? Зря я об этом подумала, так как в следующее мгновение у моей надзирательницы в руках появился нож. Вернее, кинжал, точно такой же, такой я видела у себя на тумбе-табурете впервые дни. Заметив мой взгляд, который просто впился в оружие, Принцесса скривила губы в брезгливой улыбке

- Убивать я тебя не буду, не бойся. Мне теперь надо беречь тебя, так что охранять буду сильнее дорогого сосуда. - на другой ее руке появился фрукт. Отрезав кусочек и положив его в рот, жуя, она продолжила - Ты теперь, сестренка, должна жить. И чем длиннее твоя жизнь, тем вероятнее, что я получу то, что хочу.

- Я думала, ты уже получила то, что хотела? Ты теперь с Максимусом. Валдрек от тебя отстал. Вы будите жить долго и счастлива. Чего же ты еще хочешь, сестренка? - немного скривилась, произнося последнее, копируя ее интонацию. Странно, воспитывал ее Макс, а отношения к людям у них разные. Если Максимус относился к проводникам как к наемным работникам, честно оплачивая их честный труд, то Лиливианна воспринимала их как какую-то дорогую вещь, которую она купила и имеет права делать с ней, что хочет.