– Нужно добавить еще соли, – вынесла она вердикт, и мужчина тут же передал ей солонку, которую увидел на столе.

У меня перед глазами снова появился туман, и я уже не видела ни Элейн, ни Чарльза. Я отругала себя за лишний бокал вина, выпитый накануне вечером. Но когда Элейн открыла бутылку, которую я принесла с собой, и налила мне вина, я с удовольствием выпила его.

– С тобой все в порядке, дорогая? – спросила Элейн.

– Да, – быстро ответила я. – С глазами опять проблемы, только и всего.

– Сегодня у Джейн день рождения, – объявил Мэтью Чарльзу.

– С днем рождения, – вежливо поздравил он. – Один из моих лучших друзей родился в Рождество. Вы особенные люди.

Он говорил, но не смотрел на меня. Его глаза не отрывались от Элейн, и я видела, что глаза моей подруги светятся так, как я не видела уже очень давно. Она прислонилась к рабочему столу и теребила свой белый фартук, на котором сохранились пятна от многочисленных блюд, приготовленных ею в прошлом.

Мэтью обнял жену за талию и указал на коричневый бумажный пакет на столе в центре кухни.

– Мне пришлось обойти три магазина, пока я нашел муку, которая тебе нравится, – сказал он.

– Ты мой король Артур, – оценила его поступок Элейн, выгружая муку из пакета. – Мэтью знает, что из другой муки я печь не буду.

Я задумалась о деталях брака. Тысячи крошечных фактов, из которых состоит жизнь с другим человеком. У людей уходит целая жизнь, чтобы разобраться в нюансах. Марка муки, или зубной пасты, или мешков для мусора (с завязками или нет), радиостанция в машине. Место на диване, на котором один из двоих чувствует себя уютнее. Мелочи любви, ее мелкий шрифт. Судя по всему, Элейн и Мэтью отлично овладели этим языком деталей.

Элейн бросила взгляд на часы, висевшие на стене кухни.

– Если мне удастся сейчас приготовить тесто для кекса и поставить его в печь, то в пять мы сможем попробовать это блюдо.

Я уселась на барный табурет рядом с Мэтью. Элла и ее новая подружка Хлоя отправились в гостиную, и Мэтью с гордостью посмотрел на жену.

– Элейн готовит знаменитый кекс с оливковым маслом ее бабушки, – объяснил он нам с Чарльзом.

– Должна признать, что вкус у него специфический, – сказала Элейн, – и я не обижусь, если никто не будет его есть. Бабушка пекла этот кекс на каждое Рождество, задолго до того, как выпечка на оливковом масле вошла в моду. Она и сама в детстве получала его на каждое Рождество. Знаешь, какой в нем секретный ингредиент?

Я покачала головой.

– Цитрусы! – объявила Элейн. – Можно класть любой цитрус, но бабушка предпочитала красные апельсины-корольки.

– Мне нравится этот сорт, – сказала я. – У них такой роскошный цвет.

Мэтью улыбнулся Чарльзу.

– А что вы думаете о корольках, сэр?

Было до боли очевидно, что он пытается вовлечь нас обоих в разговор. Но если Чарльз об этом и догадывался, то виду не подавал. Он неожиданно поднял глаза на Элейн и спросил:

– Твоя бабушка была родом с Сицилии?

– Да, – с некоторым удивлением ответила она.

– Моя бабушка тоже оттуда, – сказал Чарльз. – Я ни разу в жизни не встречал человека, который хранил бы эту традицию, за исключением моей матери.

Элейн на мгновение лишилась дара речи, но потом все-таки сумела взять себя в руки.

– Что ж, отлично, – наконец произнесла она. – Ты можешь помочь мне выжать из апельсинов сок.

После того, как обед был съеден и от десертов не осталось ни крошки, Чарльз и Хлоя пожелали нам хорошего вечера и ушли. Мэтью отправился с детьми в подвал смотреть фильм. Мы с Элейн заново наполнили бокалы вином и уселись на диване у огня в гостиной, где стояла елка.

– Как, по-твоему, это было приятное Рождество? – спросила Элейн, глядя на языки пламени, танцующие перед нами в камине.

– Это было прекрасное Рождество, – ответила я. – Ты сделала его таким.

Моя подруга переменила позу, отпила еще глоток вина, потом повернулась ко мне.

– Знаешь, ты везучая.

– Я? – Мне стало смешно. – Едва ли. Вот тебе действительно повезло.

Элейн покачала головой.

– Джейн, у тебя вся жизнь впереди, и ты можешь сделать с ней все, что захочешь.

Я сморщила нос.

– К тебе это тоже относится. Ты всего на год старше меня.

– Нет, – возразила Элейн. – Я говорю не о возрасте. Я говорю о разнице между замужеством и детьми и возможностями свободной женщины.

Я кивнула и повернулась к огню. Странно было слышать от Элейн такие слова. Ведь я давно считала ее жизнь воплощением совершенства, этаким пунктом назначения на дороге к счастью. Дом. Муж. Дети. Жизнь. У нее все это было.

Я коснулась рукой ее плеча.

– В чем дело, дорогая? – спросила я. – Расскажи мне.

Элейн долго молчала, потом вытерла слезинку, взяла с кофейного столика белую коробочку и протянула мне. Я открыла ее и увидела две сверкающие стеклянные ручки, старинные, какие бывают на антикварных туалетных столиках.

– Мэтью подарил мне это на нашу годовщину, – сказала Элейн.

– Что ж, они красивые.

– Ручки, Джейн. Ручки!

Я подумала, что упускаю какую-то важную деталь.

– А… что-то не так с ручками?

Элейн покачала головой.

– С ними все в порядке и не в порядке.

Я понимающе кивнула. Ей незачем было объяснять дальше.

Элейн снова вытерла слезы.

– Ты только посмотри, какой плаксой я стала, – она повернулась ко мне с вымученной улыбкой. – Ненавижу себя за то, что так веду себя в Рождество.

– Представь, что кроме всего прочего это был бы еще и день твоего рождения, – я слегка сжала ее руку.

– Я превратилась бы в развалину.

– Но с тобой этого не случилось, – ответила я.

Элейн кивнула и снова повернулась к камину. Мы сидели молча и смотрели, как трещат и шипят поленья, охваченные пламенем.

Когда на другое утро я вошла в цветочный магазин, Ло стояла за прилавком.

– Доброе утро, – жизнерадостно приветствовала она меня. – Как я вижу, ты сумела пережить очередной день рождения.

– Ты права, – сказала я, вешая куртку на крючок в задней комнате. Сумочку я положила под прилавок. – Как твое свидание?

– Хорошо, – ответила Ло. – Шампанское «Дом Периньон» с Лорном.

Я подняла брови.

– Лорн? Кто-то новенький?

– Да, он инвестиционный банкир днем и непризнанный поэт по вечерам, – голос моей подруги звучал мечтательно. – Пожалуй, он мне нравится.

Я фыркнула от смеха и повернулась к компьютеру, чтобы посмотреть на поступившие заказы.

– На первом свидании мужчина тебе всегда нравится.

– Разумеется, – парировала Ло. – Они выдыхаются после третьего свидания. И мне становится скучно.

– Ты ведешь себя, как мужчина. Ты знаешь об этом?

Ло пожала плечами.

– Ну и что? Женщинам пошло бы только на пользу, если бы они вели себя, как мужчины.

Иногда меня восхищало отношение Ло к любви, но я переживала за нее и гадала, не слишком ли она увлеклась игрой в надежде стать когда-нибудь счастливой. Я вздохнула, сунула руку в карман джинсов за резинкой, чтобы собрать волосы в конский хвост. Тут-то я и наткнулась на странную поздравительную открытку. Я специально захватила ее с собой, чтобы показать Ло.

– Слушай, – я повернулась к ней, – не могла бы ты оказать мне услугу и прочитать вот это? Я понятия не имею, от кого эта открытка. Уж и не знаю, может, меня кто-нибудь разыгрывает.

Ло взяла открытку и прочитала ее.

– Таких поздравительных открыток мне еще видеть не доводилось, – сказала она.

– Я знаю. И что ты скажешь?

– Почерк почему-то кажется знакомым. – Ло задумалась. – Он напоминает мне о парне, с которым я встречалась в прошлом году. Его звали Тристан. У него был удивительно красивый почерк.

Я округлила глаза.

– То есть ты хочешь сказать, что эта открытка от Тристана?

– Нет. И потом, я бы никогда не позволила тебе с ним встречаться. Он был настоящий Нарцисс. И знаешь, как я это поняла?