Я повторяю эти слова в своей голове снова и снова, и постепенно я чувствую, что могу отпустить свою руку, оставив ее руку на моей запретной зоне. Мое сердце отбивает лихорадочный ритм. Я задерживаю дыхание, когда она слегка сгибает пальцы. Она смотрит на меня с беспокойством. Она волнуется, потому что моя милая Ана понимает, какие мучения приносят мне любые прикосновения. Потом она решает убрать свою руку.
– Нет, – тут же говорю я и снова накрываю ее руку своей ладонью. – Не надо.
Я остро жажду этого контакта между нами. Я должен преодолеть свою фобию ради нее.
«Я хочу прикасаться к тебе. Очень-очень хочу. Я страдаю, когда вижу тебя таким… Кристиан, я очень люблю тебя.» – ее слова эхом звучат в моей голове, которые она сказала мне в отеле.
Ана с пониманием смотрит на меня и пододвигается ближе ко мне так, что теперь наши колени касаются друг друга. Она медленно поднимает вторую руку, показывая мне, что хочет продлить свое прикосновение. Она дает понять, чтобы я отпустил ее руку для того, чтобы она могла расстегнуть мою рубашку. Она хочет прикоснуться ко мне по-настоящему, коснуться моего тела, чтобы рубашка ей не мешала.
О Господи… Это Ана… Все хорошо. Ее прикосновение это хорошо для меня. Дыши глубже, Грей… Все хорошо…
Я позволил расстегнуть ей свою рубашку, пытаясь внутренне отбиться от нарастающей паники… Я должен заставить себя посмотреть своему страху в глаза. Появляется тьма из глубин моей души и медленно окутывает мое горло. Перед глазами все поплыло. Черт это снова началось… Я закрываю глаза. Пред глазами разворачивается все та же ужасная картинка из моего прошлого. Я не хочу этого видеть. Я открыл глаза, но больше не вижу Ану… Я вижу его…гребаный сукин сын… Мое дыхание непроизвольно учащается. На меня нахлынули снова эти гребаные воспоминания, я должен отключить их. Пока я пытаюсь справиться с тьмой, которая уже крепко держит меня за горло и медленно стягивает, Ана расстегнула мою рубашку двумя руками, обнажив мою грудную клетку. Я делаю глубокий вдох и выдох и почувствовал, что она колеблется, не зная, может ли она это сделать.
- Да, – прошептал я, чтобы успокоить ее, я хочу, чтобы она продолжила. Я почувствовал ее легкое прикосновение пальчиков на волосах моей груди и она начала слегка их поглаживать. Никто не трогал меня вот так… я почувствовал резкую обжигающую боль в груди, запах паленой кожи и алкоголя… Мое сердце заработало сверхурочно. Мое тело напряглось, тьма, которая уже окутала мое горло, начала медленно душить, я задыхаюсь… Мое сердце отбивает бешеный ритм. Чувствую, как из-под моего контроля пытается вырваться ярость.
Дыши глубже Грей, его нет рядом… Это Ана. Все хорошо… Хорошо. Я должен справиться с этим. Все в моих руках. Давай же Грей, не будь сопливым мальчишкой, тебе не четыре года. Рядом с тобой девушка, которую ты всем сердцем любишь, и для которой очень важно, чтобы ты справился с этим дерьмом… Если ты с этим не справишься, она уйдет навсегда.
Я заставляю себя откинуть дурные воспоминания прочь. Отныне я должен думать о том, что она рядом, она может ко мне прикасаться.
Это Ана… Все хорошо… Я должен позволить Ане любящими прикосновениями перезаписать эту программу. Я должен заставить себя получать удовольствие от ее нежных касаний. Но как же это трудно, чертовски трудно, почти невыносимо, я сжимаю зубы, чтобы сейчас не закричать.
Ана сразу же понимает, что мне очень плохо и убирает руку, но я схватил ее снова. Я не сдамся.
– Нет, – говорю я через силу. – Так надо.
Я крепко зажмурил глаза. Ана нежно проводит пальцами по моей груди. Это такая сладкая мука. Я очень люблю ее прикосновения, но этот страх так глубоко осел внутри меня, что я больше не могу с этим бороться. Это было выше моих сил. Но я все-таки сделал этот шаг и позволил ей продолжить. Я открыл глаза и наблюдаю за ней, я хочу видеть ее, чтобы избавиться от нежелательных образов из детства, которые бегают у меня перед глазами. Мое дыхание участилось и по телу побежал адреналин. Но я ее не останавливаю. И она решается на то, на что я вообще никогда не рассчитывал… Она потянулась лицом вперед и нежно поцеловала меня чуть выше сердца. Я снова закрыл глаза и горькая сладость ее губ заставляет меня громко простонать. Хоть я и прилагаю все усилия, чтобы сидеть тихо, я не хочу ее напугать. Она тут же отклоняется обратно, опасаясь, что зашла слишком далеко.
– Еще, – шепчу я, полный решимости продолжать столько, сколько это возможно для меня. Я должен заставить себя получать удовольствие от ее прикосновений. Я хочу, чтобы она могла целовать меня по всему телу. Она снова наклоняется, и на этот раз целует один из моих шрамов, я невольно ахнул, потом она целует второй, третий. Это слишком интенсивно для меня. Хватит. Это предел моего терпения на сегодня. Я громко простонал и резко притянул ее в свои объятья, отчаянно пытаясь справиться со своими эмоциями. Я взял одной рукой ее волосы и дернул их вниз, чтобы найти ее сладкие, чарующие губы своими. Мы целуемся и она запускает свои пальчики в мои волосы, притягивая меня ближе к себе, углубляя наш поцелуй.
– Ох, Ана, – шепчу я и кладу ее на пол, чтобы она лежала подо мной. Я чувствую, как она рушит мои границы, мне было очень тяжело, но не так, как я себе это представлял. Я очень хочу пустить ее на запретную территорию. Ана берет в ладони мое лицо, а я охвачен эмоциями, которые бьют через край, я никогда этого прежде не испытывал. Я чувствую, как что-то горячее катится по моим щекам.
– Кристиан, пожалуйста, не плачь! – Это то, что я сейчас делаю? – Я серьезно говорю, что никогда тебя не оставлю. Мне очень жаль, если у тебя сложилось другое впечатление… пожалуйста, прости меня. Я люблю тебя. Я буду всегда тебя любить.
Нет… Она не смогла бы этого ко мне испытывать, если бы знала, кто я есть на самом деле. Я в тупике…
– В чем дело? Почему ты считаешь, что я брошу тебя? В чем секрет? Что заставляет тебя думать, что я уйду? Скажи мне, Кристиан, пожалуйста…
После того, как я отчаянно пытался от нее скрыть правду, она догадалась, что я от нее утаиваю что-то ужасное… Это дерьмо всегда будет преследовать меня, как бы я не старался от этого убежать. Я такой, и я не могу этого изменить. Я был таким эгоистом, потому что очень хотел, чтобы она жила со мной, не зная всей правды обо мне. Но я понимаю, что так нельзя. Я сел по-турецки и она тоже садится, вытягивая ноги и смотрит на меня в ожидании.
Эта тайна висит над нашими отношениями, как Дамоклов меч. Я должен избавиться от него, чтобы эта скрытая угроза больше не нависала над нашими головами.
– Ана… – неуверенно начал я.Она все равно об этом узнает, если не сегодня, так завтра. Это всего лишь вопрос времени. Какой смысл от нее это скрывать, Грей? Будет лучше, если она узнает эту извращенную, тошнотворную правду непосредственно от источника разврата. Ты должен открыть этот ящик Пандоры прямо сейчас.
Я тяжело вздыхаю и проглатываю образовавшийся в горле комок.
– Ана, я садист. Я люблю хлестать маленьких девушек с каштановыми волосами, таких как ты, потому что вы все выглядите как моя родная мать-проститутка. Конечно, ты можешь догадаться почему.
Я открыл этот чертов ящик и 50 оттенков дерьма вырвались наружу, оставив на дне ящика надежду.
Анастейша смотрит на меня в недоумении. Кошмар… Я в полном дерьме. Я сижу в ожидании вердикта и медленно умираю. Слишком поздно… Я не могу сейчас взять слова обратно… Я открылся и теперь должен иметь дело с последствиями.
– Ты ведь сказал, что ты не садист, – шепчет она озадаченно. Моя маленькая… она пытается меня понять и как-то оправдать. В этом вся Ана.
– Нет, я сказал, что был доминантом. Если я и солгал, то это была ложь по умолчанию. Прости. – Сказал я, уставившись на свои руки, я не могу сейчас смотреть ей в глаза. Это слишком тяжело для меня. – Когда ты задала мне этот вопрос, я рассчитывал, что между нами будут совсем другие отношения, – бормочу я в ужасе.
Я не могу поверить в то, что сейчас происходит. Она сейчас просто развернется и убежит от тебя без оглядки, и ты не можешь ее винить за это, Грей.
