Мне плевать, что это может быть, я найду самых лучших врачей, чтобы ее вылечить! Но я ничего не смогу сделать, пока она мне не расскажет. У меня сейчас крыша поедет от всего этого многообразия, которое подсовывает мое воображение. Я включил душ и быстро разделся. Потом повернулся к ней.
– Я не знаю, что тебя расстроило, или ты просто не выспалась, – говорю я, развязывая на ней халат. – Но я хочу, чтобы ты сказала мне причину. Мое воображение подсовывает мне всякую всячину, и мне это не нравится.
Она закатила глаза от досады, а я сердито смотрю на нее. Если все так серьезно, то сейчас не время, для того, чтобы вести себя как маленькая девочка.
Она сделала глубокий вдох. Кажется, что она решилась.
– Доктор Грин отругала меня за то, что я пропустила прием таблеток. Она сказала, что я могла забеременеть.
– Что?
Ни за что! Я уверен, что этого не могло произойти. Я знал, что она перестала пить таблетки, и поэтому, все время использовал презервативы! Я не мог допустить такой ошибки... или мог?
– Но я не беременна. Она сделала тест. Это был шок, вот и все. Я не могу простить себе такую глупость.
– Ты точно не беременна?
– Точно.
Слава тебе Господи! Я шумно перевел дух.
– Хорошо. Да, понятно. Такая новость способна огорчить. – сказал я.
Я всегда осуждал тех, кто жаловался на незапланированную беременность! И был уверен, что со мной этого никогда не случится. Я держу все под контролем, чтобы избежать это дерьмо, которое может испортить мне всю жизнь.
Потом я посмотрел на Ану. А она хмуро смотрела на меня.
– Меня больше беспокоила твоя реакция. – гневно произнесла она.
Что она имеет в виду? Наверняка ее эта новость тоже привела в ужас.
– Моя реакция? Ну, естественно, я испытываю облегчение… ведь это был бы верх беспечности и плохих манер, если бы ты залетела по моей вине.
– Тогда, может, нам лучше воздерживаться? – прошипела она.
Дерьмо. Что я сейчас сказал не так? Почему она так злится? Можно подумать, что она обрадовалась бы тому, что беременна. Не пойму ее настроения. Ее бросает из крайности в крайность. Думаю,что она просто устала.
– У тебя сегодня плохое настроение.
– Просто я испытала шок, вот и все, – раздраженно повторяет она.
Черт побери. Я потерялся. Я не знаю, как должен себя сейчас вести. Что я должен сделать? У меня никогда не было нормальных отношений, да и у нее тоже. Это тот случай, когда слепой ведет слепого, рискуя вдвоем упасть в пропасть.
Схватив за отвороты ее халата, я тяну ее в свои объятья, целую ее волосы, прижимаю голову к груди.
– Ана, я не привык к таким капризам. Следуя своим природным наклонностям, я бы выбил их из тебя, но серьезно сомневаюсь, хочешь ли этого.
– Нет, не хочу. Мне помогает вот что.
Она крепче прижалась ко мне и мы стоим так некоторое время. Она права, ничто меня не успокаивает, как ее близость. Видимо, на нее я действую так же. И я очень рад, что она не оттолкнула меня, а все рассказала. Слава Богу, я был не прав со своими догадками. Она хочет, чтобы я обнимал ее и я рад для нее это делать.
– Пойдем под душ, – говорю я, разжимая руки.
Я снимаю с нее халат, и мы идем под водный каскад. Под душем нашлось место для нас обоих. Я беру шампунь и мою голову. Потом передаю флакон ей, и она тоже моется.
Потом я намыливаю ее тело: плечи, руки, подмышки, грудь, спину. Ласково поворачиваю ее спиной, прижимаю к себе и продолжаю намыливать живот, бедра. Я мою свою девочку везде, она такая сладкая. И вся моя.
Потом снова поворачиваю лицом к себе. Я хочу кое-что попробовать.
– Вот, – говорю спокойно, вручая ей жидкое мыло. – Смой с меня остатки помады.
Она испуганно посмотрела мне в глаза.
– Только, пожалуйста, не отходи далеко от линии, – все-таки решил уточнить я.
– Хорошо, – бормочет она, понимая, как это важно для меня и что сейчас я ей доверяю.
Она выдавливает на ладонь немного жидкого мыла, трет руки, чтобы образовалась пена, кладет их мне на плечи и нежно смывает следы от красной помады. Я закрыл глаза и постарался убрать ужас со своего лица. Меня выдает только мое неровное дыхание. Затем, она ведет руки вниз, в сторону моей груди. Я сделал глубокий вдох чтобы сдержать ту ярость, которая появилась из ниоткуда, и с каждой секундой увеличивается.
Спокойно Грей, это Ана. Все хорошо, это Ана. Я не перестаю повторять про себя эти слова.
Как только она на минуту убрала руки, чтобы взять больше мыла, я моментально расслабился.
– Нормально? – спрашивает она с напряжением в голосе. Она волнуется за меня, потому что понимает, что мне все это сложно дается. Моя понимающая, сладкая девочка, я должен с этим справиться ради нее.
– Да, – шепчу я. Это, единственное, что я смог произнести, до того как тьма снова начала меня душить.
Когда она нежно снова положила на меня руки, я невольно вздрогнул. Я не могу это контролировать, но я должен довести это дело до конца. Это еще один маленький шаг на встречу новой жизни. Флинн сейчас бы гордился мной. Я смотрю в глаза Ане. Они были полны слез и сострадания ко мне. Она чувствует мой страх и хотела бы смыть с меня всю боль. Если бы это было так легко. Она такая заботливая, как бы я хотел контролировать себя и разрешить ей к себе прикасаться, но я не могу это сделать.
– Пожалуйста, не плачь... не плачь из-за меня.
Мне тяжело видеть ее слезы, зная, что она плачет из-за меня. Я привык ко всему этому дерьму. Я живу с этим. Она уткнулась лицом мне в шею и ее плач перерос в рыдания. Думаю, что она жалеет маленького мальчика, на долю которого выпали все пятьдесят оттенков мрака. Она хотела бы мне помочь, но не может. Я нежно беру ладонями ее лицо и целую.
– Не плачь, Ана, пожалуйста. Это было давно. Мне ужасно хочется, чтобы ты прикасалась ко мне, но я все-таки не могу это выдержать. Это выше моих сил. Пожалуйста, пожалуйста, не плачь.
– Я хочу прикасаться к тебе. Очень-очень хочу. Я страдаю, когда вижу тебя таким… Кристиан, я очень люблю тебя.
Я провожу большим пальцем по ее нижней губе. Она сейчас такая мягкая.
– Я знаю. Я знаю, – шепчу я. Она такая чистая, открытая, честная девушка. Она пытается мне помочь, но мне уже ничем не поможешь.
– Тебя очень легко любить. Неужели ты этого не понимаешь?
Что я должен понимать? Меня даже не любила моя родная мать, эта гребаная шлюха. Она не любила свою плоть и кровь… она не любила меня, потому что я был недостоин любви. И в этом меня не смогли убедить мои приемные родители, хотя очень старались.
– Нет, малышка, не понимаю.
– Легко. И я люблю тебя, и твоя семья тебя любит. И Элена, и Лейла – они странно проявляют свою любовь, но они любят тебя. Ты достоин ее.
– Стоп. – Я прижимаю палец к ее губам, заставляя ее замолчать. Мне невыносимо слышать этот бред. Никто не может любить такого монстра как я! Я не достоин любви!
– Я не могу слышать это. Я ничтожество, Анастейша. Я лишь оболочка человека. У меня нет сердца.
– У тебя есть сердце. И я хочу владеть им, всем твоим сердцем. Ты хороший человек, Кристиан, очень хороший. Ты даже не сомневайся в этом. Посмотри, сколько ты всего сделал, чего достиг. Посмотри, что ты сделал для меня… от чего ты отказался ради меня.
Я смотрю на нее в полном недоумении. Она действительно меня таким видит? Видит во мне человека, способного на доброту? Одному Богу известно, как я стараюсь, но всего этого не достаточно, чтобы вымыть всю черноту из моей души.
– Я знаю. Я знаю, что ты испытываешь ко мне. Ты любишь меня, – шепчет она пристально глядя мне в глаза.
Ее слова ударили, как молния, мне в голову. И где-то глубоко внутри меня, я почувствовал искорку тепла, как будто сама душа откликнулась на ее слова. Тот кусок камня, который на автомате бился у меня слева, оказался не до конца уничтоженным. Она посадила в меня семя, и теперь ее слова, как капли воды, которые были так мне необходимы, для того, чтобы дать этому семени прорости.
