Дерьмо – да, она выглядела так, словно была несчастна по моей вине.

Она, кажется, пыталась успокоить его. Я стою и беспомощно смотрю на всю эту картину. Он так на нее смотрел, как будто ему хотелось взять ее на руки и обнять. Думаю, он заметил, что она похудела. И он выглядел очень озабоченным и внимательным к моей девочке. Я хочу убить его. Разорвать на куски, чтоб места живого не осталось.

Так, дыши глубоко Грей, контролируй себя. Отвали дружок, она моя!

— Эти работы впечатляющие, вы так не думаете? — спросил меня изнеженный молодой человек.

— Я еще не смотрел, — ответил я и повернулся к бармену:

— Два бокала белого вина.

Я снова повернулся в сторону Аны. Они минуту говорят, а потом Ана поворачивается и смотрит на меня. Мы пристально смотрим глаза в глаза. За несколько секунд, все вокруг перестало существовать, я не видел никого, кроме нее. Какая она красивая. Ее волосы спадают к груди, повторяя овал ее лица. Она, наверно, даже представления не имеет, насколько потрясающе сейчас выглядит. Наша связь так сильна, что ощущается на расстоянии, ее хоть трогай. Это как особая химическая реакция. У меня никогда ни с кем не было такой сильной связи. Флинн это называет Любовью. Возможно ли это вообще? Что такое любовь?

Ты не знаешь о ней ничего Грей, потому что Элена как-то сказала тебе, что в вашем мире нет места любви, не так ли?

Мальчишка задал ей вопрос, и она прервала наш зрительный контакт. Я нахмурился. Она ярко улыбнулась ему, когда он что-то сказал ей. Как бы я хотел, чтобы так она улыбалась мне… Затем он наклонился и поцеловал ее в щеку. Ублюдок.

Я выхватил бокалы вина у бармена, проигнорировав молодого человека рядом со мной, который рассуждал о фотографии вообще или о каком-то таком дерьме, и быстрым шагом направился к ней.

Фотограф отошел, а она, задумавшись, смотрела на одну из фотографий. Это был пейзаж «Озеро в Ванкувере»: ранний вечер, розоватые облака отражаются в тихой воде.. Она оглянулась на меня, ее глаза были оценивающими и беспокойными. Я подал ей бокал вина и сделал небольшой глоток.

Господи, это было еще хуже, чем я себе представлял! Это было отвратительным, старым Алиготе.

К моему большому удивлению, я был впечатлен работами фотографа. Должен признать, что он талантлив. Фотографии получились очень даже неплохими. Если бы это был кто-то другой, я мог бы даже рассмотреть возможность покупки пары из них.

– Кристиан Грей? – ко мне подходит фотограф из «Портленд Принц». – Можно вас сфотографировать, сэр?

– Конечно. – я притягиваю Ану ближе к себе, хочу, чтобы весь мир знал, что она моя.

Фотограф смотрит на нас обоих и не может скрыть удивления.

– Благодарю вас, мистер Грей. – он несколько раз щелкает затвором. – Мисс?.. – спрашивает он.

– Ана Стил. – отвечает она.

– Благодарю вас, мисс Стил. – фотограф торопливо удаляется.

– Кейт искала в интернете твои фотографии с подружками, но ни одной не нашла. Поэтому, она предположила, что ты гей.

Вот оно в чем дело! Помню, какое у нее было потрясение, когда она по бумажке прочитала этот вопрос, я не смог скрыть своей усмешки.

– Теперь мне понятен твой нелепый вопрос. Нет, я никому не назначаю свидания, Анастейша, только тебе. Но ты и сама это знаешь.

Я не знаю, КАК уже доказать ей, что для меня она очень важна, что кроме нее мне больше никто не нужен?!

– Так, значит, ты нигде не появлялся со своими… – она нервно оглядывается по сторонам, чтобы убедиться, что нас никто не слышит, – …Сабами?

– Иногда появлялся. Но не назначал свидания. Это шопинг, понимаешь?

– Только с тобой, Анастейша. – шепчу я.

– Твой друг, похоже, больше любит снимать пейзажи, а не портреты, — сказал я, вспоминая, что именно его она позвала на мою фотосессию, для статьи Кейт. — Давай поглядим его работы. – Я протягиваю ей руку.

Выставка, на самом деле, очень интересная. Очевидно, что мальчишка мастер своего дела. По картинам понятно, что он сосредоточился на съемке пейзажей.

Мы тихо прогуливаемся вдоль картин. У каждой на время останавливаемся. Люди, которые проходят мимо нас, смотрят на Ану, кивают ей. Я не ожидал, что будет столько внимания к моей девушке, да она наверно и сама не ожидала. Но когда мы поворачиваем за угол, я понимаю причину прикованных к ней взглядов.

Я испытал настоящий шок. Ана тоже удивлена не меньше моего. На дальней стене расположены семь огромных портретов – и на них Анастейша... Они потрясающие... Она смотрит с портретов в зал. Ана выглядит на них сногсшибательно. На одном она надувает губы, как же сексуально она это делает, на соседнем улыбается, дальше смеется, хмурится, удивляется, и грустит. Все снято на предельном приближении в черно-белых тонах.

Мальчишка знает ее очень хорошо. Эти фотографии показывают, что он изучал ее пристально в течение длительного времени. Ему удалось поймать ее великолепную улыбку, и я думаю, что этот портрет будет моим любимым, хотя трудно выделить один из них.

Там, где она дулась, он смог запечатлеть ее сексуальность. Фото, где она хмурится, заставляет меня внутренне рассмеяться, потому что на этом портрете она выглядит настолько Аной. Ее прекрасные глаза потрясающе выглядят на фото, где она серьезная, даже несмотря на черно-белую картинку.

Я все еще ненавижу его, но сейчас, я невольно проникся уважением к его таланту.

— Похоже, я не один такой, — бормочу я. Мальчик явно целиком и полностью очарован Аной.

Я считал его полной мразью, которая просто хочет получить ее в свои лапы, но теперь я понимаю, что его чувства очень глубоки. Эти портреты были поклонением ей. Он боготворил ее. Он серьезно относится к ней, и был реальным претендентом на ее чувства!

Полюбоваться на фото Аны собралось много желающих, поэтому я, не раздумывая, направился прямиком к стойке регистрации, прежде чем кто-либо еще предпримет такие же шаги.

— Я хочу купить фотографии, где изображена мисс Стил, — пока я ждал ответа от женщины за стойкой, подумал, что у нее агрессивно короткая стрижка. Я не люблю очень короткие волосы у женщин. У всех моих женщин были длинные волосы. И зачем она накрасила губы красной помадой? Из-за этого цвета ее рот выглядит как свисток. Она кокетливо похлопала ресницами, а я невольно улыбнулся, но не ей, а своим мыслям.

— Какой портрет вы выбрали? — спрашивает она, явно прибывая в небольшом шоке, ведь выставка открылась несколько минут назад, и она явно не ожидала так быстро получить первого покупателя.

— Я хотел бы приобрести все семь портретов.

— Разве вам не интересно сколько они стоят? – спрашивает она, шокировано глядя на меня. Очевидно, она понятия не имеет, кто я такой.

— Мне все равно сколько они стоят. Они все должны быть моими. И чем быстрее, тем лучше.

— У Мистера Родригеса должны быть цифровые оригиналы, поэтому, думаю, у нас не должно возникнуть никаких проблем со скоростью заказа, — заговорщически подмигивает мне она.

— Нет, меня это не устраивает, я хочу подписать с ним соглашение о том, что никакие другие копии не будут показаны или проданы в любом другом месте. Они должны быть единственными в своем роде. — я не хочу, чтобы некоторые компании использовали фото Аны для своей рекламной кампании.

— Я... эээ... не знаю... думаю, что это возможно... но за это нужно будет доплатить, — говорит она, почуяв, что на этом можно сделать дополнительные деньги.

Независимо от ее цели, я не могу позволить кому-то еще владеть ее фотографиями. Мне просто невыносима мысль, что кто-то еще будет пожирать глазами то, что принадлежит мне. Хорошо, что на них изображено только ее лицо, не тело. Иначе, они бы уже здесь не висели. Но все равно, они невероятно раскрывают ее для меня с другой стороны. Мальчик проделал потрясающую работу. И меня, все таки, напрягают все эти люди, которые разглядывают мою девушку.

— Я хочу, чтобы их убрали.

— Нет, я сожалею, но мы не можем этого сделать. Эта выставка демонстрирует талант Хосе. Как только выставка закончится, вы можете сразу их забрать. — я хотел возразить, но понимаю, что если буду ругаться с ней, они могут отказать мне в продаже. Так что придется довольствоваться нашим договором, что фотографии будут сразу отправлены мне в единственном экземпляре, как только выставка закончится.