- Опять провал, - тяжело вздохнула Настя, ковыряя пальцем парту.
- Провал, - бездумно ответил я, продолжая думать о своём.
- Всех только зря переполошила. Позорный провал, фиаско.
- Согласен.
- А ведь могла добиться разрешения и уже сегодня собирать коллектив! - она с грохотом опустила ладонь на стопку распечаток с рекламой о вступлении в театральный драмкружок, которые заранее приготовила, рассчитывая на успех. Правда "заранее" было ещё с прошлого раза.
- Это точно.
Последние мои слова, похоже, подействовали на неё, как красная тряпка на быка: она оторвала щёку от парты и, поджав губы, с возмущением уставилась на меня, продолжавшего бесцельно сверлить потолок взглядом.
- Что за безразличие в голосе?!
Услышав громкий ответ, полный недовольства, я наконец отогнал свои мысли о той девчонке прочь, с недоумением посмотрев на нашу неудавшуюся революционерку, которая, похоже, очухалась от своей апатии и теперь прожигала меня взглядом.
- Чего?
- Ещё спрашивает... - пробурчала Настя, но что-то для себя решив, махнула на меня рукой и снова увалилась на парту, отвернувшись. - Ладно, забей, моя проблема, сама виновата, что провалила сегодня всё.
- Тут сложно поспорить, - сорвалось с языка.
Похоже, ляпнул лишнее.
Она снова повернулась в мою сторону и грозно глянула прямо мне в глаза. Пришлось спешно исправляться, дабы не усугубить положение:
- Но что тут поделать, сдаваться рано, просто сегодня не повезло. Попробуешь завтра.
- Легко сказать, - взгляд её смягчился, и она снова отвернулась, продолжая бурчать себе под нос: - Только выступая, я и могу забыть про страх, особенно когда поддерживают, а как с кем-то просто поговорить из взрослых, так сразу в панику. Такими темпами я школу успею закончить, так ничего и не добившись. Я сюда перевелась только из-за школьного драмкружка... который уже пять лет как закрыт, и никто мне об этом не сказал.
Прекрасно помню тот день, когда мы перевелись из нашей прошлой школы и после каникул пришли сюда. Была линейка. Настя, одетая в новенькую школьную форму, притихшая из-за наплыва совершенно незнакомых людей, стояла рядом со мной и своим братом, словно скрываясь за нами, как за каменной стеной, и бормотала себе под нос, чтобы эта лабуда поскорее закончилась уже, и она могла наконец поглядеть на местный школьный театр, который славился на весь наш город. Небось будь чуточку раскованной, не стояла бы за нами, а прыгала от нетерпения на месте и по головам лезла вперёд. Хотя лучше пускай остаётся застенчивой как тогда. Но в любом случае, как мы выяснили сразу, когда Настя наконец смогла задать вопрос классному руководителю о том, где расположен драмкружок с каким-то причудливым названием, которое я уже забыл, классная с недоумением в голосе ответила: "У нас нет такого". Шок, недоверие, паника, потом попытка успокоить себя и дождаться перемены, чтобы всё узнать - все эти эмоции отразились на лице Насти после ответа учительницы. Все её мечты записаться в драмкружок сразу, как закончатся уроки, провалились в одно мгновение. Она была опустошена, а мне пришлось побегать по коридорам.
А точнее убедиться, что такого драмкружка в школе и правда нет.
Тогда я обшарил всю школу вдоль и поперёк, расспрашивая у учителей и даже у директора про этот театр, что с ним случилось, почему его больше нет, но везде натыкался на стену. Про него просто никто не хотел говорить, будто это запретная тема для всех. Потому о нём больше не писали в газетах и на местных сайтах, потому больше не выходило статей о невероятном школьном драмкружке, который завоёвывал все местные награды и даже одну столичную. А Настя не обратила на это внимание, держала у себя под подушкой распечатку одной статьи из интернета, постоянно перечитывая её и мечтая поскорее попасть в эту школу. Может даже заламинировала распечатку, с неё станется.
Короче говоря, в прошлом году все наши попытки что-то узнать об этом загадочно почившем школьном театре, а потом и вернуть его, провалились. Но Настя с упором вентилятора не сдавалась, за что я её и уважаю, только вот всякий раз у неё выходило, мягко говоря, так себе. Она упорно старалась добиться всего сама, но сама же всё и проваливала.
- Кто же виноват, что не разузнала обо всём сразу, а рванула сюда учиться.
- Издевайся сколько влезет... сама виновата и прекрасно об этом знаю.
"Хорошо, что знаешь", - подумал я, а вслух сказал:
- Раз знаешь проблему, то и думай, как с ней справиться. Я, если что, помогу.
А ведь подумает и придумает, с неё станется.
- Эврика! - вдруг громко выкрикнула она на весь класс, выпрямила спину и ударила кулаком о парту, посмотрев куда-то вдаль, точно видя там решение проблемы. Я даже проследил за её взглядом, но ничего, кроме доски и одноклассников, не увидел. А затем она опомнилась, видя, что все обернулись в её сторону, притихнув, и сжалась, продолжила: - Знаю, как решить эту проблему! - последние слова она уже добавила тихо, присев и стараясь не выделяться после такого громкого заявления.
Быстро ты!
- Что ты знаешь? И не кричи так в классе, нам и так повезло, что от директора ушли без наказания.
- Я знаю, что надо сделать! - теперь она уже посмотрела на меня своими сверкающими энтузиазмом голубыми глазами. Даже схватила за руку. - Я знаю, как вернуть "Потаённый уголок" в школу, я просто устрою спектакль и всем всё докажу!
- Что ты там докажешь? Ты без поддержки одноклассников к директору не могла сходить! И давай тише, где, с кем и какой... спектакль... Что ты сказала только что про "уголок"? - моя речь замедлилась, пока я произносил эти слова, в моей голове вертелись юлой два слова, только что услышанные от неё, и про которые успел забыть после разговора с той девчонкой, сосредоточившись на других её словах, а вот теперь их произнесла Настя.
- Я собираюсь устроить выступление!
- Нет, ты сказала "Потаённый уголок"...
- Ты опять забыл?! - возмутилась она, поджав губы. - Я тебе сто раз говорила, что так назывался драмкружок в этой школе.
- "Потаённый уголок"...
Я словно прожёвывал эти два слова, вспоминая всё, что говорила Настя об этом школьном театре, а главное, я вспомнил другие слова той девчонки, которая предложила мне помощь: "И у неё, думаешь, получится вернуть "Потаённый уголок" в школу?". Она прекрасно знала об этом драмкружке и не зря подошла ко мне, а значит, возможно, в её словах был какой-то смысл, и она и правда могла предложить что-то дельное?
- Ты чего замолк?
- Слушай...
- Да?
- Не перебивай, и так в мыслях каша! Слушай, у меня к тебе вопрос... хотя, блин, не могу вспомнить её! - хотелось посыпать голову пеплом из-за своей дурной памяти, которая подвела в такой важный момент. Я пытался описать внешность той школьницы, спросить, не помнит ли кого-то похожего в нашей школе, а самому в голову лезли только её зелёные глаза. Потому я скорей мычал, чем внятно выкладывал свои мысли. А Настя просто уставилась на меня, не понимая, придуриваюсь я или реально головой поехал.
- Я вообще не понимаю, чего ты там бормочешь себе под нос.
- Прости, сам не понимаю, - только и вздохнул я, сдаваясь.
- А зачем она тебе? Могла бы пошутить про нежданную любовь, только вот свою любовь явно не забывают вот так.
- Не знаю, где ты там такое про любовь узнала, но я не влюбился! Ладно, проехали, просто в голову пришло.
- Как тут забудешь, ты впервые так о девушке какой-то заговорил, - хихикнула Настя, прикрывая рот ладошкой. Я уже собирался сказать ей пару словечек на этот счёт, но не успел - она продолжила: - Но, если выделить хоть что-то из твоего бормотания... - она почесала нос, усиленно напрягая мозги. - Валька и Женька, ты их, наверное, не знаешь, но у них зелёные глаза, только они выше твоей... возлюбленной.
Настя захихикала, и получила бы тычок в бок, если бы в кабинет не вошла наша учительница русского и литературы, самая молодая учительница школы, благодаря которой многие девятиклассники полюбили эти два предмета - точнее, просто приходить на них ради учительницы. И вслед за ней в кабинет ворвался звонок на урок. Мы выпрямили спины и открыли тетрадки, а Виктория Андреевна, вместо стандартных фраз приветствия вначале урока, посмотрела в нашу сторону, прямо на нас двоих, улыбнулась, и сказала роковые слова:
