Тихий прохладный вечер опустился на Валгаллу. Знал ли Один, что там, за длинным мостом обитают те, кто поклоняется ему и сейчас. А если знал, почему оставил их? Ведь не пропали в мире герои, не сгинули воины, и кровь по сей день закипает в сердце, как в скороварке. Но Один больше не смотрел сквозь густые и мокрые облака. Для Одина все герои погибли, со смертью Бальдра. Для мрачного и некогда бравого бога, уже наступил Рагнарек. Но поверь мне читатель, герои не пропали, а Один неправ, что не приходит больше в Подлунный Мир. Об одном таком герое, я тебе сейчас расскажу...

  Пальцы летали, а время текло. Не бежало, а именно текло, словно река заполненная шугой - тихо, вальяжно. Дима не увидел, как в открытом окне забрезжил рассвет, и не почувствовал голода, до того как на плечо опустилась рука. Он вздрогнул и увидел взволнованное лицо жены и детей. Выходные прошли, они вернулись домой.

   Кахома

  Чан шел по золотым коридорам довольно долго. Хозяин огромного отеля "Голден" в Токио, выложил к себе дорогу из драгоценного металла, как бы говоря всем, кто шел к нему: "Я богаче тебя, я лучше". Как и в Гонконге, кабинет находился на самом верху, только принадлежал не Чану. Кахома - богатейшая корпорация, владеющая частью акций таких гигантов, как Тойота, Кока-Кола, Макдоналдс и Майкрософт, однако из недвижимости у нее, лишь пять отелей Голден и офис в Гонконге. Акции самой Кахомы распределись между двумя людьми - сорок процентов принадлежало Чану, шестьдесят основателю корпорации, Ушито Кахоме. А вернее, теперь сыну Ушито. Ли Кахома тридцатилетний мужчина, работающий в корпорации уже восемь лет, великолепно зарекомендовал себя еще при жизни отца. Блестяще окончил Кембридж, потом проработал в корпорации семь лет, и почти честно занял пост вице-президента. И уже год как управляет ей в качестве президента. Чану пришлось немного попотеть чтобы подтолкнуть его, и начать войну против Семи Толстых Ткачей. Впрочем нельзя сказать, что Ли сильно противился. Толстые Ткачи давно надоели еще Ушито, и большая часть ненависти перешла к сыну.

  "Кахома корп." заработала свои немалые капиталы на биржевых махинациях и никогда не лезла на рожон. Всегда исподтишка, всегда из-за угла, всегда тайно никогда в открытую. Такой лозунг Чан и Ушито сформировали для себя сорок лет назад, и к концу жизни оба подошли миллиардерами. Но у Ли, виденье будущего корпорации серьезно отличалось. Наверное, его молодая кровь требовала славы, войны и сильного противника. Толстые Ткачи подходили под все категории. Имели славу, которую можно отобрать, любили воевать и не найдешь противника сильнее, под голубым небом. Победи их, или хотя бы ограничь власть - тебя ждет почет, невиданный со дня сотворения. Но задача сложна, очень сложна. Практически невыполнима.

  Перед золотыми дверьми стояли два серьезных мужчины. За спинами каждого меч, но это скорее дар причудам хозяина отеля. Ли очень любит истории о самураях, его эго импонирует таким эффектам. Но Чан не сомневался - под пиджаками у них пистолеты и они умеют пользоваться ими гораздо лучше, нежели тонкими полосками стали.

  Оба поклонились Чану и открыли дверь. Войдя, старый китаец попал в большую комнату. В правом углу притаился рабочий стол, в другом диван, а посредине большая бадья с горячей водой. В ней, президент корпорации Кахома, с двумя голыми девицами. В руках бокалы шампанского, девушки не азиатки, а какие-то европейские модели.

  - Простите Чан сан, что встречаю вас в такой неформальной обстановке, - сказал молодой президент. - Я скоро окончу и мы поговорим.

  - Ничего страшного Ли, - ответил Чан.

  Старик прошел к дивану и сел. Он уже давно почти не пил - здоровье не позволяло - и с завистью наблюдал за молодыми крепкими телами, вылезающими из офуро. Девушки не настолько заинтересовали его, насколько Ли. Безупречно сложен, мышцы играют и переливаются - явно Ли не обижает вниманием тренажерный зал. Когда-то и он был таким - здоровым и сильным, готовый проводить дни и ночи в любовных утехах. Но время проходит и Чан понимал, его время уже подходит. К концу естественно. И ничего нельзя вернуть назад. Невозможно возвратить рельеф мышц и крепость чресл. А у таких как Ли, еще все впереди. Им не надо пить корень женьшеня, или унизительные таблетки, просто чтобы жить. Девушки обтирают его, а он стоит - гордый, сильный и красивый. Как лев, достигший статуса царя джунглей, он достоин восхищения и даже больше того - требует, чтобы им восхищались. Две красавицы, всего лишь игрушки в руках, деньги тлен, а его интересует только одно - слава и почет. И это правильно, таким и должен быть настоящий мужчина. Сильным и бескомпромиссным, увлеченный исключительно собой и тем, что надо ему. Он улыбается дурочкам, он шутит, он заигрывает, но для него это, как павлину распустить хвост. Да, может у Ткачей, наконец, появился достойный противник? А может, семь страшных толстяков сотрут его в порошок, как сделали с миллионами предшественников. Но одно можно сказать наверняка. Даже если он примет смерть от страшных демонов, примет с высоко поднятой головой. Как и положено настоящему мужчине. А он точно умрет. Если не от их руки, то от Чана.

  Ли небрежно накинул халат, хлопнул девушку по попке и пошел к Чану. Походка вальяжна, халат запахнут кое-как и Чан продолжает видеть совершенство форм. Стариковские пальцы сжимают ручку дивана. Лет сорок назад он сломал бы ее, сейчас могут сломаться пальцы. Ничего, если у этого породистого похотливого щенка получится, если все пройдет по плану.... Ли даже не может себе представить, во что ввязывается и что поставлено на карту. У старости перед молодыми, есть одно преимущество - опыт. Чан не Толстый Ткач, но плести сети умеет не хуже.

  - Простите Чан сан, - сказал Ли улыбаясь. Зубы ровные и белые, хоть сейчас зубную пасту рекламируй. И что самое главное - свои. - Я не думал, что вы приедете так быстро, вот и позволил себе расслабиться.

  Он сел в кресло напротив, плеснул в высокий стакан виски. Полы халата окончательно распахнулись, а нижнего белья он надеть не удосужился. "Этот молокосос, что хочет меня смутить?" - подумал Чан. И едва сдержал улыбку. Да, Ли крепок телом, дерзок духом и лишен большей части моральных устоев своего народа, но он даже не догадывается, кто здесь акула, а кто дельфин. Может Чан старая дряхлая акула, спрятавшаяся в водорослях и с гнилыми зубами, но зато с бездонной пастью и с легкостью проглотит проплывающую добычу целиком.

  - Ничего Ли, я понимаю. Дело молодое...

  - Да, - просто согласился Ли. Он и не думал запахнуть полы и продолжал потягивать виски. На широких скулах усмешка и Ли подмечает каждый завистливый взгляд старика. Кахома вовсе не нигилист, но хочет им казаться. Просто поднося стакан ко рту, он старательно напрягает мускулы. Чтобы пресс казался еще рельефней, чтобы грудь играла и даже добился легкой эрекции. Пусть дряхлая развалина видит, что он может поиметь даже его страшного и некрасивого, не говоря уж обо всех остальных.

  - Я приехал, чтобы сообщить - игра началась. Я уже сделал первый шаг, вскоре надо ожидать ответного удара.

  - Чан сан, я не понимаю, почему мы начинаем действовать настолько издалека? Снимаем какой-то фильм, играем в прятки... Не проще ли подослать к ним кого-нибудь из якудза?

  - Ты можешь попробовать, но я заранее гарантирую провал. Толстые Ткачи осторожны и у них связей с преступниками не меньше чем у нас. Если мы ввяжемся в боевые действия, они разотрут нас. Ведь ты тоже человек и лихой снайпер может убить и тебя.

  - Я не боюсь, Чан сан. - Ли небрежно почесал промежность. - Меня уже пытались... убивать.

  - Их тоже. И они остались живы и все еще правят планетой.

  - Ну, так прям и правят. Мне кажется, вы преувеличиваете.