* * * Блеск диадемы, шелковый тюрбан, Я все отдам, – и власть твою, султан, Отдам святошу с четками в придачу За звуки флейты и… еще стакан! * * * В учености – ни смысла, ни границ. Откроет больше тайный взмах ресниц. Пей! Книга Жизни кончится печально. Укрась вином мелькание границ! * * * Все царства мира – за стакан вина! Всю мудрость книг – за остроту вина! Все почести – за блеск и бархат винный! Всю музыку – за бульканье вина! * * * Прах мудрецов – уныл, мой юный друг. Развеяна их жизнь, мой юный друг. «Но нам звучат их гордые уроки!» А это ветер слов, мой юный друг. * * * Все ароматы жадно я вдыхал, Пил все лучи. А женщин всех желал. Что жизнь? – Ручей земной блеснул на солнце И где-то в черной трещине пропал. * * * Для раненой любви вина готовь! Мускатного и алого, как кровь. Залей пожар, бессонный, затаенный, И в струнный шелк запутай душу вновь. * * * В том не любовь, кто буйством не томим, В том хворостинок отсырелых дым. Любовь – костер, пылающий, бессонный… Влюбленный ранен. Он – неисцелим! * * * До щек ее добраться – нежных роз? Сначала в сердце тысячи заноз! Так гребень: в зубья мелкие изрежут, Чтоб слаще плавал в роскоши волос! * * * Пока хоть искры ветер не унес, — Воспламеняй ее весельем лоз! Пока хоть тень осталась прежней силы, — Распутывай узлы душистых кос! * * * Ты – воин с сетью: уловляй сердца! Кувшин вина – и в тень у деревца. Ручей поет: «Умрешь и станешь глиной. Дан ненадолго лунный блеск лица». * * * «Не пей, Хайям!» Ну, как им объяснить, Что в темноте я не согласен жить! А блеск вина и взор лукавый милой — Вот два блестящих повода, чтоб пить! * * * Мне говорят: «Хайям, не пей вина!» А как же быть? Лишь пьяному слышна Речь гиацинта нежная тюльпану, Которой мне не говорит она! * * * Развеселись!.. В плен не поймать ручья? Зато ласкает беглая струя! Нет в женщинах и в жизни постоянства? Зато бывает очередь твоя! * * * Любовь вначале – ласкова всегда. В воспоминаньях – ласкова всегда. А любишь – боль! И с жадностью друг друга Терзаем мы и мучаем – всегда. * * * Шиповник алый нежен? Ты – нежней. Китайский идол пышен? Ты – пышней. Слаб шахматный король пред королевой? Но я, глупец, перед тобой слабей! * * * Любви несем мы жизнь – последний дар? Над сердцем близко занесен удар. Но и за миг до гибели – дай губы, О, сладостная чаша нежных чар! * * * «Наш мир – аллея молодая роз, Хор соловьев и болтовня стрекоз». А осенью? «Безмолвие и звезды, И мрак твоих распушенных волос…» * * * «Стихий – четыре. Чувств как будто пять, И сто загадок». Стоит ли считать? Сыграй на лютне, – говор лютни сладок: В нем ветер жизни – мастер опьянять… * * * В небесном кубке – хмель воздушных роз. Разбей стекло тщеславно-мелких грез! К чему тревоги, почести, мечтанья? Звон тихий струн… и нежный шелк волос… * * * Не ты один несчастлив. Не гневи Упорством Неба. Силы обнови На молодой груди, упруго нежной… Найдешь восторг. И не ищи любви. * * * Я снова молод. Алое вино, Дай радости душе! А заодно Дай горечи и терпкой, и душистой… Жизнь – горькое и пьяное вино! * * * Сегодня оргия, – c моей женой, Бесплодной дочкой Мудрости пустой, Я развожусь! Друзья, и я в восторге, И я женюсь на дочке лоз простой… * * * Не видели Венера и Луна Земного блеска сладостней вина. Продать вино? Хоть золото и веско, — Ошибка бедных продавцов ясна. * * * Рубин огромный солнца засиял В моем вине: заря! Возьми сандал: Один кусок – певучей лютней сделай, Другой – зажги, чтоб мир благоухал. * * * «Слаб человек – судьбы неверный раб, Изобличенный я бесстыдный раб!» Особенно в любви. Я сам, я первый Всегда неверен и ко многим слаб. |
