- Я… я… н-ненав-вижу, - заикаясь от всхлипов и страха, прошептал он, пытаясь привстать на дрожащих руках, но вновь падая и утыкаясь лбом в одеяло, дико желая сейчас просто вот так взять и сдохнуть. Его тихий голос перешел сначала в громкие протяжные всхлипы, а затем - так и вообще в отчаянный вой.

- Ал, - успокаивающе зашептал парень, закутывая парня в одеяло и прижимая к себе, - тс-с-с, на самом деле ничего плохого с тобой не случилось… ну, почти, но… черт, блять, прости меня, - Марк уже почти раскаялся в содеянном, но вовремя вспомнил, что парень ему изменил, - м-м…

Ал, не прекращая подвывать, попытался оттолкнуть от себя Марка прямо через одеяло, но не смог - ему было слишком плохо. И больно. И страшно. И вообще, в целом - отвратительно.

- П-пусти м-меня, - пробормотал он, на секунду прекращая голосить. Говорил неразборчиво - язык его не слушался. - Н-ненавижу-у-у! - он разревелся вновь, пытаясь отползти от Марка и сжаться в комок.

- Башка дурная, - огрызнулся Марк, которому извиняться ну очень не хотелось. В конце концов, это все Ал виноват, - я спать, а значит, и ты спать. Разговаривать с тобой пьяным нет никакого желания, - он насильно навалился на парня, заставляя улечься и спать.

Ал попытался оттолкнуть парня от себя снова, но не смог даже пошевелиться, плывущим сознанием осознавая, что ему больно просто до дикости. Осознавая не сразу - боль приходила медленно, после каждого случайного движения. Поэтому он просто зажмурился, смаргивая холодные неприятные слезы и все же закрывая глаза, словно пытаясь заснуть и забыться, но на самом деле не спал еще очень долго, а даже когда заснул - просыпался от каждого шороха в комнате, вздрагивая всем телом и пугаясь любых звуков.

*

Марк проснулся с первыми лучами солнца, то есть осенью около десяти. Открыл глаза и чуть приподнялся с прижатого к кровати Ала. Тот еще посапывал, с трудом уснув ночью. Одного взгляда на блондина при свете дня хватало, чтобы понять, что между ними явно все кончено. Потому что огромные синяки под глазами. Опухшие красные глаза, искусанные губы, плюс к тому ссадины и синяки по всему телу, а главное красные полосы на заднице. Кошмар. Марк сожалеющее оглядел парня, который сейчас во сне выглядел таким хрупким, что брюнет почувствовал себя моральным уродом.

Ал тоже проснулся от такого пристального взгляда - поднялся резко, вскидывая голову, но тут же со слабым стоном упал обратно на кровать - ему было невероятно плохо, подташнивало, а про тело и говорить нечего - болело, кажется, абсолютно все, вплоть до кончиков волос.

Блондин с трудом разлепил опухшие глаза и скользнул пустым взглядом по Марку, но тут же вспомнил - слишком резко вспомнил - произошедшее вчера и отшатнулся с самым настоящим ужасом.

- Черт, теперь ты меня боишься, заебись, - Марк сокрушенно покачал головой и закрыл глаза ладонью.

Ал вновь дернулся, когда парень поднимал руку, но понял, что он ничего не собирается ему делать. Смотрел, однако, все с тем же испуганным недоверием. И молчал, поджимая губы и подрагивая словно от холода.

- Да не трону я тебя. Я больше вообще тебя трогать не буду, можешь не волноваться, - прошипел Марк, заметив эти дерганья.

- Т-ты даже не представляешь, как это было больно, - дрожащим голосом прошептал парень, усаживаясь в кровати и натягивая на себя одеяло как можно выше, кутаясь в него и стараясь закрыть спину, но он не мог даже нормально руками пошевелить. Впрочем, сидеть нормально он тоже не мог - больно было невыносимо.

- Представляю, - Марк дернулся вперед, накрывая парня одеялом с головой и тут же отсаживаясь подальше, потому что у Ала чуть инфаркт не случился.

- Тогда зачем?.. - Ал, не выбираясь из-под одеяла, обнял себя за плечи, поглаживая холодными подрагивающими пальцами по синякам и тихонько вздыхая от своих действий. - Черт… как же мне… плохо, - с усилием выдохнул он, падая спиной назад и морщась от резкой боли в голове.

- Заслужил, - жестко ответил Марк, не собираясь даже сейчас потакать парню. Пусть они расстанутся, но он больше никогда не полезет изменять. Никому и никогда. Горько, что не с ним это будет.

Ал молчал и тихонько выдыхал на свои руки, потирая ладонями опухшие от бесконечных слез глаза и стараясь сильно не давить на синяк на скуле, оставшийся от удара Марка. Молчал долго, несколько минут и, казалось, совсем не желая разговаривать с брюнетом, но потом все же тихо и очень горько шепнул:

- Да.

Марк опешил поначалу, но потом просто помолчал, ожидая от Ала еще каких-нибудь слов. Хоть каких-нибудь. Вплоть до «Выметайся! И не смей показываться мне больше никогда на глаза!»

Блондин, между тем, тяжело вздохнул, явно пытаясь удержать в себе очередные слезы - его уже мелко потряхивало от одновременно самосожаления и ненависти к себе же.

- Ты прав. Как всегда. Все я заслужил, - отрывисто выплюнул он, кривясь и внезапно просто впиваясь себе зубами в ладонь, благодаря всех кого только мог за то, что Марк все же накрыл его одеялом и не мог теперь ничего видеть. - Какая же я блядь!

Марк не стал утешать парня, перечить ему, ведь это и правда было так. Он просто молча сидел, глядя на сотрясающееся от беззвучных слез тело, накрытое одеялом.

Алу, впрочем, утешение не нужно было - он бы и не поверил, и разозлился и расстроился только сильнее бы, если бы ему принялись лгать. Ему сейчас вообще никого не нужно было - он, то и дело впиваясь зубами в ладонь, нес полнейшую околесицу, тяжело дыша и то и дело всхлипывая. Он сам не помнил особенно, что говорил - про доверие, про “ебучую любовь”, про Марка, про себя. Про себя, конечно, больше всего - у него чуть ли не истерика при этом начиналась, правда, но парню словно хотелось себя довести до нервного срыва - он говорил и говорил, срываясь, вспоминая каждое самое унизительное событие своей жизни и тихо шепча полную правду в свой адрес - и от того, что эту правду можно было назвать оскорблением, от того, что на самом деле она им не была, становилось просто невыносимо тоскливо.

Кровать чуть прогнулась и тут же стала выше – Марк молча поднялся и вышел из комнаты, только Ал этого не видел, но почувствовал.

Парень чуть повернулся на бок, утыкаясь носом в одеяло и прижимая его к себе - он не замолчал, только прервался на несколько секунд, и вновь продолжил бормотать, чувствуя, как сознание куда-то плывет. Иногда он смеялся и всхлипывал одновременно, от боли и всего пережитого пребывая в полубреду; у него, кажется, поднялась температура - по крайней мере, парень, хоть и закутывался в одеяло как можно сильнее, все равно дрожал. Теперь уже от холода.

- М-а-арк… - наконец, тихо выдохнул он, зная, что парень его не слышит, но сейчас Алу было плевать. - Ма-а-арк…

Марк не был такой скотиной, чтобы в таком состоянии бросить парня. Он вышел на кухню, пошарил в холодильнике и выудил бутылку вина. Как ни странно, именно вина. Бутылка была открыта, потому Марк сразу направился обратно, застав парня в каком-то бреду, бормочущем его имя.

- Я здесь, - успокаивающе ответил парень, садясь рядом с Алом на кровать и приподнимая одеяло и встречаясь с полубезумными глазами взглядом. Вздохнул, сел ближе и насильно приставил бутылку к губам Ала, - пей, - без возражений сказал он, кладя голову Ала себе на колени.

Парень, ничему уже не удивляясь и слабо соображая, покорно сделал несколько глотков, глотая с усилием и то и дело вздрагивая от холодных пальцев у него на щеке.

- Какой же ты придурок, - почти ласково прошептал Марк, наклоняя бутылку и не давая Алу отклоняться. Тому надо успокоиться и опохмелиться.

Парень слабо взмахнул рукой и попытался отстранить от себя бутылку - он просто не мог больше пить - но делая это немного неловко, так что вино немного пролилось, несколькими бордовыми каплями стекая у него по подбородку.

Он, проглотив, все же попытался отдышаться и чуть приподнял голову, больными глазами глядя на брюнета.