Крис приподнял брови, словно не ожидал слов благодарности, но тут же сощурился, зная, как не только перевести ситуацию в свою пользу, но и избавить Ника он надобности чувствовать себя неловко – потому что парень чувствовал себя именно так, и Митц это видел.

- Зря благодаришь, - с предвкушением протянул брюнет, одним резким рывком переворачиваясь и бесцеремонно прижимая Ника к холодному полу, а сам нависая над ним сверху. – Мне плевать на все эти слова – они мне нахер не нужны. Что насчет действий? – парень хищно облизал губы, но сам пока никаких попыток не предпринимал.

- Какие, нахуй, действия? - с лица Ника мигом стерлось довольно милое выражение лица, и появилась бесстрастная холодная маска презрения. - Что тебе опять надо? Я уже поблагодарил, так что будь добр - съеби с меня, - парень матом ругаться не любил, но в особенных ситуациях ругался так, что сапожник обзавидовался бы. Дальше полился поток мата, потому что Доминик почувствовал под собой холодный пол, осознал, что ударился копчиком, и все это, в объединении с Крисом, лежащим на нем, привело его в бешенство. Он о-о-очень сильно не любил, когда его что-то заставляли делать.

- Какие, например? – полностью игнорируя все ругательства, с напускной задумчивостью протянул Митц, даже не шевелясь и все с таким же предвкушением глядя на Ника. – Ну, словами мне как-то не хочется объяснять. Я сразу продемонстрирую, не против? – и парень, склонившись, нагло коснулся губ Доминика, властно целуя его. Но, в отличие от первого поцелуя, этот уже более мягким – по крайней мере, Крис следил за собой и старался не причинить Нику боли, потому что, во-первых, ему не хотелось снова успокаивать парня, а во-вторых, тот же укус за язык – штука крайне неприятная.

- Ш-пф-то эт-пшф-о бля-я-пфптпь ташпф-кое?! - заголосил Ник, вырываясь, пинаясь и стараясь укусить брюнета, не за язык, так за что-нибудь еще. И у него это, признаться, получилось - он до крови укусил парня за губу, заставляя того зашипеть и отпрянуть.

- Сволочь, я тебя сейчас придушу нахуй прямо тут вот, - хрипло прошипел Митц, перехватывая руки Доминика и прижимая их к полу, мало заботясь сейчас о том, было ли Нику удобно. Губу жгло, на ней уже выступила солоноватая кровь, которую Крис едва успевал слизывать. – У меня такое ощущение, что ты специально нарываешься! И прекрати ерзать, блять, пока я тебя не изнасиловал нахуй, не забывай, что я вообще-то на тебе сижу! – гневно взвыл парень, который действительно сидел на бедрах Ника, а значит, имел приятную возможность ощущать любое его движение самым, скажем так, чувствительным местом.

- Кто виноват, блять? Слезь с меня и отвали! Почему ты не можешь быть нормальным?! Беси-и-и-ишь! – проныл Доминик, жмурясь от боли в вывернутых руках. Его и правда это все достало, опротивело и вывело из себя. Он чуть было не расплакался от бессилия, но вовремя вспомнил, в каком он положении, и сдержался, шмыгнув носом. Но уголки глаз все равно остались незаметно влажными.

- Т-так, ты еще заплачь тут! – судя по глазам Криса, он действительно был удивлен такой реакцией. Руки Ника были мгновенно отпущены, брюнет все же слез с парня, но не позволил отойти, а уселся рядом, смотря пораженно и тревожно. Он никогда бы не признался, но слез он боялся чуть ли не до дрожи. Даже нет, не то, чтобы боялся, просто никогда не понимал, что в таких ситуациях надо делать. Именно поэтому, кстати, его младшая сестренка вполне могла крутить Крисом так и этак – стоило только шмыгнуть носом и вытереть глаза рукавом – и Митц готов на все. – Ты что, реально реветь собрался?

- Никто реветь не собирался! - огрызнулся Ник, садясь и потирая копчик. Ему жутко не хотелось признаваться в своих слабостях. - Просто ты беси-и-ишь! - снова проныл парень, уже вполне входя во вкус и начиная жалеть себя, бедного и несчастного.

Это он любил - часто ему казалось, что он такой обездоленный и несчастный, никто его не любит (на это в особенности любил давить в себе Ник). Доминик был в каком-то смысле мазохистом - специально злил и расстраивал себя, говоря, что его никто не любит, что он некрасивый, что друзей у него почти нет и так далее, и так далее. В конце концов все приходило к тому, что жизнь дерьмо и жить скучно и больно. Но вот о самоубийстве, как ни странно с такими мыслями, никогда и речи не было. Для этого парень слишком любил, просто обожал до дрожи, жизнь. Но жаловаться любил, только вот некому.

“Блин, как же все дерьмово”, - в который раз подумал Ник, жмурясь и стараясь держать себя в руках. Выходило плоховато, потому что буйна головушка уже вырабатывала караван мыслей на тему “меня никто не любит и никому я не нужен”, потом “все меня обижают” и заканчивая “я бедный-несчастный-обездоленный”. И все это в голове, потому слезы и душили, но еще не лились, Доминик все же был мужиком, потому сдерживался и крепился что есть силы.

Крис подскочил, как громом пораженный, отшатнулся от парня с таким видом, словно тот признался в изнасиловании и убийстве пятнадцати котиков, поперхнулся воздухом и долго пытался откашляться, чувствуя, как из глаз от недостатка кислорода брызнули слезы. Вот это было для него шоком – до слез он никого явно не собирался доводить!

О привычке Ника себя жалеть брюнет не знал, и поэтому на секунду почувствовал себя каким-то бесчувственным чудовищем. Он, почесывая бровь и теребя пирсинг, снова приблизился к Нику, потом все же отошел, выпил стакан холодной воды, снова подошел, останавливаясь в нескольких сантиметрах.

- Э… Ты, это… что… ты… - Крис помотал головой, отгоняя от себя глупые мысли, дернул себя за волосы так, что в пальцах осталось несколько черных и белых волосков, и снова присел на корточки рядом с Домиником, трогая его за плечо. – Мне тебя снова обнять, чтобы ты не плакал, а?

«Пожалуй, я бы не отказался», - подумал неожиданно Ник, на секунду прекращая впадать в уныние. Хотя то, что парень отшатнулся сначала, повергло его в депрессию еще больше. Но когда тот так мило занервничал, Доминик еле сдержал улыбку, тут же одергивая себя и напоминая себе, что он никому не нужен и вообще кретин непроходимый. Потому парень никак не отреагировал, продолжив самобичевание и одновременно самосожаление. Вообще, довольно хорошая методика: Ник в один момент и ругал, и жалел себя, закаляя свой характер.

Крис вздрогнул еще сильнее, заметив сдерживаемую улыбку – вздрогнул от того, что эта улыбка показалась ему совсем не улыбкой, а чуть ли не предвестником самих слез.

- Эй… блять, ну как так можно? – Митц неловко протянул руку, обнимая парня за плечи, на секунду замер, а затем притянул его к себе, давая упереться плечом в грудь, а рукой – о колено. Рука же Криса скользнула в волосы Ника, мягко поглаживая его по голове. Если честно, брюнет сомневался, что это как-то поможет, поскольку он даже девушек успокаивать не умел, а уж любимых парней – тем более. Но попытаться стоило. – Ты только не реви, нет?

Все эти вздрагивания и вздохи показались Нику плохим знаком - значит, он еще отвратительнее, чем мог представить - разочаровал почти незнакомого человека. Какой ужас. Потому он совершенно не ожидал, что его снова обнимут как тогда, в первый раз и что-то скажут, не грубое, а почти милое.

Но и сдаваться Доминик не собирался. Пусть он тут нюни перед ним пустил, так ведь этот парень его потом засмеет и застебет, а этого не хотелось до жути. Он же такой - грубый и жестокий. Потому Ник снова шмыгнул носом, сожалея уже о том, что сорвался… и понеслось по новой.

- Блять, нет, ну честно, ну прекрати ты уже реветь! - нервно воскликнул Крис, подавляя в себе желание подскочить и с воплями начать носиться по всей кухне. Причина слез была ему совершенно не ясна, а значит, приходилось ее додумывать. А если рассуждать логически, то из-за кого Ник плачет?

“Пиздец, довел его до слез!” - Крис нервно прикусил побаливающую губу, тут же тихо выматерился и зализал место укуса. Выматерился еще раз, вытер ладонью влажные губы, заодно слегка почесывая ее о колючую щеку.