В отделении купец сразу признался в убийстве травника, но утверждал, что его неверная жена ничего об этом не знала, как и не заметила его присутствия в доме, так как он действительно прятался в подвале. На этом дело было закрыто, а купцу дали шесть лет тюрьмы. Вряд ли жена его дождется, но зато я узнал, что ЭТА девушка работает на Горна и все претензии к нему. Но вот что интересно, записку она мне оставила от себя или от него. Вряд ли от себя, тогда это значило бы, что она его предала, а в воровской жизни пойти против главаря означало смерть. Тогда отчего же Горн был так добр и даже дал подсказку? А если б я не успел к полудню? Скорее всего, месть за смерть травника была бы страшна. Наверное, Горн стареет, оттого и подобрел. Или все же девушка решила дать мне свершить правосудие. Ведь купец вряд ли вернется с тюрьмы. За шесть лет или заболеет чем, или сам не выдержит, или кто поможет. Характер у него не бандитский это сразу заметят и сделают жизнь невыносимой.
С тех пор, заходя на склад и глядя на рубец от ножа в дверной обшивке, я напоминал себе, что нигде нет безопасного места, куда бы ни проник вор и что подсказка может прийти, откуда угодно, нужно лишь не терять время.
? ? ?
От этих воспоминаний меня отвлек запах свежей выпечки и карамельного кофе. Пекарня “Сдобная булка” стояла не далеко от мостовой, которая раньше жутко воняла тиной, а поздним летом еще и рыбной тухлятиной. Теперь же на всю округу ширились шлейфы шоколадной стружки, дрожжевых булок и молочно ванильных напитков. Иногда дети лишь проходя мимо могли насытится такими запахами, а отходя дальше, неумолимо вытирать потекшую слюнку. Держал сие заведение сухонький мужичок, приехавший сюда лет десять назад со своей молодой дочерью и любимой женушкой. Если дочка еще старалась помогать отцу и часто подменивала подносчиц, то женушка лишь командовала и, судя по размеру талии, каждодневно самолично снимала пробу с каждого блюда. Я выпил кофе с маковым рогаликом и купил один Аландору. Он их тоже очень любит. И уже уходя, столкнулся в дверях с Горном. Он состарился еще больше, но мудрость в глазах так и не перешла еще в старческую форму маразма, что обычно бывает в его возрасте, а было ему далеко за семьдесят.
- Шериф Шеккер. - Горн поклонился в приветствии.
- Бывший шериф, - уточнил я и так же склонился в приветствии. - Господин Роберт.
- Вы знаете, я считаю, что бывших шерифов не бывает, - и улыбнувшись, - бывшие не гоняются в темноте спустя три года за подозреваемыми.
Значит о вчерашнем ему уже известно и я, молча, махнул головой в дальний угол, где стоял пустой столик. Горн последовал за мной, дав немой приказ своему сопровожатому громиле оставаться на месте.
- Что вам известно об этом? - я положил зерно Давла перед ним на стол.
- Что мне жаль того парня, который этим так глупо подавился. Хорошо, что вы были недалеко и спасли беднягу от удушья.
- Вы же понимаете, что если с ним что-то случится, то у нас уже есть подозреваемый? - спрашивать, откуда у него зерно Давла было бесполезно, главное, что по взгляду он его признал.
- Да, я слышал, вы за ним погнались. Поймали? - знает же, что нет.
- Я знаю, что за все её действия отвечаете вы, так что будет лучше, если вы скажете местонахождение того парня и зачем он вам так понадобился, что вы даже пожертвовали своими личными запасами, - я покосился на улику, лежащую на столе и поспешно убрал её в карман.
Горн посмотрел на ускользающий и очень дорогой провиант и, по-отцовски улыбаясь:
- А говорите бывший. Женится бы вам или напарницу красивую в помощь, а то заскучали, небось, на новой работе, - и мечтательно добавил: - высокую пышнотелую блондинку. Ну да это уже на ваш вкус.
И вставая, и подходя к прилавку, заказал себе молочно-шоколадный коктейль. А значит и разговор окончен. Я ничего другого собственно и не ожидал. С Горном все разговоры были полунамеками да полушуточками, а ты мол, сам разделяй на пять и ищи в тексте нужную тебе информацию. Но сейчас у меня и полномочий перед ним нет, так что я встал и под внимательным взглядом громилы вышел на улицу.
Глава 3
Замок Правления был хорошо виден с центральной площади города, где туда-сюда ходили женщины, продавая горячие пирожки. Через две улицы отсюда был рынок, а еще через две, скотоводский рынок, чтоб чудо-запахи не доходили. Город Торополь был не так уж и велик: одна центральная улица, проходившая от Замка через площадь, мост и уходящая в поля и лес к ближайшему городу Корнику, который хоть и не был столь велик, но считался самым известным среди торговцев. Были в Торополе все возможные магазинчики, рынки и заведения, но все это так же проходило по ближайшим пяти улицам от замка. Затем уже шли дома знатных особ, вельмож, тех же владельцев заведений, чуть дальше дома были поскромнее, в основном одноэтажные. За ними к городу примыкали постоялые дворы, а потом город и вовсе переходил в сельские угодья и тут уже были свои маленькие забегаловки, свои лекарни и ночевки. И самые дальние были хутора, растянувшиеся пастбища которых, тянулись за самый горизонт, потому-то Торополь и казался безразмерным.
Вроде и город один, но школы две: сельская и городская, так же и лекарни две, куда строго ходили лишь свои слои населения. Бывало, что приходилось разнимать сцепившиеся две группы особо рьяной молодежи, с сельской части села и с городской. В городской школе считалось учится престижней, хотя знания они везде одинаковы, но указанная в дипломе городская школа давала больше возможностей. Аландор был так добр, что сам лично выбирал из сельских мальчишек, кто хорошо учился и переводил их на бесплатное обучение в городскую. Такие дети также имели право проходить лекарский осмотр, как и городские, в нашей Лестровской лекарне, названной в честь известного и мудрого лекаря Лестра, чей внук не менее успешно управляет там и сейчас.
Есть в городе и весьма забавное заведение под названием “Сладкий мёд”, причем к пчеловодству оно не имело никакого отношения. Разве что девушке приятной наружности придется намазать себя медом по настойчивому желанию клиента. Заведовала этим заведением немолодая, но очень привлекательная женщина под именем Зая. Конечно же, это её псевдоним, но узнать о её настоящем имени и что либо о её прошлой жизни, мне, за время шерифствования, так и не удалось. Как она однажды и заявила: “Я в этом доме и родилась, и создала свой бизнес сама, и лишь потом здесь выстроился город”. Конечно же, крышевал это заведение Горн, помогая Зае клиентами и следившему, чтоб девочек никто не обидел. Большинство из девушек, живших там, были бывшие сельчанки, которые то с дома сбегали или же и вовсе, имея за душой лишь красоту, зарабатывали на хлеб. Хотя надо признать, девушки там могли заработать не только на хлеб, но и на черную икру к хлебу. Сельские в “Сладкий мед” не ходили из-за обиды, мол, туда могли за лучшей долей уйти их самые красивые девушки. Но скорее всего из-за страха перед женами. Это у городских глупенькие, да белорукие, а вот если сельская руку на мужа изменника поднимет, то и убить сможет.
На площади шумела детвора, столпившись возле кукольного представления. Я глянул на мелкую девчонку в грязном платьице, которой все равно не было видно сценки, но она усиленно подпрыгивала, чтобы хоть что-то разглядеть из-за спин более высоких ребят. Я, похлопав её по плечу, сунул в руки рогалик с маком. Она неверя посмотрела на меня и, кивнув, спрятала его в небольшой мешочек. “Маме”: услышал я, уже отходя. Ничего, Аландор переживет.
Я подошел к высоким кованым воротам и они тут же открылись.
- А я смотрю вы или не вы, господин Шеккер? Выходной хорошо провели? - возле ворот стоял пожилой старик по имени Тихон в темно-синей форме. Он работал тут чуть ли не дольше всех и все обо всем знал.
- Здравствуй Тихон. Да, как и все выходные. Хорошо, но мало. У нас тут все в порядке?
- В порядке господин, но мне шепнули на ушко, что мы кое-кого ждем.
