- Что вы здесь делаете?! – девушка спустилась со второго этажа, тараща ярко-изумрудные глаза.

Учиха только посмотрел на Мамору, словно одним только взглядом объяснив своё присутствие. Сакура нахмурилась, после чего подбежала к дивану, даже вскрикнув от вида своего младшего брата, прижав маленькие ладошки к бледно-алым губам. На глаза стали наворачиваться слёзы, дыхание участилось и становилось тяжелым, тело трясло. Она дрожала, отведя глаза от Мамору и посмотрев на Учиху. Не думает же она, что он это сделал с Мамору?!

- Что произошло?!

- Я шёл из университета, заметил неподалёку, что кого-то бьют на земле дети, подошёл, увидел, что это Мамору… - вздохнул Учиха, снова посмотрев на мальчика. Тот, так же как и Сакура, тяжело дышал, наконец приоткрыв глаза и найдя взглядом сестру. Она присела на корточки перед диваном, принявшись гладить мальчика по русым волосам, по нежным щекам покатились горячие солёные слёзы. – Нужно ему помочь, слышишь? Где у тебя аптечка?

Сакура, закивав, резко поднялась с места, бросившись в кухню. Учиха услышал какой-то грохот, звон тарелок, скрип открывающегося шкафчика, и только потом Сакура пришла вместе с аптечкой в руках – небольшая коробка из-под обуви, которой уже там, конечно же, не было. Она села рядом с Мамору на диван, помогая ему сесть. Мальчик только шумно всхлипнул, зажмурившись от боли. Учиха, кашлянув, сел по другую сторону от мальчика, принявшись его успокаивать – осторожно провёл широкой ладонью по голове, придерживая за хрупкие плечи, чтобы он снова не лёг на диван.

Сакура тут же достала антисептик, то и дело поглядывая на Учиху, словно спрашивая у него, правильно ли она собирается оказывать первую помощь. Он молчал. Наверное, правильно, раз молчит… ей вообще было странно видеть его в своём доме, так ещё и он… он принёс Мамору, защитил его, иначе бы он, наверное, уже не вернулся сегодня домой… и теперь пытается помочь. Нет, он, кажется, не думает уходить, пока не увидит, что с Мамору всё более-менее в порядке. Дрожащими руками девушка, чуть покраснев от взгляда чёрных глаз Учихи, принялась обрабатывать нижнюю разбитую губу мальчика антисептиком. Мамору дёрнулся, приоткрыв глаза, но возражать не стал, только всхлипнув и шмыгнув носом.

- Мамору, кто тебя избил? – тихо спросила девушка, продолжая с нежностью вытирать губу мальчика от крови.

Учиха следил за её движениями… аккуратные, она старается не причинить боли своими маленькими ладошками, старается не сделать больно тонкими пальчиками, держит эту проспиртованную салфетку только кончиками… на какой-то момент Учиха подумал, что хотел бы быть на месте Мамору, но, в который раз взглянув на мальчика, тут же передумал, опустив длинные ресницы и покачав головой, тяжело вздохнув.

Что за дети? Кто вообще может поднять руку на беззащитного ребёнка, который всего-то… притащил котёнка! Господи… теперь Учихе почему-то казалось, что это дети тех людей, которые издевались над ним в детстве. И научили своих детей быть такими же жестокими и злыми. Кто из них вырастет? Аморальные уроды, которым место в тюрьме или в психбольнице. То, что они маленькие и мало чего понимают, ничего не оправдывает. В особенности не оправдывает то, что они сделали с Мамору.

- Не важно… - через силу покачал головой мальчик.

Сакура только бросила короткий взгляд на Учиху, увидев, что он уставился куда-то в пол, видимо, о чём-то думая. Затем, почувствовав, что Сакура смотрит на него, повернул к ней голову. Девушка, покраснев, отложила антисептик, взяв в руки пластырь и баночку с мазью. Открыла почти что с трудом, так что Саске уже собирался ей помочь. Но вот у неё всё получилось, и он убрал от неё руки, чуть улыбнувшись. Намазав мальчику нижнюю губу вокруг ранки, стараясь не попадать в неё, Сакура залепила её пластырем, тяжело вздохнув. Мамору только опустил светлые ресницы, стараясь не смотреть ни на Сакуру, ни на Учиху:

- Я принёс котёнка, а они сказали, что у Окумы аллергия, а потом стали меня бить… сначала руками, потом я упал, а они стали меня ногами бить.

Он чуть повернул голову в сторону, пока сестра обрабатывала ему синяки на руке какой-то приятно пахнущей мазью. Потом обернулся и посмотрел на Саске. Сначала ему казалось, что ярко-изумрудные глаза мальчика ничего не выражают, такая же неприязнь и ненависть, которую он испытывает к нему. Потому Учиха только вздохнул, приподняв в улыбке уголок губ, на что мальчик вдруг тоже улыбнулся. Однако сразу же поморщился от боли, принявшись смотреть, как сестра мажет ему руку, покраснев. Учиха опять улыбнулся. Значит, Мамору относится к нему уже не так, как раньше… это уже хорошо. И Учиха надеялся, что мальчик уже не думает о том, чтобы выстрелить в Учиху из револьвера. Даже из игрушечного.

***

Когда Сакура более-менее оказала первую помощь мальчику и уложила его в кровать, чтобы он приходил в себя, то Учиха направился на выход. Впрочем, день прошёл более чем хорошо в какой-то степени, он это понимал. Он помог Мамору, и теперь мальчик не будет к нему так неприязненно относиться.

- Ну ладно, - вздохнул Учиха, подходя к двери, чуть улыбнувшись, - надеюсь, с ним всё будет нормально.

- Спасибо… - тихо произнесла девушка, неуверенно посмотрев на Учиху. Тот только пожал плечами, усмехнувшись:

- Знаешь, это глупая благодарность.

- Я так не считаю.

- Вот как… - снова усмехнулся Учиха.

Теперь он стал таким же, каким Сакура его знала, – так же насмехается, так же издевается над ней… и от такого Сакура просто готова была взвыть – чёртова несправедливость, почему он снова такой?! Пять минут назад он казался таким заботливым и внимательным, когда придерживал Мамору и говорил, что всё будет нормально, а потом даже помог Сакуре отнести его наверх. Пять минут назад девушка прекрасно видела, как он улыбается мальчику, а братик в ответ улыбается ему, едва заметно краснея. Так почему этот придурок сейчас снова такой… наглый? Эгоистичный? Господи, какой тупой стереотип – вести себя так с каждой девушкой. Конечно, а как с ребёнком, так он готов просто растаять и притвориться милым урчащим котиком, которому нравятся, когда чешут животик, за ухом и шею. Тьфу ты, чёртов Учиха, убить его мало…

- Ладно, Харуно, увидимся в понедельник, не забудь выполнить домашнюю работу.

- Зачем? – насмешливо фыркнула девушка. Учиха, улыбнувшись, открыл дверь её дома.

- Думаю, ты не хочешь получить «двойку» прямо за это? Я, кстати, намеревался вызвать тебя к доске, - сообщил он, всё так же улыбаясь.

Но уже гораздо более нагло, так что Сакура подавила дикое желание спихнуть его ногой со ступенек дома, чтобы меньше выкабенивался. А, чёрт с ним, это же Учиха. Слово «выкабенивался» к нему как синоним… Он вышел из дома, попрощавшись с Сакурой. Девушка, язвительно закатив глаза и хмыкнув, закрыла за ним дверь. Он пошёл куда-то, кажется, к своему дому, причём с таким гордым видом, как будто ему Нобелевскую премию дали… правда, так-то, по сути, Учихе не за что давать Нобелевскую премию.

Может быть, за гиперактивность или за гиперсексуальность, которой хоть отбавляй. Сакура, усмехнувшись и покачав головой, поднялась на второй этаж к Мамору, посмотреть, в порядке ли он. Мальчик, услышав, как открывается дверь его комнаты, тут же сел в кровати, вытаращив ярко-изумрудные глаза. Сейчас они налились уже здоровым блеском, а боль в конечностях была только тогда, когда он делал резкие движения. Видимо, мазь помогла. Улыбнувшись мальчику, Сакура зашла в его комнату, прикрыв за собой дверь, а потом прошла к нему, опустившись на край кровати и потрепав мальчика по русым волосам.

- Что, как себя чувствуешь? – заботливо спросила она. Мальчик, улыбаясь, пожал плечами:

- Уже лучше… Сакура, а Учиха-сан уже ушёл?

Девушка чуть нахмурилась. Зачем это ему Учиха-сан? Кстати… он назвал его Учиха-сан?! Это уже странно хотя бы потому, что он всегда говорит «этот твой», но никогда не называет Саске ни по имени, ни по фамилии, да и вообще без уважения. Так, надо про это потом сказать бы Учихе, он, наверное, обрадуется. Сакура, чуть покраснев, кивнула, продолжив разговор.