Фреска казалась ещё более яркой и цветастой из-за солнца, проникающего в помещение. Было тепло, может, даже слишком, но принцесса не обращала внимания на погоду, склоняя голову и держа в руках небольшой букет цветов, который при выезде из замка отдала ей Хината. Но сейчас принцесса была ещё более несчастна, чем сегодня утром. Ей казалось, что вся надежда, что была у неё в сердце, умерла и больше никогда не возродится. Что надежда – это уже не феникс, что сгорит и возродится из пепла новорожденным птенцом. Сейчас она чувствовала такую боль, что она была несравнима ни с чем. Мадара, сам жених, стоял и оценивающе глядел на несчастную принцессу, чему-то улыбаясь. Ему бы хотелось, чтобы она взяла его под руку, но девушка не стремилась к этому, стоя подальше от него, стараясь не пересекаться взглядом с угольно-чёрными глазами, в которых отражалась насмешка, презрение, ненависть к племяннику и жажда власти.
Птица внутри девушки, жаждущая свободы, постепенно умирала. Она склоняла голову, тихо что-то пела, стараясь выбраться из клетки, в которую её загнали злополучные охотники, но… ничего не получалось. И птичка трепетала, хотела расправить свои крылья, но этого не выходило. Казалось, она вот-вот уронит последнее синее пёрышко и погибнет, умрёт, больше не будет существовать. Как можно было так обойтись с доверчивым сердцем девушки? Сакура не знала, склонив голову, стараясь не плакать.
На улице не было никаких звуков, хотя среди тихих разговоров в церкви свидетелей их брака Сакура пыталась распознать ржание лошади или стук копыт, возмущённые крики или нечто подобное… искренне она понимала, что этого, видимо, уже не случится. Значит, они не успели… и вот уже к алтарю, встав перед молодожёнами, подошёл старый служитель церкви. Он надел на переносицу очки, осмотрев сначала жениха, а потом невесту. Началась церемония…
Неподалёку стояли король и королева. Если король с гордостью смотрел на свою прекрасную «дочь», то королева с сочувствием, качая головой и тяжело вздыхая. Оба были одеты в самые прекрасные одежды, которые им только могли сшить под заказ на этой неделе. Но сам Мадара выглядел несколько траурно и мрачно: чёрные одежды с серебряными нитями пусть и украшали его тело, подчёркивая всю красоту, но делали его угрюмым, похожим на ворона или грифа, готового в любой момент растерзать добычу.
Священник начал свою монотонную речь, опустив глаза в книгу, и Сакура почувствовала, как по щеке скатилась первая слезинка. Она тихо втянула носом воздух, стараясь не заплакать, но поняла, что этого у неё уже не выйдет. Мадара, наконец, поспешил взять девушку под руку, сделав это практически насильно. В церкви стало оглушительно и пронзительно тихо, так что голос служителя церкви раздавался на всё помещение, эхом отскакивая от мраморных стен с иконами. Королева плакала, но не из-за счастья своей дочери, как подумали многие в зале, а совсем наоборот. Она жалела, что не смогла ничего сделать для принцессы, и держала платок у кончика носа. Сакура не знала, как быстро прервётся речь священника, закрыв глаза. Она думала о тех моментах, которые она проводила вместе со своим возлюбленным. Так почему он всё-таки не пришёл? Она всхлипнула, на этот раз уже громко.
- Что с вами, ваше величество? – прервался священник, опустив очки на середину носа и посмотрев на девушку исподлобья. – Быть может, послать кого-нибудь, принести вам воды?
- Это от счастья, - заверил его Мадара. – Прошу вас, не задерживайтесь, продолжайте…
Священник, вновь надвинув очки на переносицу, продолжил. Сакура попыталась утереть слёзы, что у неё плохо получилось из-за того, что одна рука была в руке Мадары, а другая держала букет цветов. Даже если принцесса казалась красивой в глазах всех восхищённых посетителей, то в душе она была изуродована и несчастна. Её душу покромсали и разрезали на несколько частей. Одна часть была до появления Саске, другая - та, где она была счастлива, находясь с ним… и та, где его посадили в темницу. Где её заставили выйти замуж за ненавистного человека. Боль захлёстывала с головой, как поток воды, не давая и глотнуть такой необходимый сейчас кислород, пропитанный запахом страдания. Сейчас это страдание посыпало над девушкой невидимые лепестки чёрных роз в знак несчастья…
- Учиха Мадара, - громко начал священник, - согласны ли вы взять в жёны Харуно Сакуру, заботиться, любить её до конца дней и умереть с ней в один день, быть с ней в болезни и в здравии?
- Согласен, - тут же выдохнул Мадара, посмотрев на Сакуру, а затем и повернувшись к ней.
Раздались шумные аплодисменты. Сакура ожидала, что и её это спросят… и вот священник произнёс подобную речь, обращаясь к Сакуре. Девушка молчала. Согласится – потеряет всё своё счастье и жизнь. Откажет – её могут убить и «отец», и Мадара, а большинство людей в зале будут просто в шоке. Вздохнув, она не знала, что ответить. Мадара так и держал её за руку, а затем поспешил покрепче сжать тонкие пальцы девушки, заставив её зажмуриться от боли.
- Ваше величество? – вкрадчиво спросил служитель церкви. – Вы согласны?
- Я… - начала она, вздохнув.
По щеке вновь скатилась слезинка… и тут же раздался грохот открывающихся дверей, а Сакура с надеждой обернулась.
- Может, она и согласна, зато я не согласен, - заявил молодой рыцарь, ворвавшийся в церковь.
Мадара чертыхнулся от того, что племянник успел, и схватился за голову, а все повернулись в сторону младшего Учихи. Тот, улыбнувшись уголком губ, приподняв его в наглой улыбке, быстро последовал в сторону Сакуры. Кажется, священник недоумевал, что происходит, опустив очки на середину крючковатого носа, а девушка, искренне засмеявшись и посмотрев в сторону короля и королевы, улыбнулась, раскрасневшись.
Всё-таки её мечта сбылась… было приятно осознавать, что он успел и что он торопился. Так приятно было осознавать, что он рядом. Подойдя совсем близко к принцессе, заметив, что её глаза слезятся от счастья, Саске тут же взял её за руку, а затем поспешил увести отсюда, раскланявшись и королю с королевой, что стояла и улыбалась, пусть и старалась это сдерживать, и своему дяде, негодующему и внутренне бушующему. Как ему хотелось придушить сейчас своего племянничка…
Быстро сорвав с головы фату и бросив венок на землю, Сакура побежала следом за молодым рыцарем. Но принцесса поняла, что всё же ей мешает эта дурацкая платформа, и, скинув с ног отвратительные для ходьбы туфли, бросилась за Саске прямо босиком, подхватив руками подол платья и все юбки в охапку. Мадара что-то злостно кричал им вслед, пусть и священник старался его урезонить, напоминая, что господин Учиха находится в церкви.
Сакура, обернувшись на него и засмеявшись, показав язык, быстро сбежала по ступенькам вместе с молодым рыцарем. Тот, не теряя времени под всеобщие взгляды жителей города, как бедняков, которые спешили в церковь, так и богачей, быстро посадил девушку на Альву. Белый конь приветливо махнул головой, а Учиха, улыбнувшись, и сам опустился в седло позади принцессы. Оба чувствовали столько разных эмоций, переполняющих душу, что хотелось и смеяться над всем тем, что произошло, и плакать. Странное состояние… внутри, прямо в душе принцессы, возродился феникс надежды - маленький птенец, приоткрывающий клювик и неловко оглядывающийся по сторонам.
Вместе с рыцарем принцесса покинула город под всеобщие аплодисменты бедняков и нескольких богачей, которые любили эту девушку и желали ей только счастья. И девушке было всё равно, что будет дальше. Он обещал отвезти её туда, где их никто не найдёт. Он пообещал отвезти её в свою родную деревеньку, которую Сакура так мечтала посетить.
- Куда мы поедем? – спросила девушка, обернувшись на него, когда они ехали по пустынной дороге.
Кругом были поля, которые никто не собирался охаживать, далеко-далеко лес, манящий путников… а ярко-голубое небо при взгляде на него заставляло улыбаться и взглянуть прямо на яркое солнце, что отражало только добро, счастье и тепло.
- Домой, - пожал плечами Саске, - знаешь, моя матушка просто мечтала познакомиться с тобой, много о тебе наслышана. Думаю, ей представился просто прекрасный шанс…
