- Учиха, ты чего завёлся? – громко хмыкнула Сакура, скрестив руки на груди и посмотрев на него так, словно он только что в неё швырнул каким-нибудь теннисным мячиком. Прямо как в тот раз.

Саске, кажется, одним только взглядом чёрных глаз говорил ей о том, что им нужно поговорить. Смотрел просто в упор, да ещё и так, словно хотел прямо сейчас наброситься на неё. Не в хищном смысле, а в совершенно ином… Сакура не разглядела такого взгляда в его глазах, да и эмоций не поняла, и, пожав плечами, кивнула, а Саске, поднявшись с места, вышел за дверь, как и всегда направившись в мужской туалет.

Именно там они быстро переговорят.

Главное, чтобы кого-нибудь туда не принесло. И чтобы никого не пронесло. Ну, того, которого как раз принесло туда. О боже, да о чём Учиха только думал сейчас?

Направившись в туалет по узкому коридору, он повернул голову вбок, покосившись вправо. Кажется, Сакура шла за ним, правда, не так быстро, как ему бы хотелось. Видимо, боялась, что он начнёт разговор прямо здесь и сейчас и что может услышать Узумаки, если навострит уши и убавит музыку прямо в студии. Да уж… не стоит лучше. Стоит просто поговорить с ней там, где действительно никто не станет слушать и узнавать, чем же они занимались в мужском туалете.

Наконец Саске проскользнул за дверь мужского туалета, оставив её приоткрытой, а следом зашла и Сакура. Она упёрла руки в бока, прикрыв за собой дверь. Слепящее белым помещение не давило на психику, но создавало некое ощущение настороженности и напряжения. Хотелось спросить у него, о чём конкретно он хотел бы поговорить, но она только вздохнула, не в силах выдавить из себя и звука, пока он не начнёт первым. А он и начал, сунув руки в карманы. Сакура подошла к нему, когда он начал говорить, чтобы он не кричал на всё помещение – здесь, скорее всего, плохая изоляция.

- Знаешь, я так и не понял тогда, из-за чего мы поругались, - заметил Учиха, вздохнув и опустив голову.

В этот момент Сакура готова была его убить. Ах, он не понял?! Тогда она объяснит ему! Объяснит так, что он точно этого не забудет, ибо детей у него точно не останется после такого «объяснения».

- Ты, значит, не понял?! – воскликнула она. – А вот, Учиха, я тебе сейчас на пальцах объясню, - завелась девушка, сразу же отогнув средний, - средний видишь?!

- Слушай, я сюда не скандалить с тобой пришёл, - сразу же начал гнуть своё Учиха, внезапно отстранившись от мойки и принявшись напирать на девушку, чуть склонившись над ней, так что Сакуре пришлось выгнуть спину, чтобы не столкнуться с ним нос к носу.

Как хотелось вмазать промеж этих чёрных глаз… по правде говоря, она действительно обладала неплохим ударом, ведь у Учихи Саске плохому никогда не научишься… вспомнив буквально сейчас, как он учил её бить в самые больные места противника, Сакура еле заметно вздрогнула, вытаращив на него ярко-изумрудные глаза. Наверное, дико сейчас это вспоминать. Главное, чтобы он не увидел этого воспоминания он в её глазах… но нет, то, что заставило их разойтись, напирало гораздо больше, давило, не давало дышать и сопротивляться…

Тот день…

Flashback

- Слушай, а что у тебя с Харуно? – спросила у Саске девушка лет шестнадцати, идя с ним по школьному коридору после уроков.

Давно прозвенел звонок, который говорил о том, что школьники освобождены от уроков. Седьмой как раз закончился, а значит, в школе не было ни души. Правда, Учиха про это не знал… после того поцелуя прошло уже больше недели, а он так и не мог восстановить картину событий и своих чувств по отношению к Сакуре. Вот и сейчас, идя с этой шатенкой, знакомой из параллельного класса, которая так и приглядывалась к Саске со среднего звена, Учиха продолжал вздыхать.

Одета она была весьма вульгарно – короткая чёрная юбка, едва прикрывающая середину бедра, белая рубашка с рукавами три четверти, галстук и туфли на высоком каблуке, из-за чего была ростом практически с Саске, быть может, на полголовы ниже. Она то и дело смотрела на него, еле заметно улыбаясь, видя, что этот вопрос поверг Саске в небольшой ступор. Он так и молчал, иногда приподнимая уголок красивых губ, а девушка тихо засмеялась. Наверное, они оба и понятия не имели, что Сакура спряталась за углом, ведь когда услышала последний вопрос от собеседницы Саске, она тут же притаилась за него, хотя, как и всегда, мечтала нагнать его, закрыть глаза и спросить, кто стоит за спиной. И она была бы дико удовлетворена, если бы его руки вновь накрыли её, а он бы с улыбкой произнёс «маленький розовый зверёк» или нечто более оригинальное и милое, из-за чего Сакура бы раскраснелась.

- Что? – внезапно переспросил он, надеясь, что девушка отмахнётся, когда поймёт, что он не услышал вопроса.

Однако она повторила свой вопрос, настойчиво посмотрев карими глазами в его, угольно-чёрные:

- Я говорю: что у тебя с Харуно?

Саске замялся, не зная, как и ответить. Скажи он этой девушке, что она ему никто, она, естественно, обрадуется, а у Учихи вновь появится шанс снять напряжение или просто расслабиться с помощью очередной подстилки. А скажет он, что она ему дорога, то у него не будет такого шанса… наверное, плевать, ведь Сакуры здесь нет. Два противоречивых чувства боролись друг с другом. Один из них был всадником на белом коне, а другой - на чёрном, и оба старались поразить друг друга. Чёрный всадник в душе Учихи побеждал, наконец подняв лошадь на дыбы, так что конь заржал и бросился на своего противника, вскинув гриву.

И как было смешно и противоречиво осознавать, что он снимать напряжение и расслабляться с помощью Сакуры, которая ему так доверяла, вовсе не хотел. Стыдно. Страшно. Неприятно. Неприятно даже думать о том, что было бы, если бы эта девушка сделала точно так же, как и все остальные. Этим она и отличалась от всех. Тем, что настолько непокорная, неукротимая, доверяющая лишь одному человеку во всём, что касалось личной жизни, учёбы и чувств. Она никогда не станет скрывать. И она никогда не будет доверять другому человеку, никогда не наденет маску безразличия или чего-то более холодного. Никогда на её личике не появится той маски, что непременно сообщит человеку о том, что она лжёт.

- Знаешь… да так, ничего, - сразу же резко ответил Саске.

От его слов, будто бы эхом прокатившимся по коридору, Сакура невольно вздрогнула за углом, приоткрыв губы и подавшись ещё ближе, надеясь, что он всё так же её не заметит. Они вдруг остановились, а его собеседница скрестила руки на груди, встав напротив Учихи и вздёрнув аккуратную, изящную бровь, вырисованную коричневым карандашом:

- Да? А я не знала, что с людьми из раздела «ничего» можно иметь такие близкие отношения.

Саске усмехнулся, сунув руку в карман джинсов. Сакура ещё больше приоткрыла губы, нахмурившись.

- Ну… если уж так хочешь знать, то она мне никто. Знаешь, это очень сложно объяснить. Я поспорил на её поцелуй, - принялся объяснять Саске, и эти слова причиняли его же сердцу множество колотых ран.

Сакура быстро прижала ладонь к губам, вытаращив глаза, на которые навернулись слёзы. Первая слезинка влажно прочертила путь до подбородка и гулко капнула на плиточный пол, раздавшись непонятным эхом даже где-то больше в душе Сакуры.

Боль. Горечь. Чувство стыда. Сострадание к себе же самой.

Ничтожество… разве она могла осознавать себя таким ничтожеством? Конечно же, нет. Было так страшно слышать это от человека, которому она доверяла настолько сильно, что могла бы провалиться сквозь землю. И Сакура не видела того, что ему самому неприятно это говорить.

Девушка засмеялась, видимо, над наивностью Сакуры, а Учиха, хмыкнув, закивал, по привычке взъерошив волосы:

- Не нужно смеяться над этим. Мне, по правде говоря, не очень приятно это признавать. Но эта девушка мне действительно никто.

- Странно то, что ты вообще на неё повёлся, - заметила девушка, хмыкнув и выпрямившись, наконец, перестав хохотать. – Это же Харуно. Сам знаешь, что она странная… не удивлюсь, если тебе не понравилось с ней целоваться. Но зато удивлюсь, если ты скажешь, что не воспользовался ею в плане секса. Уж это для меня точно будет полным ударом…